Чудо - Р. Паласио

Один раз я позвонила Вие домой, просто чтобы поздороваться с Ави. А может, в глубине души я надеялась, что ответит Вия, не знаю.

— Привет, майор Том! — Я его всегда так называла.

— Миранда! — Он жутко мне обрадовался, а я этому очень удивилась. — Я теперь хожу в обычную школу! — прокричал он.

— Правда? Ух ты! — Я была обескуражена. И предположить не могла, что он пойдет в обычную школу. Ведь родители так его оберегали. Наверное, я считала, что он всегда будет ходить в моем космонавтском шлеме. А потом, за разговором с ним, я поняла: он и не подозревал, что мы с Вией больше не дружим. «В старшей школе все по-другому, — объяснила я ему. — Там общаешься с уймой разных людей».

— А у меня в школе тоже появились друзья, — сказал он. — Джек и Джун.

— Так держать, Ави! — сказала я. — Ну, я просто хотела сказать, что скучаю по тебе, и пожелать всего хорошего. Звони в любое время, договорились? Ты же знаешь, что я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, Миранда!

— Передавай привет Вие. Скажи, что я по ней скучаю.

— Передам. Пока!

— Пока!

Неподражаема, а смотреть некому

Ни мама, ни папа не явились на премьеру: мама опять застряла на работе, а папа не отходил от своей новой жены, которая в любую секунду могла родить его нового ребенка.

Зак тоже не явился: он играл в волейбол против команды колледжа, и этот матч никак нельзя было пропустить. Вообще-то он даже уговаривал меня прогулять спектакль и прийти за него поболеть. И все мои подружки тоже побежали на матч — ну конечно, ведь играют их парни. Даже Элла не пришла. Ну, куда все, туда и она.

Итак, на спектакле не было никого, кто хоть как-то мне близок. А дело в том, что, как я поняла на третьей или четвертой репетиции, я хорошая актриса. Я чувствую роль. Я понимаю текст. Я произносила свои реплики так, будто они рождались у меня в голове и в сердце. И на премьере, скажу вам честно, я готовилась сыграть не просто хорошо, а превосходно. Я буду неподражаема. Вот только смотреть на меня некому.

Пока все нервничали за кулисами, повторяя про себя реплики, я выглянула в зрительный зал. И тогда я увидела Ави, который шел по проходу с Изабель и Нейтом. Они заняли три места в пятом ряду, прямо посередке. На Ави был галстук-бабочка, он радостно озирался. Он немного вырос с тех пор, как я его видела, а волосы стали короче. Теперь он носил наушники: наверное, слуховой аппарат. Мы с Ави не виделись почти год. Но его лицо ни чуточки не изменилось.

Я оглянулась на сцену. Дейвенпорт помогал декораторам что-то подправить — это были последние штрихи. Джастин, лихорадочно бормоча, шагал туда-сюда за левой кулисой.

— Мистер Дейвенпорт, — сказала я неожиданно для самой себя. — Извините, но я не могу сегодня играть.

Дейвенпорт медленно обернулся.

— Что? — произнес он.

— Простите.

— Ты что, смеешься?

— Я… просто… — промямлила я, глядя в пол, — …плохо себя чувствую. Извините. Меня сейчас вырвет.

Я лгала.

— Ничего страшного, обычный мандраж.

— Нет! Я не смогу выйти на сцену! Говорю же вам.

Дейвенпорт начал вскипать.

— Миранда, это возмутительно!

— Простите!..

Дейвенпорт глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Честно говоря, он выглядел так, будто вот-вот взорвется. Его лысина стала пунцовой.

— Миранда, это абсолютно неприемлемо! Иди сделай несколько глубоких вдохов и…

— Я не буду играть! — громко сказала я, и на глаза тут же навернулись слезы.

— Прекрасно! — выкрикнул он, не глядя на меня. — Прекрасно! — Потом обернулся к нашему художнику-оформителю Дэвиду.

— Беги найди Оливию, она в будке осветителя! Скажи ей, что она заменяет Миранду!

— Чего? — переспросил Дэвид, он вообще у нас тугодум.

— Беги! — зарычал на него Дейвенпорт. — Быстро!

Наконец и до остальных начало доходить, что у нас не все гладко, и они собрались вокруг.

— Что случилось? — спросил Джастин.

— Неожиданные изменения, — процедил Дейвенпорт. — Миранда плохо себя чувствует.

— Меня тошнит, — сказала я слабым голосом.

— Так почему ты еще тут? — рявкнул Дейвенпорт. — Перестань болтать, снимай костюм и отдай его Оливии! Ясно? Так, все по местам!

Я понеслась за сцену в гримерную и принялась стягивать костюм. Через две секунды в дверь постучали, и в комнату вошла Вия.

— Что стряслось?

— Скорее, надевай! — Я протянула ей платье.

— Ты заболела?

— Да! Поторапливайся!

Ошеломленная Вия стянула футболку и джинсы и через голову надела длинное платье. Я ей помогала, потом застегивала молнию на спине. К счастью, первые десять минут спектакля Эмили не появляется на сцене, поэтому наша гримерша успела зачесать волосы Вии в пучок и наложить грим. Я никогда не видела Вию сильно накрашенной: она выглядела как фотомодель.

— А если я забуду свой текст? — сказала Вия, глядя в зеркало. — Твой текст.

— У тебя все получится, — ответила я.

