Как устоять в любви (издание 2) - Джон Пауэлл

…я как-то отгораживаюсь от тебя?

…ты смотришь на других женщин, (мужчин) с интересом?

…ты плачешь?

…ты плохо себя чувствуешь?

…я думаю о твоей смерти и о том, как буду жить без тебя?

…мы слышим «нашу песню»?

…ты просишь меня потанцевать с тобой?

…ты просишь меня помочь тебе?

…я думаю, что ты не веришь мне?

…я должен просить у тебя прощения?

…и так далее.

7. Заключение

8. Послесловие к русскому переводу

7. Заключение

Диалог для любви то же самое, что кровь для тела. Когда поток крови останавливается — тело умирает. Когда диалог останавливается, любовь умирает, и появляются ненависть и отвержение друг друга. Но диалог может восстановить и умершую связь. В этом и состоит настоящее чудо диалога.

Риуэлл Хоу. «Чудо диалога»

В диалоге нет выигрывающих и проигрывающих — есть только выигрывающие. Ни один из партнеров не должен поддаваться или уступать, а только отдавать самого себя. В диалоге мы никогда не станем чем-то меньшим, чем мы были, а лишь большим. Жить в диалоге с другим, означает жить вдвойне. Разделенная радость становится двойной радостью, а разделенное горе — полгоря.

Когда мы говорим и слушаем в процессе диалога, каждый из нас по-своему движется навстречу другому. Диалог по своему существу имеет центр в другом, в партнере. Диалог по своему существу является актом чистейшей любви и тем самым секретом, который позволяет сохранить любовь, устоять в ней.

8. Послесловие К русскому переводу

Книга Дж. Пауэлла несомненно вызовет у нашего читателя удивление и во многом несогласие с автором и даже протест. В связи с этим следует просто все время напоминать себе, что автор говорил читателям в своем предисловии к этой книге: во-первых, это его поиск, его мысли, его находки, и, во-вторых, автор с радостью готов поделиться тем, что читателю подойдет, а то, что покажется лишним, неправильным, — пусть оно, как песок, просыпется между пальцами.

Говоря об основной идее автора — собственно самой парадоксальной и самой спорной — о необходимости любви к самому себе, следует, на наш взгляд, придерживаться такого общего правила: смело помогать другим, лучше относиться к самим себе, уважать себя, выше ценить себя; памятуя, что здесь «переборщить» практически невозможно, и быть очень осторожным в культивировании любви к самому себе, поскольку здесь как раз очень легко перейти в крайность и впасть в самый обыкновенный эгоизм.

Уговорить другого в том, что он хороший, достойный, способный, замечательный человек, по-настоящему простить ему то, в чем он был неправ перед нами, гораздо труднее, чем сделать все это по отношению к самому себе. Просто потому, что в первом случае наличествуют два человека — я и ближний. Мои слова и мое отношение падают как бы на «другую» почву. Между нами всегда в той или иной мере будет преграда сомнения или хотя бы легкого недоверия. Я могу «не попасть в резонанс» с настроением моего ближнего. Когда же мое прощение или положительные оценки направлены на себя самого, «резонанс» обеспечен. Я очень легко могу «замкнуться на самого себя», утратить способность реалистической оценки себя.

Другое дело, когда я анализирую свои отрицательные эмоции (гнев, зависть, осуждение) и убеждаюсь в том, что они действительно вызваны моим непринятием самого себя, моим несогласием быть мною. И тут будет вполне уместно вспомнить о моей уникальности как человека, о том, что хотя я не обладаю теми или иными качествами, которыми мне хотелось бы обладать, но у меня есть то, чего нет ни у кого в целом свете, — это я сам со всей неповторимостью моей личности, с тем багажом, который дан мне, и если я буду его с неблагодарностью и ненавистью отвергать, то я все равно не смогу быть никем другим, кроме меня самого, а кроме того, не дам раскрыться всему тому, что во мне есть, тем самым 90%, к сожалению, остаются нераскрытыми во многих из нас.

