Котлован - Анна Кондакова

Ползком я придвинулся к стулу пленницы и повалил его на пол, затем вытянул кляп и напоил Акулину белой жидкостью из мензурки. Девушка не сопротивлялась, охотно выглотав всё, что было.

Тем временем Испытатель с распахнутыми глазами наблюдал за каждым моим шагом. Он будто не замечал ничего другого.

— Как невероятно! Просто невероятно! Герасим, ты только глянь! Ты ведь учёный и всегда мечтал такое увидеть! Во-о-от, как он попал в комнату! Ну надо же! Необходимо срочно зафиксировать в формулах! Это невероятная магия! Я такой ещё не видел!

Я же в это время развязывал верёвку на руках Акулины, а сам ощущал, что онемение ног начинает проходить.

А ведь старик не соврал — у него действительно паталогическая тяга к правде. Противоядие помогло.

— Ох, господа… — вдруг спохватился Испытатель, — я ведь забыл вас предупредить. Когда я обнаруживаю воришку, то сразу подаю сигнал в окно. Раздвигаю шторы. Я немного задержался с сигналом сегодня, очень уж хотелось поговорить с сыном своего друга, но… э-э… — он глянул на часы, — примерно через три секунды вас должны убрать.

Я и Акулина переглянулись.

Раз.

Два.

Три.

И дверь затрещала под чьими-то мощными ударами…

Книга 4. Эпизод 9.

Времени совсем не осталось.

Ни на раздумья, ни на осторожность.

Собрав остатки сил, я встал на непослушные ноги и рывком поднял за собой Акулину, а затем толкнул её к окну.

— Уходи! Тебя не должны видеть! Встретимся там, откуда пришли!

Девушка рухнула на колени, но тут же поднялась и кое-как похромала к окну. Она не спорила, делая всё, что я говорю, и доверившись мне полностью.

Дверь продолжала трещать под натиском тех, кого вызвал Испытатель. Кто это был — местные стражники, Жрецы, агенты «Бутона» или люди Ланне — оставалось лишь догадываться.

— Куда вы, милая девушка?.. — Старик поспешил наперерез Акулине. — Мы с Герасимом вас не отпускали!

Я использовал знак Небытия и через мгновение уже оказался около стола, где успел ухватить Испытателя за клетчатый пиджак.

Отшвырнув старика в стену, я схватил сумку с кубком и перекинул Акулине.

— Возьми!

Она поймала сумку на лету и сразу полезла в окно, распахнув створки.

Я же облокотился на стол, сдёрнул валяющееся на нём полотенце и быстро обвязал себе низ лица, затем забрал ножны с мечом и огляделся.

В дверь продолжали ломиться.

От удара о стену Испытатель сполз на пол и заголосил:

— Здесь во-о-о-о-ор! Во-о-ор!

Он никак не мог подняться и отпереть дверь. Меня же вдруг охватила настолько сильная ненависть к профессору, настолько острый приступ злости, что я схватил горшок с кактусом и рванул к бочке с фагнумом.

Двигаться получалось всё свободнее, онемение ног почти прошло. Уже через пару секунд я сдвинул крышку и бросил кактус в бочку.

Душераздирающий вопль старика раздался в тесной комнатушке:

— Гера-а-а-а-а-с-и-и-и-и-и-м!!!

Забыв обо всём, Испытатель вскочил и кинулся спасать несчастный кактус.

— Гераси-и-и-м! Дру-у-уг!

Он весь затрясся и, не помня себя, принялся шарить руками в красной жидкости.

— Гера-а-а-асим... не пей эту дрянь... не пей... нет... нет...

Недолго думая, я ухватил его за ноги и перевалил через край бочки, захлопнул крышку и задвинул крепление, чтобы старик не выбрался. Оттуда сразу донеслись слабые удары и стоны.

В следующую секунду входная дверь слетела с петель и грохнулась на пол. В комнату ввалились трое Стражей в красной форме с гербами Дома Ланне. Это были наблюдатели с улицы — на их одежде ещё не растаяли хлопья снега.

Повезло, что не Жрецы.

Я вытянул меч из ножен и пошёл на противников. Надо было отвлечь их внимание и дать Акулине время уйти подальше.

Клинок вырос, вспыхнул ослепительным светом Сферы Рай, загорелся пламенем Ган и затрещал молниями Бартла. Это было оружие из коллекции Андрея Снегова, а он простых вещей у себя не хранил.

Акулина взяла у него меч от Золотого Мастера Осириса, а сейчас во мне бурлили две с половиной тысячи активного резерва, так что оружие среагировало, как надо.

Лица побледневших Стражей озарились светом от моего огненного клинка. Такого вора они тут застать не ожидали.

— Стой на месте!.. — неуверенно выкрикнул первый Страж. — Брось оружие! Именем Дома Ланне!!

Волна тарана от его щита тут же понеслась в меня.

Следом — ещё две.

Они смяли стопки книг и с хрустом поломали стулья, но когда добрались до меня, то меч разрубил все три волны в несколько ударов. Остатки разбились о броню.

Увидев это, один из Стражей сразу выскочил из комнаты, а двое ударили ещё мощнее.

Они изо всех сил старались выполнить свою основную задачу — задержать меня до прихода подкрепления. Никто из них не знал, что если я захочу сбежать из Тафалара, то сделаю это легко: воспользуюсь знаком Небытия и перемещусь сразу за стены города.

Только сейчас уходить я не собирался, пока Акулина не убежит подальше. Я за неё отвечал, и не только из-за того, что подписал контракт.

Вместе пришли — вместе уйдём.

Я нахально отсалютовал стражам, подняв меч выше, и мрачная комната Испытателя ещё ослепительнее засверкала переливами блеска. Разбросанные книги вспыхнули пламенем. Оно загудело и поднялось воронкой вокруг меня. Где-то среди этих пыльных фолиантов погибали труды профессора Андронникова, и та самая книга с газетной закладкой тоже.

Стражи отпрянули от слепящего света Рай, а я снова пошёл на них.

Броня Витязя третьего ранга защищала меня от ожогов, астральное тело стремительно набирало силу от Сферы Ган.

Огненный хаос пожирал тесную комнатушку, а я надвигался на людей Ланне с ощущением, что сам источаю жар, что пламенем горит вся моя исступлённая ярость.

— Именем Дома Ланне! — обречённо выкрикнул Страж. — Брось оружие и сдайся!!

Он уже понимал, что сдаваться тут никто не планирует.

Вместо щита мужчина собрался воспользоваться трубкой для метания заклинаний, но не успел. Мой полыхающий клинок отрубил ему половину руки вместе с оружием, а затем пронзил живот.

Второй Страж тоже не ушёл — меч настиг его уже у выхода. Я рубанул мужчину прямо по шее.

Неистовое желание убить всех наземных магов в этом проклятом городе на секунду затуманило мне сознание. Показалось даже, что вырвался и тот внутренний Монстр, который всегда появлялся во мне с бешеным желанием убивать.

Я с трудом подавил его и пообещал себе, что ещё воздам всем