— Зачем тебе это, Миранда? — Вия смотрела на мое отражение.

— Оливия! — Это Дейвенпорт орал шепотом из коридора. — Твой выход через две минуты. Сейчас или никогда!.

Вия вышла из гримерной, и я так ей и не ответила. Да я и не знала, что сказать.

Спектакль

Я смотрела спектакль из-за кулис, рядом с Дейвенпортом. Джастин играл потрясающе, и Вия, особенно в той душераздирающей сцене, была бесподобна. В одной реплике она было споткнулась, но Джастин ей помог, и никто из зрителей не заметил. Я слышала, как Дейвенпорт бормочет себе под нос: «Хорошо, хорошо, хорошо». Он волновался больше, чем все его ученики вместе взятые: актеры, декораторы, осветители, парень, поднимавший занавес. Трясся как в припадке, ей-богу.

Единственный раз, когда я пожалела о том, что сделала, — совсем чуть-чуть пожалела — в самом конце, когда все вышли из-за кулис на поклон. Вия и Джастин выходили последними, и зрители встали. Тогда, признаться, я ощущала одновременно и радость, и горечь. Но уже спустя несколько минут я увидела, как Нейт, Изабель и Ави пробираются за кулисы и сияют от счастья. За кулисами все поздравляли и обнимали актеров. Суматоха невообразимая: актеры стояли потные и довольные, а зрители подходили к ним выразить свое восхищение. В этой толчее я и заметила Ави: кажется, он потерялся. Я протиснулась к нему сквозь толпу.

— Эй! — сказала я. — Майор Том!

После спектакля

Так и не объяснишь, почему я страшно обрадовалась, увидев Ави спустя столько месяцев, и не передашь, как хорошо было его обнять.

— Поверить не могу, как ты вырос! — сказала я.

— Я думал, ты будешь в спектакле! — сказал он.

— Что-то настроения не было. Но Вия сыграла замечательно, правда же?

Он кивнул. Через две секунды нас нашла Изабель.

— Миранда! — радостно воскликнула она и поцеловала меня в щеку. А потом обернулась к Августу: — Куда ты исчез?!

— Это ты исчезла, — ответил Ави.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила меня Изабель. — Вия говорит, тебе нездоровится…

— Мне уже лучше, — сказала я.

— Твоя мама тут?

— Нет, у нее работа. Так что я не очень расстраиваюсь, что не смогла играть. — Я нисколько не лукавила. — В любом случае будет еще два спектакля…

Хотя вряд ли у меня получится так здорово, как у Вии.

Подошел Нейт, и с ним у нас повторился тот же разговор, почти слово в слово. Потом Изабель сказала:

— Слушай, мы сейчас собираемся поужинать и отпраздновать премьеру. Не хочешь к нам присоединиться? Мы были бы очень рады!

— Спасибо, но я еще не… — начала я.

— Пожа-а-алуйста! — сказал Ави.

— Мне надо домой…

— Мы настаиваем, — сказал Нейт.

К нам подошли Вия, Джастин и его мама, и Вия меня обняла.

— Тебе от нас не отвертеться. — Она улыбалась своей прежней улыбкой.

Мы выбрались из толпы, и, если честно, в первый раз за очень, очень долгое время я чувствовала себя абсолютно счастливой.

Часть восьмая

Август

Лети, прекрасное дитя!

Турбаза для пятиклассников

Каждую весну пятиклассники школы Бичера уезжают на три дня и две ночи в Пенсильванию, на турбазу «Брорвуд». Добираются до нее четыре часа на школьном автобусе. Спят в хижинах на двухъярусных кроватях. Разгуливают по лесу и жарят зефир на костре. Учителя готовили нас к этой поездке весь год, и все давно считают до нее дни и часы — все, кроме меня. То есть я тоже считаю дни и часы, просто я всегда ночевал только дома, поэтому и волнуюсь.

Большинство моих ровесников не раз ночевали у кого-нибудь в гостях. У бабушек с дедушками, например, или отдыхали в летнем лагере. Но только не я. Если не считать больницы — и даже тогда мама и папа на ночь оставались со мной. Я, например, никогда не ночевал у Ба и Де или у тети Кейт и дяди По. Когда я был маленьким, то не спал у них потому, что разобраться во всем медицинском оборудовании, которое ко мне прилагалось, было не всякому под силу: например, нужно было каждый час чистить трахейную трубку или вставлять зонд для кормления, если он отсоединялся. Но когда я подрос, я и сам не очень-то рвался из дома. Однажды я чуть не переночевал у Кристофера. Нам было лет по восемь, и мы все еще были лучшими друзьями. Мы поехали к ним в гости, и мы с Кристофером так отлично играли в леговские «Звездные войны», что вечером я не хотел уходить, а Кристофер заканючил: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, можно Ави останется у нас?» Наши родители согласились, и мама с папой и Вией уехали домой. А мы с Кристофером играли до полуночи, пока Лиза, его мама, не сказала: «Ну все, джедаи, марш в кровать». И вот тогда я струхнул не на шутку. Лиза попробовала уложить меня спать, но я как разревусь и как закричу: «Хочу домой!» И Лиза в час ночи позвонила маме с папой, и папа вернулся за мной в Бриджпорт. Мы добрались домой в три часа ночи. В общем, моя единственная попытка переночевать не дома с треском провалилась. Вот я и нервничаю из-за турбазы.