Деяния ангелов - Виктор Песиголовец

— Со мной все в порядке! — губы девушки немного дрожали, как будто ей было очень холодно. — Я просто немного испугалась… Ваня, помоги водителю!

Но он уже оправился от шока и, негромко матерясь, вытирал окровавленные руки о ветошь.

— Кажется, у меня выбиты два зуба, — раздраженно бросил он, обращаясь ко мне. — Когда этот идиот влетел мне в зад, я как раз обернулся к твоей девке, чтобы спросить, куда конкретно нужно подъехать. А потом стукнулся о ее голову своей мордой…

Я посмотрел на тротуар — туда, где еще полминуты назад стояла подозрительная старуха. Но ее уже не было.

Подошел водитель микроавтобуса — здоровенный татарин.

— Братан! — он склонился у переднего окна такси. — Прости, ради Бога! Ехал, и мне вдруг показалось, что все лобовое стекло залепили мухи. Представляешь? Ну, ни хрена не видать! Пока соображал, что предпринять, впечатался в твою тачку.

Вива взяла меня под руку:

— Я думаю, они без нас разберутся. Пошли!

И только теперь я заметил, что у нее рассечена бровь и из нее сочится кровь.

Поход в храм пришлось отложить.

Мы поймали такси и поехали домой. Девушка сидела на заднем сидении и всю дорогу смущенно прикрывала носовым платочком свою кровоточащую ранку.

Уже в квартире я обработал ее перекисью водорода и заклеил пластырем.

— Может, надо в больницу?

— Нет, нет! — бодро заверила Вива. — Ранка неглубокая, швы не требуются. Жаль только, что до церкви мы не доехали…

Девушка переоделась в халатик и стала хлопотать на кухне.

Я вызвался помочь, и хозяйка милостиво позволила мне почистить картошку, предварительно снабдив инструкциями:

— Вымой под краном с десяток клубней, положи в кастрюльку и возьми миску, в которую будешь бросать кожуру…

— Ты так объясняешь, будто перед тобой малое дитя, а не опытный чистильщик картофеля, — пошутил я и с энтузиазмом принялся за дело.

Вива, не поднимая головы, проворно месила тесто на вареники. Ее лицо было серьезным и озабоченным.

— Скажи, ты ничего необычного не заметил, когда мы ехали в храм? — спросила она как бы между прочим, но в голосе улавливались нотки напряженного ожидания.

— Да как тебе сказать, — замялся я, гадая, стоит ли делиться своими подозрениями. И решив, что все-таки стоит, продолжил: — Мне показалось, что я дважды видел одну и ту же женщину. Сначала у твоего дома, потом — на месте аварии…

— Но этого ведь не может быть? — фраза, скорее, была вопросом, чем утверждением.

— Конечно, не может, — проронил я неуверенно и, присев на табурет, взял в руки нож. Немного помолчав, прибавил: — Мне сначала даже показалось, что это Инга. Но…

— Это была не она?

— Не она! — подтвердил я. — Это была какая-то старуха. Во всяком случае, у остановки стояла довольно пожилая женщина.

— Я тоже обратила на нее внимание, — призналась Вива, продолжая месить тесто. Но тотчас прервала свое занятие и, подняв голову, тихо произнесла: — Что-то у меня тревожно на сердце, переживаю за тебя…

— Со мной должно произойти что-то плохое? — я отложил нож, вытер руки о кухонное полотенце и, поднявшись, подошел к девушке.

— Не должно, — успокоила она. При этом ее светлые глаза выражали внутреннее смятение и беспокойство. — Но, пожалуйста, будь осторожнее!

Я положил ей руку на плечо.

— Ты же ясновидящая и все знаешь наперед. Скажи, мне предстоит пережить какие-то неприятности?

Девушка невесело улыбнулась.

— Я могу увидеть многое из того, что когда-то произойдет. Но не все, далеко не все! И никто в мире, кроме Бога, не знает всего, что нас ожидает в будущем.

— Никто-никто? — засомневался я.

— Никто! — Вива взглянула мне прямо в глаза. — Ни ангелы, ни бесы. Даже сам сатана…

— Понятно! — вздохнул я и, вернувшись на место, принялся за работу.

Но тут девушка, оторвавшись от своего теста, ударила себя ладонью по лбу. Затем метнулась к холодильнику и достала баночку со знакомым снадобьем:

— Господи, я же забыла о твоем лекарстве! Нужно немедленно возобновить лечение. Надеюсь, ты принял весь тот медок, который я тебе давала?

— Он закончился три дня назад.

Вива взяла ложку, открыла баночку и тщательно перемешала ее содержимое. Я послушно открыл рот. Потом она заставила меня выпить полстакана воды и только после этого разрешила продолжить чистку картошки.

После ужина, когда я собрался уходить, Вива напомнила:

— Не снимай крестик! Ни в коем случае не снимай! Береги его! И иконку Николая Чудотворца всегда носи с собой.

Я пообещал и, крепко поцеловав хозяйку, вышел за порог ее уютной квартирки.

Возле подъезда меня ждало настоящее потрясение: там, у ярко горевшего фонаря, торчала та самая старуха и бросала кусочки хлеба сгрудившимся вокруг нее бездомным псам. Я обошел ее и быстрым шагом направился на остановку общественного транспорта. Мое сердце громко стучало, а по спине ползали мурашки страха. Не было никакого сомнения, что мерзкая бабуля, смотрит мне в след. Я чувствовал, как ее колючий взгляд ощупывает мою спину, затылок и холодит душу.

Хорошо, что троллейбуса долго ждать не пришлось. Запрыгнув в него, я упал на свободное сидение и с облегчением вздохнул.

А дома обозленная жена набросилась на меня с упреками:

— Не надоело тебя болтаться до полуночи? Сколько можно!

Я недовольно покосился на нее и промямлил:

— Дела… служебные…

Супруга нервно замахала руками и начала метаться по квартире. Наконец, немного успокоилась и членораздельно объяснила:

— Два часа назад звонила какая-то женщина и сказала, что ты у любовницы. Даже адрес назвала! Я пыталась связаться с тобой, но ты, как всегда, недоступен!

— Какой бред! — взвизгнул я, сделав недоуменно-гневное лицо.

— А где ты был? У кого? — жена сверлила меня взглядом, полным укора и недоверия.

— Как это где?! — возмущенно вскричал я и стал на ходу выдумывать: — Сегодня в налоговой устраивали пресс-конференцию. Она затянулась. А потом мы с коллегами зашли в бар. Ну, и засиделись, конечно…. Можешь проверить. Если хочешь, я дам тебе номер телефона одного старого журналиста, который тоже был в баре. Мы вместе с ними ушли оттуда…

— Зачем мне куда-то звонить? Не собираюсь я этого делать! — отрезала жена, чего, собственно, я и ожидал. — Не хватало еще заниматься выяснениями да позориться! Лучше объясни, что это за женщина звонила? По-твоему, ей нечего делать, кроме как возводить напраслину на чужих мужей?

Складно врать я научился давным-давно, и это не составляло для меня особого труда. Я тяжко вздохнул. Затем беспомощно развел руками и, не моргнув глазом, выдал: