Сказки. Том 3 - Эльдар Ахадов

— Да, девочки! Жизнь рыбья такова, что как вспомнишь всё, так бы и утопилась где–нибудь. Только и для этого нет у вас никакой возможности. Вот какие вы несчастные. Хлебаете горя горького моря–океаны

— Да, несчастные мы! Да, уж, так оно и есть, а что делать?…

— Знаю я одно местечко, девчонки, вот где жизнь царская: в масле будете плавать, а кто захочет — даже не в масле, а в томатном соусе, а то даже в майонезном, и с укропчиком, и с лимончиком, и с чесночком! Кому что нравится, тот тем и будет развлекаться! Это вам не то — что здесь — простою водой жизнь разбавлять!

— Ой, пойдём туда! Пойдём скорее! Ой, я прямо не могу сейчас терпеть!!!

— Стоп! Стоп, стоп, стоп!! Девушки! Количество мест ограничено! Всех я за один раз забрать не смогу! Кому–то придется подождать! А что вы хотели? Сразу и все? Нет, голубушки, кто хочет счастья, тот должен уметь терпеть! Тем оно слаще будет потом!

— Как не поместимся? Я! Я, я, я, я!!! Меня возьми! Ой, сетка вверх поднимается, ой, не успееели!

— Ничего! Ты слышала? Она сказала — вернется. Надо набраться терпения.

— Да, сестричка, да! Мы будем терпеть и станем потерпевшими, когда сетка вернется, а потерпевших всегда вперед пропускают, так ведь?

— Так, не так — не важно! Главное — надо стоять и ждать, вот ты и стой, а я пойду, остальных приведу, мало ли что, ещё в водорослях заблудятся где–нибудь…

ВСЕ ДЕТИ — АНГЕЛЫ

— Мам, а откуда берутся ангелы?

— Все детки — ангелы, сынок. Они такими рождаются у мамы с папой.

— Значит, и я ангел?

— Да, сынок, когда родился и ты был ангелом.

— А потом? Я теперь кто?

— Теперь ты просто человек, многие потом становятся людьми.

— А у меня что: и крылышки были?

— Нет, сынок, они у ангелов потом отрастают.

— А я на картинке и у маленьких тоже видел.

— Те маленькие, у которых есть крылышки, на небе живут. Им ведь крылышки даются не просто так, а чтобы летать…

— Мам, а почему я теперь не ангел?

— Если бы ты остался ангелом, у тебя бы выросли крылья, и ты бы улетел от нас. И тогда нам с папой стало бы очень грустно. Как бы мы жили без тебя? Тебе же хорошо с нами? Ты не улетишь?

— Нет, мамочка, конечно, не улечу.

— Спасибо, родной.

— Мам, а как те родители, у которых дети остались ангелочками и… и улетели?

— Их ангелочки прилетают к ним в гости, они являются им во сне, потом они вырастают и становятся большими сильными ангелами, которые в трудную минуту помогают своим родным…

— Я понял! Я понял! Значит, у всех мам на свете рождаются дети–ангелы?

— Да, сынок, конечно. У всех, у всех… вот когда у тебя будет братик или сестричка, еще совсем маленькие, посмотри тихонечко, как они улыбаются.

— Как?

— У них ангельская улыбка. Ты это сразу почувствуешь, когда увидишь.

ОСЕННИЕ ТАЙНЫ

— Ты что такой скучный?

— Как же мне, старому барабану, не скучать? Осень на дворе. Небо погрустнело. Вон, дождик к нам идёт. Седенький, нудный. Сейчас как подойдёт к нам да начнёт хныкать: и ты, палочка, куда–нибудь провалиться захочешь. А мне куда деваться 7 Меня на скамейке забыли. Размокну, простужусь…

— Не скули. Хочешь, я тебе про тайны расскажу?

— Какие тайны? Откуда?

— Маленькие тайны, пушистые такие, ух, шустрые!..

— Ох, не томи душу, палочка! Рассказывай.

— Если ты помнишь, было нас у тебя двое. И вдруг одна куда–то потерялась. И пошла я её искать, вторую палочку, подружку свою. Ох, она и рассеянная, вечно куда–нибудь пропадает. Сама–то я ходить не умею, это меня наш мальчик взял с собой.

Где мы с ним только не были, весь мир обошли. Нигде её нет. Совсем наш мальчишка расстроился. Домой идти не хочет, а уже темнеть начало. Вдруг глядим: а во дворе, вон там, возле песочницы, в уголке — наша палочка веселится!

— Как это «веселится»? Одна что ли?

— Нет, конечно, не одна. Бегают с ней друг за дружкой маленькие мохнатенькие, пузатенькие комочки, догонят и кричат «стук — палочки»! А потом наоборот бегут: кому крикнули, тот и догоняет.

— Что за комочки такие?

— Ага! Не догадался ещё? Экий ты… барабан, одним словом! Это и были тайны тайные! Их там штук пятнадцать прыгало–скакало с нашей палочкой наперевес! Мальчик их спрошивает: «А вы кто?» А они на секундочку остановились и отвечают наперебой: «Мы — тайны тайные! Мы тут прячемся, потому что мы — большой секрет». А сами хихикают.