Когда читаешь о том, что главная, фундаментальная потребность человека — любовь к себе, радостное принятие самого себя: «Как хорошо быть мною!», то естественно возникает недоумение: как я могу принять себя таким, каким я себя знаю? Во мне столько несовершенного, слабого, просто гадкого, что принять все это означало бы одобрить все то, чего я одобрить никак не могу! И все же нам не остается ничего другого, как всеми силами постараться принять себя, так как отказаться от самого себя, пытаться изображать кого-то другого, будет просто уходом от реальности. Все то, что я не захочу принять, не захочу признать за этим плохим во мне права на существование, будет все равно продолжать существовать. Облысев, я смогу, конечно, носить парик, но сам-то я буду все равно знать, что возраст берет свое. А если я об этом постараюсь забыть, то я отвернусь от реальности: я не смогу снова стать тридцатилетним, но и не приму, что мне уже под пятьдесят. Я окажусь ни там, ни там. Вот здесь-то и наступает остановка развития меня как личности. И так, конечно, обстоит дело со всем, что есть во мне.

Здесь крайне полезно различие между словами «любить» и «нравиться». Нам может не нравиться что-то в человеке, например, в нашем ребенке, но мы можем все равно продолжать горячо любить его.

Недоумение возникает и по другому, не менее важному поводу. Почему о.Джон Пауэлл, священник, когда говорит о том, что боль может быть для нас великим учителем, призывающим нас к необходимости что-то изменить в нашей жизни, наших взглядах и т.п., когда говорит о том, что «человек, стремящийся к возрастанию, всегда может найти, что же делать, найти путь к достижению своей личной, индивидуальной ценности…», практически ничего не говорит о вере? Почему он не скажет, что раз Бог любит нас такими, какие мы есть, то и нам следует согласиться на это? Почему он не скажет, что я могу принять себя, лишь только зная, что я прощен Богом через жертву Сына Его?

Очевидно, дело здесь в том, что согласие человека на «рост», на «открытость к росту» или на «закрытость» к нему принадлежит к сфере свободной воли человека. Без встречи лицом к лицу со сложной и противоречивой реальностью нашего мира человек может и в религии найти лишь убежище от реальности. Поэтому немедленное предложение автором религиозной сферы в качестве рецепта от боли, порождаемой неприятием самого себя, оставило бы в стороне самый главный для каждого человека вопрос — хочу ли я расти? готов ли я принять боль, порождаемую самим фактом существования? готов ли я остаться на переднем крае борьбы за жизнь против сил хаоса и зла? или я предпочитаю «уйти в тыл», создать свой мирок и осуществиться лишь на 10% своих возможностей?

Эти вопросы человек решает только сам, и если он решает их отрицательно, то никакая религиозность здесь не поможет. Она станет лишь настоящим «опиумом» в соответствии с известной цитатой. Вот почему о.Джон Пауэлл и не связывает решение этого вопроса с религиозными взглядами, справедливо утверждая, что в случае отрицательного ответа на эти вопросы, «слава Божия, проявляющаяся в человеке, живущем полной жизнью, навсегда окажется поблекшей».

Главное достоинство книги Пауэлла как раз и состоит в том, что она является не только приглашением к росту, но и указывает конкретные пути к нему, — это диалог, осознание нашей важной роли в жизни всех тех, с кем нам приходится общаться, узнавание самих себя, главным образом через внимательное исследование собственных отрицательных эмоций.

Конечно, могут сказать, что многое, о чем пишет Пауэлл, нормальный, разумный человек знает и так. Но одно дело знать о чем-то, а другое — правильно оценивать значимость этого нашего знания, привести его в систему ценностей. И именно в установлении правильной системы ценностей в нашем отношении к самим себе и к ближним и состоит, как нам кажется, главное значение и достоинство этой книги.

Священник Александр Борисов