Пирсинг для ангела - Татьяна Луганцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я… я не люблю об этом вспоминать, – опустил голову Александр.
– Неудивительно, о таком не хочется вспоминать, но такие моменты закаляют.
Александр рассмеялся:
– Воспитывают…
Рита взяла его за руку и отвела край манжета, обнажая шрамы.
– Это ты сделал из-за нее?
– Как ты догадалась? – удивился Александр, даже не отдернув руку.
– Интуиция… Уж больно ты горько говорил о любви и о расставании. Теперь я понимаю, почему она так набросилась на тебя. С таким отчаянием, любовью и раскаянием. Света бросила тебя ради этого типа? Ты видел ее муженька? Это же ужас! Ты не имеешь права сердиться на нее, так как Света наказала себя сама и сполна. Постой! Ты после этого решил уйти в церковь или как это у вас называется?
– Все-то ты про меня знаешь, – лукаво улыбнулся Александр. – Тоже интуиция?
– Она самая… Послушай, а ты и сейчас еще любишь ее?
– Глупый вопрос, очень глупый.
– И основной, – отметила Рита.
– Прошло несколько лет. Я все понял. Руки на себя больше не наложу.
– Но и женщины у тебя нет.
– Я посвящу свою жизнь другому… Не волнуйся за меня.
– А кто сказал, что я волнуюсь за тебя? Я волнуюсь за Свету. Ты не видишь, что с ней делается? Она на грани! Возможно, как когда-то был ты. Вы поменялись ролями, но ты, как мужчина, должен оказаться благороднее и сильнее. Нет! Великодушнее!
– И что же я, по-твоему, должен сделать?
– Простить, – пожала плечами Рита, словно это было действительно самое простое решение.
– Я простил ее, я совсем не сержусь…
– Не язви! Ты понимаешь, о чем я. Поговори с ней.
– Я говорил…
– Да ты словно из камня. Тебе все равно, что девушка, которую ты любил, заливает тоску спиртным, живет с каким-то козлом и чуть не умирает у тебя на шее, когда узнает, что с тобой могла случиться беда? – уточнила Рита.
– Рита, все давно решено. Я не желаю ей зла, если ее муж нехороший человек, она может уйти от него, – отвернулся Александр.
– Но это не означает, что она сможет вернуться к тебе? – спросила Рита.
– Я выбор сделал…
– Вот заладил! Постой! – снова задумалась Рита.
– Что-то ты разговорилась…
– Повторяю. Когда тебя начинают подозревать во всех смертных грехах, голова невольно начинает усиленно работать… Муж Светы Михаил сообщил нам с Марком, что это очень клевое место.
– Да, это на самом деле прекрасное место…
– Сейчас не об этом, – оборвала его Рита и прищурилась, словно это могло ей помочь. – Он сообщил, что это место явилось для него откровением, что он сам никогда бы сюда не приехал. Именно Света привезла его сюда. А зачем ей сюда возвращаться? – обратилась она к нему. – Вот именно! Она приехала к тебе. Света хотела тебя увидеть. И вряд ли она желала похвастаться своим супругом. Она же поехала к тебе за помощью. Она же ждет. Она же любит и страдает! Ой, у меня даже голова снова заболела! – сморщилась Рита.
– А ты так не напрягайся… Я одну вещь сейчас понял.
– Какую? – оживилась Рита, почувствовав себя лекарем людских душ.
– То, что ты, видимо, неплохая романистка, – засмеялся Александр.
– Тьфу на тебя! Все вы, мужики, одинаковые.
– Козлы и бабники? – прищурился он.
– Чурбаны бесчувственные. Правильно, что в армии в основном одни мужики. Так бы вам и ходить по струнке, шаг влево, вправо – расстрел! Ты же в Бога веришь! А он говорил, что надо прощать! – выдала последний аргумент Рита.
– Я и простил…
– Ох, бесчувственные чурбаны, – снова покачала головой Рита. – Я что-то проголодалась.
– Я принесу…
– Нет, я сама дойду, – возразила Рита.
– Тогда я тебя провожу на кухню. – Александр помог ей подняться и дал накинуть свой халат, за неимением другого.
Они пошли, взявшись за руки, по мрачному коридору, спустились на грузовом лифте и попали в другой коридор, еще более темный. Только здесь пахло едой – специями и еще чем-то сладко-ванильным и очень приятным.
Рита оказалась на просторной кухне со столом для разделки, плитами и шкафами. Она сразу же оценила, что кухня содержится в идеальной чистоте. В данный момент она была пуста.
– Здесь готовят для наших постояльцев. Кстати, наш повар Серж, чистокровный француз, не изменяет нашему пансиону уже лет сорок.
– Пахнет вкусно, – отметила Рита.
– Это с вечера сделали наши фирменные эклеры с ванильным кремом и положили в холодильник, чтобы к завтраку подать охлажденными к горячему кофе.
