Поэмы - Марина Цветаева

А все а воскрес:

— Дозволь, кустарь!

— Бери, вострец.

А волчок на него с забранкой:

— Не балуй, говорю, рубанком!

На то кустарь,

Чтоб впредь, как встарь.

В башке пошарь:—

А есть в ней царь?

От двух рук таковых искусства —

Схоронись, говорю, под кустик!

Оконцы ясные,

Перильцы — красные,

Столбочки пряменьки,

В два света храминка —

Кому дом таков казист?

— Без гробов, указ, возить.

Хороши и голенькие!

А мы им — дубовенькие.

Все одно-погудка-гнет,

Чего тёс переводить?

Ни щепы, ни стружечки вам —

А мы им — со служебками.

— Дозволь, отец!

— Изволь, сынок!

Берет вострец,

А волк с’под ног:

Высокó, соколок, занесся!

Кому стройка, а кому сноска!

Хошь волк-я-зверь,

Вéсь век свой пеш —

Сперва отмерь,

Потом отрежь, —

Размахнись по сваму медведству —

Ан и выйдет ладóнно место!

Ужо, Егор, и нас с тобой

Возьмут, — кровцы прикапливай.

Глядит Егор: печь красная.

— Топи, топи, подтапливай!

Вокруг печи — треск-искриё,

Внутри печи — шум-Ладога.

Глядит Егор: куды страшно!

— Топи, топи, подтапливай!

Eй ……., дуб — прутиком,

Не то что дом — слон вместится!

Вокруг печи — люд крутится,

Внутри печи — сплав бесится.

— Нет, жидок так, а эдак — густ!

Эх, три беды раз в три года!

Хоть взвод те в пасть — все глот твой пуст!

— Топи, топи, подтапливай!

Да што дубы! Да што пуды!

…….……. пасть шире лишь.

Еще руды! еще нуды!

— Топи-топи — подшвыривай!

Рудянку, крупку да с горшком

Сотрет! Свяжись с нищухою!

Вострó-железным посошком

— Стоит мужик — сплав щупает.

………… чтоб первый сорт

Звони! Доспевай, …… -варево!

Нет, мягок так, а эдак…

     — Черт!

Топи-топи-подваливай!

Все не таков, все не таков…

Нет тебе адовых котлов,

Плавильщики-литейщики!

Кровного поту котелок —

Обед, навар — мозг с костью.

— Из того сплаву, соколок?

Колокола московские!

Как зарвется Москва-мать,

Как начнут переливать

— Не дошел и Тушинский —

Колокола на пушечки.

Протрезвись, простой народ!

Стань, колокол, пулемет!

Пали в веру греческую!

А мы …… — вдесятеро!

Как пойдет своих сынов

Нагишом в собачий ров

Валить: нужда комнатная!

А мы сверху: вспомнится вам!

Обойдется Москва-мать,

Да уж негде ……… взять.

Мастерства заливчатого, —

А мы вдруг — малиновками!

— Велик, знать, Бог!

— И сын с ним, Дух.

Стоит дубов,

Вдруг чтой-то — бух!

В саму гущу-то, в саму жижу —

Не то груша, не то булыжник?

Молчит артель,

Язык отсох.

Аль сон-на-хмель?

Вдруг ктой-то: ох,

Братцы! Влас-Митрофан-да с Савкой!

Пропал благовест! пропал сплав-то!

Ох, пот-наш-труд!

Ох, звон-наш-сплав!

Типун-те-лют!

На глаз твой прав!

Да нацелившися, да всé враз:

— Типун, дурень, тебе на лев глаз!

Тут чаще пуль

В него артель:

— Ох ты, сосуль-

Орут-капель!

Кто ж эт’в ……… слезу ронит!

Самовар ты аль рукомойник?

О ….…… -наш-цех!

Товар-наш-брак!

Добро б с opеx,

А то — с кулак!

Ох ты дуб-дубрецкий-балка!

А дурище-то: «Мо — оскву жа — aлкo!»

— Врешь, каланча,

Мочить не смей!

Слеза, моча —

Одна мокредь.

Видно, мать-то твоя волчица!

………… — в котел мочиться!

Ох ты нахал,

Орут, негож.

Ревун напал —

Да где ж, да кто ж —

В самы сливки-то, в самы пенки!

— Ну и стал бы себе у стенки.

Хорош мужик!

Где встал, там льет!

Ай хряк? ай бык?

