Ведьма на выданье (СИ) - Комарова Марина

Малгожата чуть улыбнулась, вдохнула полной грудью прохладный вечерний воздух.

— Прости, Живоглотушка, с дороги устала.

— Ну и ложись бы спать, — проворчал дракон, правда, по морде было видно, что это он так, из вредности скорее.

— Лягу всенепременно, но как же было не составить тебе компанию?

Живоглот смущённо шаркнул лапой.

Вот так и бывает. Живешь себе огромным драконом, которого боится весь Краковар, а смущаться не разучился.

И смущенный дракон, хранитель Вайвельского замка, пожалуй, очень неплохая компания, чтобы разложить мысли по полочкам.

— Что ты о ней думаешь? — спросила Малгожата.

Живоглот умильно сложил лапы на пузе и задумался. Через какое-то время выдохнул, от чего стало вмиг теплее, и выдал:

— Хорошая. Мне понравилась.

Малгожата отпила чай. Итак, дракон Алину одобряет. Значит, дочка Анджея Каторжинского достойная ведьма. Как ни странно, но Живоглот умел видеть само нутро человека. Не секрет, что даже сам Князь Претемных не смущался спрашивать у него совета.

— Я б её на Выданье наградил, а не этих фифочек, которые из кожи вон лезут, чтобы привлечь внимание князя.

Малгожата ухмыльнулась. Ну, это было всегда. Каждое Выданье находится какая-то дурында, считающая, что может обворожить Шлях-Успенского своими неземными прелестями.

— И сила у неё хорошая тоже, — вдруг добавил Живоглот. — Правда, временами ощущение, что какая-то не наша.

«Ещё бы, — мрачно подумала она. — Настоящая Алина неведомо где. Судя по покойному Тадеушу и пропавшему Анджею, девчонка уродилась в них. И умом, и характером. А вот внешностью в матушку. Худенькую бледную ведьму по имени Альжбета. Малгожата никогда её не видела лично, только портреты, фотографии и колдовские изображения. Не была Альжбета ни красавицей, ни аристократкой, но чем-то Анджея привлекла. Вместе пробыли недолго, что-то там у них не заладилось. Только Анджей однажды на пороге нашёл ребенка. Больше про матушку Алины никто и никогда не слышал.

— И теперь я вынужден всё это терпеть и ждать, — раздался голос неподалеку.

Малгожата невольно вздрогнула и заозиралась. Вроде бы же кроме них с Живоглотом тут никого не было.

— Да-да, князь занят. Обещал помочь, но что-то я не особо надеюсь.

Голос низкий и мужской, немного шипящий, словно кто-то угли кочергой ворошит в остывшем камине.

— Ну, уж нет! Раньше времени я отсюда не уеду! Не надеется пусть!

У, ещё и раздраженный. Явно что-то не задалось.

Малгожата аккуратно поставила чашку на поднос, буквально превратилась в слух, стараясь не упустить ни единого слова.

Этот голос она знала хорошо. Даже слишком хорошо. И то, что его обладатель тут появился, минимум, насторожило.

Послышались быстрые шаги. На дорожке показался щеголь с длинными белыми волосами в светлом костюме, а рядом, словно отражение в негативе, высокий статный мужчина в черном. Кажется, даже тени в саду приняли его за своего, благосклонно решив поделиться своей чернотой.

— Зря ты так нервничаешь, — подал голос щеголь. — Наш князь своих подданных в беде не оставляет.

Ответом ему было угрюмое молчание собеседника. Тот явно не разделял оптимистического настроя.

Малгожата не шевелилась. Ох, хоть бы развернулись и ушли, не приближаясь ни на шаг. Тогда ещё есть шанс, что никто не заметит, можно будет ускользнуть в свои покои.

Но спустя секунду, она поняла, что мужчина в черном смотрит прямо на неё.

И сердце предательски дрогнуло.

Малгожата тут же влепила себе мысленно пощёчину. Этого ещё не хватало. Прошло два года. Не о чем больше вспоминать. Не будет солнце светить там, где осталась тьма. Точно такая же, как в глазах стоящего неподалеку мужчины.

Только вот отвести взгляд или вовсе встать и уйти не получалось. Она по-прежнему сидела, гордо выпрямив спину и придерживая трубку, из которой поднимался ароматный травяной дымок.