– Лучше молчи! У меня сейчас язва откроется от обилия желудочного сока! От этого аромата с ума сойти можно! Могу я не дожидаться завтрака? – поинтересовалась Рита, забираясь на высокий деревянный табурет.
– Конечно. – Александр по-хозяйски заглянул в холодильник.
Скоро на разделочном столе перед Ритой появились сочные, большие куски пармской ветчины, сыр моцарелла, свежие помидоры, огромные и мясистые. На десерт предлагались наисвежайшие пирожные.
Александр включил большую профессиональную кофе-машину и повернулся к Рите:
– Эспрессо?
– Лучше капучино.
– Как скажешь, возьми на полке свежий хлеб, сделай себе бутерброды…
– Я сейчас и салат нарежу. – У Риты при виде такого количества прекрасной еды проснулся зверский аппетит.
Скоро они уже уплетали за обе щеки. Александр достал бутылку красного вина, пояснив, что оно – домашнее.
– Хорошо! – откинулась на стуле Рита, поглаживая живот. – Даже голова прошла.
– Глядя на тебя, и я что-то на еду навалился.
– Ешь, ты худой, – поняла, что опьянела, Рита.
Александр засмеялся:
– Я – сильный.
– Я в этом могла лично убедиться, так что не бахвалься. Вино отличное. А знаешь, о чем я тебе сейчас рассказать готова?
– Нет.
– Очень важное дело, – пошатнулась Рита и выложила Александру все, что она знала. То есть о встрече с Галиной и ее нелепой кончине.
Александр очень долго, неприлично долго молчал, а потом внимательно осмотрел бутылку красного вина.
– Вроде просто вино… Слушай, а ты ничего не принимала из лекарств? Может, что-то не совместилось? Побочный эффект?
– Ты что, не веришь мне? – возмутилась Рита. – Я тебе сказала чистую правду! То есть я не знаю, насколько эта информация на самом деле достоверна, но это то, что мне известно.
– Моя мать Галина? – в шоковом состоянии повторил Александр.
– Именно так…
– Пойми, мне трудно в это поверить, я совсем не помню свою мать.
– А что, отец ничего не рассказывал? – спросила Рита.
– Только то, что она – русская, что я должен помнить об этом и изучать русский язык и культуру.
– А почему она уехала? Он не уточнял?
– Отец произносил всего лишь одно, емкое слово – обстоятельства…
– Я не долго знала твою мать, но думаю, что она любила тебя, всю жизнь помнила и тяготилась разлукой.
– Ты, наверное, думаешь, что я очень расстроюсь? Начну биться головой о стенку и звать маму? – спросил Александр. – Но я абсолютно ничего не чувствую… Так уж сложилось… Галина, да, так звали мою мать. Нет, жалко, что так все получилось, я бы познакомился с ней.
– И тоже бы простил, как Свету? Пообщайся хоть со Светой, пока не поздно! – взяла сочный персик Рита.
– Опять ты за свое!
– Должно же быть какое-то счастье…
– Счастливый конец в романах, а это – жизнь! – Александр уплетал пармскую ветчину, поясняя: – Люблю ее… Поставки прямо из Италии. Ой, о чем это я? Ты опять сочтешь меня бесчувственным чурбаном. Только что сообщила о смерти моей матери, а я о ветчине, – смутился Александр.
– Да я понимаю… Она за столько лет действительно стала для тебя чужим человеком, – пригубила вино Рита. – Странно…
– Что странно?
– Почему твой отец перед смертью сказал, что тебе угрожает опасность, и вызвал твою мать? – пояснила Рита.
– Что тебе странно? Что мне может угрожать опасность или что он вызвал мою мать?
– Начнем с первого… Что тебе угрожает опасность.
– Я этого не чувствую, – пожал плечами Александр.
– И это говорит человек, с которым я познакомилась, фактически, под дулом пистолета! – ахнула Рита, и Александр снова рассмеялся:
– Да, нелепый случай… Налить еще вина? Совпадение?
– Наливай! – нахмурилась Маргарита. – А не было ли у тебя еще каких-нибудь подобных случаев? Кирпич рядом упал, неожиданно машина из-за угла выехала, отравился сильно чем-то…
– Нет, ничего такого…
– Конечно! Ты о вооруженном грабеже, который был совсем недавно, уже ничего не помнишь. А пару каких-нибудь травм ты вообще мог не заметить.
Александр посмотрел на свои запястья со шрамами.
– Честное слово, кроме этих рубцов, никаких травм не было, но это я порезал себя сам, по-моему…
– Что значит, по-моему? – удивилась Рита.
– Я был в таком состоянии… Пьян. И сделал это не помню как, то есть сам процесс не помню.
– Понятно.
– А второй вопрос?
– Ты о чем?
– О том, что отец вызвал мою мать… Даже если мне и грозила бы опасность, почему надо было вызывать именно ее? Присмотреть за мной? Но это же смешно! Мне не пять лет. И я не потеряюсь в аквапарке. А потом, кто моя мать? Боец спецназа? ФБР?