Да скот и тот —

Чтобы место свое впредь ведал —

Самого тебя — слезе следом!

Глубок котел,

Сажен, быть, сто.

Молчит осел.

А волк — волк што?

Ничего себе носик черный.

Только шерсть у него кверх корнем.

И в переруб

— Умен — нишкни! —

«Он, может — дуб,

А вы так пни!

Да в такой-то слезе — врать буду? —

Серебра почитай с три пуда.

А ну к’ старшой,

Взгляни в горшок,

Каков настой?

Каков борщок?»

Что ж эт’, родные? что и эт’ с сплавом?

А с сплавом — то, а с сплавом — так:

Чистое сéребро черпáк

Несет — затрясся черпачок —

Чистое серебро течет.

Остолбенел:

Столбняк — народ

Кто — мак, кто — мел,

А кого — в пот.

А волчище-то, хвосток трелью:

— Ну а и при ём подмастерье!

И весь урон-то ваш-изъян,

Что будет звон ваш серебрян,

Один: мать честна! другой: сон чист!

Под образа б

Тебя, слона!

Ну и слеза,

Орут, жирна!

А волчок, аблакат занозист:

— Поглядел бы на наш колодец!

……………………

……………………

Вдруг ктой-то: ……….

Да в ножки: бух!

Вались, родные, на всех хватит!

Да все разом вдруг: про — ости, братец!

Что енерал на площади

…… — а кругом бухают,

Проломанный картуз к груди,

Стоит Егор, звон слухает.

1928

НЕСБЫВШАЯСЯ ПОЭМА

Будущее — неуживчиво!

Где мотор, везущий — в бывшее?

В склад, не рвущихся из неводов

Правд — заведомо-заведомых.

В дом, где выстроившись в ряд,

Вещи, наконец, стоят.

Ни секунды! Гоним и гоним!

А покой — знаешь каков?

В этом доме — кресла как кони!

Только б сбрасывать седоков!

А седок — знаешь при чем?

Локотник, сбросивши локоть —

Сам на нас — острым локтем!

Не сойдешь — сброшу и тресну:

Седоку конь не кунак.

Вóт о чем думает кресло,

Напружив львиный кулак.

Брали — дном, брали — нажимом —

Деды, вы ж — вес не таков!

Вот о чем стонут пружины —

Под нулем золотников

Наших… Скрип: Наша неделя!

     …Треск:

В наши дни — много тяжéле

Усидеть, чем устоять.

Мебелям — новое солнце

Занялось! Век не таков!

Не пора ль волосом конским

Пробивать кожу и штоф?

Штоф — истлел, кожа — истлела,

Волос — жив, кончен нажим!

(Конь и трон — знамое дело:

Не на нем — значит под ним!)

Кто из вас, деды и дяди,

В оны дни, в кресла садясь,

Страшный сон видел о стаде

Кресел, рвущихся из-под нас,

Внуков?

       Штоф, думали, кожа?

Что бы ни — думали зря!

Наши вещи стали похожи

На солдат в дни Октября!

Неисправимейшая из трещин!

После России не верю в вещи:

Помню, голову заваля,

Догоравшие мебеля —

Эту — прорву и эту — уйму!

После России не верю в дюймы.

     Взмахом в пещь —

Развеществлялась вещь.

Не защищенная прежним лаком,

Каждая вещь становилась знаком

      слов.

Первый пожар — чехлов.

Не уплотненная в прежнем, кислом,

Каждая вещь становилась смыслом.

Каждый брусок ларя

Дубом шумел горя —

И соловьи заливались в ветках!

После России не верю в предков.

В час, как корабль дал крен —

Что ж не сошли со стен,

Рýшащихся? Половицей треснув,

Не прошагали, не сели в кресла,

Взглядом: мое! не тронь!

Заледеня огонь.

Не вещи горели,

А старые дни.

Страна, где всё ели,

Страна, где всё жгли.

Хмелекудрый столяр и резчик!

Славно — ладил, а лучше — жег!

По тому, как сгорали вещи,

Было ясно: сгорали — в срок!

Сделки не было: жгущий — жгомый —

Ставка óчная: нас — и нар.

Кирпичом своего же дома

Человек упадал в пожар.

Те, что швыряли в печь —

Те говорили: жечь!

Вещь, раскалясь как медь,

Знала одно: гореть!

Чтó не алмаз на огне — то шлак.

После России не верю в лак.

Не нафталин в узелке, а соль:

После России не верю в моль: