Адольф Гитлер и его русские друзья - Леонид Михайлович Млечин

— Мой дорогой мальчик, во имя того, чтобы наша страна сохранила свою чистоту и одолела марксистско-еврейский заговор, такие люди, как ты, должны быть уничтожены. Извини меня, мой мальчик.’ Ты же знаешь, как я тебя люблю.

Но многие мужчины, и женщины хранили верность своим супругам-евреям. Это спасало от концлагеря. Что касается детей от смешанных браков, то если они воспитывались в «еврейской традиции» и сами женились на еврейках, то нацисты именовали их Geltugsjude («евреями по факту») и отправляли в лагерь. Если дети получали «немецкое воспитание», то есть не были зарегистрированы в еврейской общине, то они не подлежали депортации.

В 1938 году Гитлер разрешил детям семейств, где отец еврей, а мать немка, служить в вермахте. Если же отец — ариец, а мать — еврейка, таких детей следовало считать евреями и в армию не брать. Гитлер считал, что немка, которая вышла замуж за еврея, не так виновата, как ариец, спутавшийся с еврейкой.

Солдаты — «представители смешанной расы», приезжая домой, видели, что их отца и мать уже лишили работы, что их родители не имеют права войти в обычный магазин и что соседи смотрят на них с презрением.

Клара фон Меттенхейм написала 8 декабря 1939 года командующему сухопутными войсками генерал-полковнику Вальтеру фон Браухичу письмо: «Я обращаюсь к Вам как мать троих сыновей, которые служат в вермахте, и как жена старого солдата. Мои мальчики солдаты с головы до ног. Но они — «помесь» из-за меня. Когда мои сыновья были на фронте, мы здесь подвергались унижениям и оскорблениям. Пожалуйста, прекратите такое отношение к солдатам-«помесям» и их родителям».

Ее сын, ефрейтор Дитер Фишер, приехав в отпуск с фронта, отправился вместе с матерью получать специальные документы, которые обязаны были иметь все евреи, чтобы их не принимали за немцев. Ее сын был в форме вермахта, на которой красовались Железный крест и значок за ранение. Его потрясло, как нацистские чиновники обращались с его матерью. Его проявленная на фронте храбрость не имела значения, потому что у его матери были еврейские корни.

Поскольку семья имела тесные связи с такими видными фигурами, как бывший командующий рейхсвером генерал Ганс фон Сект, письмо Клары фон Мегтенхейм достигло адресата.

Старший военный адъютант фюрера полковник Рудольф Шмундт доложил о письме Гитлеру. Гитлер сказал, что это недопустимо. Или надо оставить в покое родителей, или убрать из армии всех «помесей». Раздра-' женный такого рода протестами, Гитлер, который уже называл нюрнбергские законы «чересчур гуманными», потребовал 16 января 1940 года сообщить ему, сколько же «представителей смешанной расы» служит в вермахте. Но получить точный ответ не мог.

28 марта 1940 года Вернер Бланкенбург, заместитель начальника партийно-политического отдела канцелярии фюрера, доложил адъютанту фюрера по сухопутным войскам капитану Герхарду Энгелю, что родители служащих в армии «помесей» не могут сходить со своими сыновьями в кино, что им не выдают карточек на продовольствие. Бланкенбург обращал внимание адъютанта фюрера на то, что это может сказаться на моральном состоянии войск. Все, в ком еврейская кровь, могут стать врагами рейха.

Заместитель начальника партийно-политического отдела вовсе не предлагал смягчить отношение к «помеси». Напротив, настаивал на том, что все носители еврейской крови должны исчезнуть из жизни рейха.

8 апреля 1940 года начальник верховного командования вермахта (личного военного штаба фюрера) генерал Вильгельм Кейтель подписал приказ об увольнении из армии всех полуевреев, а также солдат, женатых на еврейках и полуеврейках.

«Помесь второй степени» пока оставили. Нацисты учитывали самую малую толику еврейской крови. Два брата, сражавшиеся в вермахте, не стали офицерами, потому что у них обнаружили по двенадцать с половиной процентов еврейской крови.

В армейских частях командиры приказывали всем, у кого есть еврейская кровь, выйти из строя. Некоторые оставались на месте и скрывали свое происхождение. Тайна раскрывалась, когда их родителей стали отправлять в лагеря, и партийные чиновники и сотрудники гестапо, оформляя документы, выясняли, что сын депортированных служит в армии. Они оповещали командование.

Как правило, сослуживцы не выдавали тех, кто скрывал свое происхождение, говорили:

— Знаешь, с евреями, конечно, что-то не так. Но ты не такой, как другие евреи. Ты — правильный парень.

Оставшиеся в армии «помеси» старались доказать, что они настоящие немцы, были первыми в спортивных состязаниях, а на фронте демонстрировали свое мужество и гибли в бою.

Они шли в армию, надеясь, что военная служба спасет их от гестапо и что среди солдат они не будут чувствовать себя людьми второго сорта. Они хотели опровергнуть расовую теорию, доказать, что могут быть храбрыми и смелыми солдатами. И на фронте быстро убеждались в том, что они ничем не хуже стопроцентных арийцев.

Уличенный в том, что у него четверть еврейской крови, солдат вермахта Фриц Биндер вспоминал:

— Забавно было видеть, как представители расы господ напускали в штаны, когда начинался бой.

Один из исследователей этой сложной темы, американский военный историк Брайан Ригг изучил судьбы тысячи шестисот семидесяти одного солдата вермахта с примесью еврейской крови. Он установил, что из них двести сорок четыре были награждены Железным крестом, девятнадцать Золотым германским крестом и восемнадцать Рыцарским крестом — это высшая военная награда в Германии.

Рыцарский крест получили три летчика с примесью еврейской крови: капитан Зигфрид Симч — он сбил девяносто пять самолетов противника, обер-лейтенант Оскар Ромм (девяносто два сбитых самолета), фельдфебель Рудольф Шмидт (пятьдесят один сбитый самолет). Вице-адмирал Бернгард Рогге был на четверть евреем, он получил не только Рыцарский крест, но и дубовые листья к Рыцарскому кресту.

Многие стремились остаться в армии любыми средствами, чтобы сохранить жизнь родителям.

Вальтер Хамбургер, когда его отца отправили в концлагерь Дахау, попытался вступить в вермахт добровольцем, надеясь, что это спасет его отца.

В марте 1941 года Гитлер распорядился не трогать родителей, живущих в смешанном браке, если их сын погиб в бою. Нескольким людям это спасло жизнь. В начале 1945 года гестаповцы явились в дом Марианны Гертнер, чтобы отправить ее в концлагерь. Она показала свидетельство о смерти ее сына на фронте. Гестаповец зло буркнул:

— Твой сын спас тебе жизнь.

И ушел.

На самом деле ее спас разгром Германии.

7 июня 1941 года начальник имперской канцелярии обергруппенфюрер СС Ганс Генрих Ламмерс доложил руководителю партийной канцелярии Борману, что Гитлер распорядился: после войны на территории Германии не должно остаться ни одного еврея. Иначе говоря, распоряжение фюрера не трогать пока родителей убитых солдат носило временный характер — на период боевых действий.

А некоторые с удовольствием снимали военную форму, чтобы не служить