Во что бы то ни стало - Шона Майклз

Шейн сжал ее руку, а потом поднес к губам и начал целовать пальцы. Ли размякла и откинулась на деревянную скамейку качелей. Разве он не знает, что она особо уязвима сейчас и не в силах противостоять его чувственному натиску, сладостному уюту? Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание.

— Завтра утром все будет выглядеть не так плохо. Люди придут к мысли, что мальчишки есть мальчишки, и жизнь вернется в свое скучное, повседневное русло, — сказал Шейн.

— Полагаю, ты веришь в эльфов и фей.

— Не говори, что их не бывает. Я не хочу этого знать. Ли повернулась, чтобы видеть его лицо и улыбку.

— Я знаю, Джоуи отличается от других мальчиков. Его не интересует спорт. Ему нравятся шахматы, компьютеры, книги. Но разве это причина для насмешек со стороны других детей? Знаю, что это задевает не столько Джоуи, сколько Сэма, ведь Джоуи не обращает особого внимания на окружающих. Люди, и особенно дети, не представляют для него интереса,

— Не скажу, что с таким ребенком, как Джоуи, легко, но ведь воспитывать детей вообще дело нелегкое. У всех возникают какие-то проблемы. — Шейн провел пальцем по линии ее подбородка, потом дотронулся до шеи, будто проверяя пульс.

Ли почувствовала, как сердце стало биться чаще в ответ на это прикосновение.

— Я знаю. Все думаю, не из-за Нэда ли это... Шейн приложил палец к ее губам, призывая помолчать.

— Не смей, повторяю, не смей даже думать об этом типе. Он не стоит того.

— Есть, сэр. Что-нибудь еще?

— М-м-м... Дай подумать. Не хочется упускать момент, когда ты так уступчива.

Ли засмеялась — Шейну удавалось рассмешить ее даже в самых серьезных ситуациях.

— А почему вы здесь, доктор О’Грейди? Я считала, что с введением медицинского страхования работа по вызовам осталась в прошлом.

— Я утром забыл кое-что дома. Приехал и увидел тебя на крыльце. Даже с такого расстояния я понял: что-то не так.

— Наверное, из-за моего унылого вида.

— Да, радостью ты не лучилась.

— Ну что ж, ты повеселил меня. Этого мне и недоставало, — Касаясь плечом, а иногда и бедром Шейна, Ли никак не могла сосредоточиться, поэтому, повернувшись к нему, она попыталась хоть немного отстраниться, откинувшись на спинку скамейки и положив ногу на ногу. — Я не хочу отрывать тебя от пациентов.

— У меня еще есть немного времени. К счастью, я могу не торопиться, поскольку мама заявила, что во второй половине дня не выйдет на работу.

— Не выйдет на работу? — Ли надеялась, что охватившее ее волнение не отразилось на лице.

— Да, пришел твой дед, и она тут же заявила, что не появится в больнице после обеда. Ты что-нибудь знаешь об этом? Какие еще сюрпризы они готовят?

Ли отвела взгляд. Ей не хотелось сообщать Шейну неприятное известие.

— Возможно, это связано с предстоящей поездкой. Шейн взял ее за подбородок и заглянул в глаза:

— Что они задумали?

— Тебе следует спросить у своей матери.

В этот момент на подъездную дорожку въехала машина, из которой вышли Маргарет и дед. Наблюдая за их приближением, Ли подумала, что они не могли выбрать худшего времени для появления.

— Обещай, что не станешь устраивать сцену, — попросила Ли. — Моя репутация здесь и так оставляет желать лучшего. — Ли подобралась в ожидании реакции Шейна на новость, которую собиралась сообщить ему мать.

— Насколько это плохо, Ли? — прошептал он, не выпуская из виду приближавшуюся к крыльцу пару.

— Плохо.

— Ли... — только и смог вымолвить Шейн, насторожившись в ожидании неприятного известия.

— Приветствую вас. Что вы здесь делаете? — спросила Ли, избегая взгляда Шейна.

— Маргарет собирается помочь мне уложить вещи. Я, конечно, буду приходить работать в гараже, по крайней мере в течение некоторого времени, пока не увидим, что у нас получается. — Дедуля взял Маргарет за руку и притянул к себе.

Шейн еще больше напрягся:

— Что — получается? О чем это вы?

— Почему ты не в клинике, сын?

— Ты рассчитывала, что я буду там?

Мать, глядя ему прямо в глаза, ответила утвердительно.

— Почему? Что происходит? — Шейн не мог ничего понять.

— Сегодня Гарольд переезжает жить ко мне. Стиснув зубы, Ли затаила дыхание в ожидании гневной вспышки Шейна.

Шейн встал.

— Понятно.

Его голос был отстраненным и спокойным. Настолько спокойным, что Ли тоже встала, готовая в любой момент вклиниться между Шейном и дедом.

— Мне нужно кое-что забрать из дома. А потом кто-то ведь должен быть на работе. — Шейн обогнул застывшую на месте пару и сбежал по ступенькам крыльца.

Ли посмотрела на дедулю, потом на Маргарет. Она была поражена реакцией Шейна в той же степени, что и они.

— Пожалуй, поговорю с ним. Узнаю, в чем дело.

— Пожалуйста, Ли, узнай. Это так на него не похоже, — попросила Маргарет.

Ли поспешила вслед за Шейном. Ей пришлось перейти на бег, и догнать его она смогла только у входа в дом.

— Шейн, нам нужно поговорить. Он повернулся к ней:

— О чем? О том, что твой дед стал сожителем моей матери? Или ты утаила от меня еще что-то? Не окажись я сейчас здесь, когда бы ты рассказала мне об этом?

— Меня их отношения не касаются. Но неужели ты думаешь, что мне нравится поведение моего деда?

— Я не знаю. — Несмотря на сердитый тон, голос Шейна оставался спокойным, сдержанным.

— Мой дед — взрослый человек. Я не сторож ему. То же самое можно сказать и о тебе с твоей матерью.

— Ясно, что тебя это не беспокоит. Стоит ли удивляться? Ведь я тебя знаю не так уж давно.

— Я же не говорила, что мне это нравится. Я сказала, что это не мое дело. Они взрослые люди и могут сами решить, как поступить. По крайней мере они не боятся брать на себя обязательства по отношению друг к другу.

— А мы боимся?

Ли была обеспокоена тем, что они все еще стоят на его крыльце. Она могла представить себе, как Нэд наводит на них телескоп в надежде прочесть по губам, о чем они говорят.

— Мы оба с самого начала решили не принимать наши отношения всерьез. Это условие остается в силе. У тебя на рабочем столе все еще стоит фотография твоей жены. Ты все еще носишь обручальное кольцо. А меня до сих пор не покидает память о моем злополучном браке. У дедули и твоей матери другой жизненный опыт. — Ли положила руку на его плечо.

— Да, другой. — Шейн посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Затем он повернулся, вошел в дом и закрыл за собой дверь, окончательно отгородившись от нее.

Все закончилось совсем не так, как она надеялась. Возникшая в груди боль грозила перехватить ее дыхание. Ли сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоить боль. Пора ей выходить из игры. Пора признать, что она не прижилась в этом городе.