Белокурый спутник словно почувствовал что-то и обернулся. Его глаза горели бирюзой. В скудном свете вечернего сада это смотрелось особенно эффектно. А ещё удалось разглядеть белую змею, обвившую руку мужчины.

— О, мы не одни, — произнес он. — Прошу простить, пани, что нарушили ваше уединением с Живоглотом. Надеюсь, этот безобразник ведет себя прилично?

Живоглот обиженно фыркнул огнем, но ничего говорить не стал. Обиделся, наверно. В то время как блондин даже не почувствовал неловкости и подошёл к Малгожате.

— Разрешите представиться, Бенедикт Лукаш Змеевский, советник Князя Претемных.

— Малгожата София Каторжинская, смотрительница замка Палланок, — сообщила она, протягивая руку для поцелуя.

Змеевский тут же склонился, невесомо коснувшись губами кожи.

— Рад познакомиться, а это…

— Марк Горневич, владелец Силезианских шахт, — произнес оказавшийся рядом Марк, по-прежнему не сводя с Малгожаты взора. — Мы знакомы, Бенедикт.

— Да? — Змеевский чуть улыбнулся. — Что-то ты мне никогда не рассказывал, что водишь знакомство со столь прекрасной женщиной.

— Да вы льстец, пан Змеевский, — заметила Малгожата, сдерживаясь, чтоб легонько не шлепнуть его по губам.

Молодой, самоуверенный, неповторимый в собственном чувстве величия. Таких прекрасно заводить любовниками, они неподражаемы в своём желании быть лучшими и показать опытной женщине чуть больше, чем способны. Временами это чудесные энергичные юноши с сабмиссивными наклонностями. А она никогда не отказывалась побыть суровой Госпожой.

Но со Змеевским Малгожата только что познакомилась, поэтому и вести себя нужно максимально корректно. По возможности, говорить поменьше. Вон как Горневич смотрит, аж глазами пожирает. Что-то ему не нравится. Не ждал тут увидеть? Ну ничего страшного, переживет.

Кажется, кривая улыбка получилась сама собой. Потому что Горневич чуть нахмурился.

— Не рассказывал, потому что… не о чем было рассказывать, — сухо произнес он, сунув руки в карманы.

Малгожату это знатно кольнуло, но не хватало ещё показывать этой сволочи, что её задело.

— Как ваши дела, пан Змеевский? — журчащим голосом поинтересовалась она. — Много ли хлопот в связи с предстоящим Выданьем?

— Дзяды в этот раз милостив, — мягко ответил Змеевский. — Все должно пройти, как запланировано. Юные очаровательные панны приехали с разных уголков Речи Шветной. Просто цветник, слов нет.

Малгожата улыбнулась так, что заболели скулы. Горневича аж перекосило. Наверное, от радости, от чего же ещё?

— Вы разбираетесь в красоте ведьм, пан Змеевский?

— И не только ведьм, но и ведьмаков, — вдруг брякнула Живоглот и тут же ойкнул.

Змеевский развел руками, змея на его руке зашипела.

— Что поделать, если ты хозяин салонов красоты?

Малгожата кивнула. И правда, что тут такого. Поэтому после того, как разговор с мужчинами завершился, не растерялась и прихватила парочку визиток. Для себя и для Алины. Девочка не чужда простым женским радостям, так почему бы завтра не заскочить к работницам очаровательного пана Змеевского? Пусть кошелек и похудеет на определённое количество злотишей, неважно. Себя надо любить и баловать. Особенно, если больше некому.

— Я провожу, — важно заявил Живоглот.

— Что ты, милый, у тебя собеседники. — Малгожата погладила его по боку. — Я сама. К тому же тут совсем близко, не надо переживать.

— Но…

— Живоглот, не переживай, — вдруг произнес Марк. — Провожу я.

И не дав возразить, вдруг подхватил её под руку и повел прочь из сада.

Внутри полыхнуло пламя, колдовское и сумасшедшее. Совсем потеряла разум!

— Отпусти меня, — сказала Малгожата ледяным тоном. — Немедленно.

Но руку не вырвала, понимая, что в любой момент может кто-то оказаться рядом. Да и хватка у Горневича стальная, можно дергаться долго — толку никакого.

— Непременно, — белозубо улыбнулся он, но в глазах — бедна и тьма. — Только узнаю, что ты тут делаешь.

Черный дым начал окутывать его фигуру.

— Могу спросить то же самое, — осклабилась Малгожата.