— Да, ну! Какие в нашем дворе могут быть маленькие тайны, да ещё и пушистые? Мыши, наверное?

— А вот и не мыши, не мыши! Я же говорю: кругленькие, мягонькие, а глазки хитренькие — прямо никогда не смотрят, всё в разные стороны норовят разбежаться. И серые, и белые, и коричневые, даже пёстренькие тайночки попадаются. Иногда. Я одну точно видела — пёстренькую.

В общем, палочка у нас ещё на полчасика отпросилась, уж больно весёлая игра. Мы разрешили: на середине ведь игру бросать нельзя. А потом и сами за тайнами носиться начали, пока мама с балкона не позвала. Маму ведь нельзя обижать. Оборачиваемся: а тайны все исчезли куда–то. И палочка наша с ними, видать, ускакала.

— И где же они все теперь? Когда вернутся? Мне бы хоть разок на них посмотреть…

— А не знаю когда. Они же тайные. Завтра поглядим. Вон наш мальчик за нами из подъезда выбежал! Вспомнил про нас. А ты говоришь «дождик, дождик»… Ну–ка, барабань скорей! Я тебе сейчас подсоблю, а то он нас и не найдёт сразу–то. Вот завтра, как только дождик спать ляжет, пойдем с тобой по лужам тайны разыскивать, ага?. Палочку–то всё равно вернуть надо. А то, хитренькие какие — тайны эти: палочка им наша понравилась.

Хотя, кто их знает, может, ещё и подружимся с ними, в гости позовём. Ой, что–то я разболталась! Давай скорей барабанить! Бум–бум–бум-бум–бум!

СТРЕКАЧИ

У зайца что глаза, что уши — от страха велики. Ветка ли в лесу шелохнется, куст ли в поле дрогнет, трава ли на лугу от ветра пригнется — заяц начеку. Чуть что не так покажется ему — тут же даёт стрекача. Надо — не надо: на всякий случай, от греха подальше.

А кому он того стрекача даёт — непонятно. Сам–то убегает, а стрекач без зайца один–одинешенек где попало болтается. И набралось в тех заячьих краях стрекачей — видимо–невидимо. Самих–то не видно, а как ходят–бродят — хорошо слыхать. Да и питаться стрекачам надо же чем–нибудь. Вот и повадились они, невидимостью своей пользуясь, шастать по соседним деревням: где что не так вкусненького лежит — с собой уволакивают.

Стали звери медведю жаловаться, а деревенский люд — охотникам. Житья от стрекачей нет. Бродят по ночам, ржут да фыркают, как кони, колбасные шкурки где попало бросают, пакеты от молока, фантики от чупа–чупсов… Впору милицию вызывать!

Мудрый филин и говорит:

— Мишенька, дай–ка ты им медвежьего стрекача, авось, он этих заячьих, бесстыжих, пораспугает, поразгонит, куда глаза глядят.

— Ага! — завопила лиса, — и куда мы потом от медвежьих стрекачей деваться будем? Эти–то, оглоеды, гляньте, что вытворяют, а ежели нам сюда медвежьих запустить, они нас вовсе со свету сживут, окаянные!

— Не волнуйся, лисонька, с медвежьими стрекачами охотники быстро управятся. Надо только, чтоб их позвал кто–нибудь, — отвечает филин.

Все замолчали.

— Добровольцы есть? — спрашивает медведь, вежливо так, для начала, — Есть, говорю, добровольцы или мне самому кого–то из вас назначить?

Все опять молчат.

— Надо чтобы по–честному, — прошептал ёжик и шустро свернулся в клубок.

— Эне–бене–раба-квинтер–финтер–жаба, — быстро посчитал медведь и по–хозяйски указал на ёжика лапой.

Кое–как звери ежа из лесу выкатили.

— Как вам не стыдно! Озверели совсем! Детишек моих пожалейте! — кричал им ёжик и безнадёжно упирался. Потом опять клубочком свернулся и покатился куда–то, так до самой деревни и докатился.

Позвал ёжик охотников за медвежьими стрекачами. Просил, чтоб Михайлу Потапыча не трогали, пока он им стрекачей своих не надаёт. «А после, говорит, — делайте с ним что хотите». А сам хихикает. Вот же мстительный какой.

Собрались деревенские охотники, из соседних деревень подмогу позвали. Чайку на дорожку попили. Для храбрости. И пошли в лес гурьбой, от смелости своей пошатываясь.

Взобрался медведь на дуб, чтоб не страшно было, и сидит, охотников ждёт. А вот и они. Посмотрел медведь вниз и решил ещё повыше взобраться. Полез, хрустнуло что–то под ним, обломилось, и полетел косолапый с рёвом вниз, на землю.

— Засада! Их там трое! Спасайся кто может! — закричали охотники и как дали стрекача охотничьего — да в разные стороны! Ах, ты! Куда ж вы, соколики?!

Поразбежались охотничьи стрекачи, пораспугали заячьих, погнались за ними в азарте: — Ура! Ату их! Ату!