Леди для одинокого лорда (СИ) - Анна Туманова

— Миледи, поторопитесь, пора выезжать, — раздался из‑за двери голос дворецкого.

— Иду, — откликнулась Кэс и решительно покинула свои покои.

Глава 17

Столица встретила графиню шумом и толчеей. Со всех уголков Актании, в Танассу съезжались знатные лорды и леди, стремясь попасть на королевский бал. У знаменитых Золотых ворот толпились подъезжающие кареты, создавая заторы на главном актанийском тракте.

— Левее, левее бери, — раздавались крики.

— Ты что, слепой? Куда несешься, тут очередь! — гневно осаживали очередного возницу, торопящегося доставить своего важного пассажира в столицу.

— Я везу графа Тер — Карраноса, — высокомерно отвечал тот, — моему господину не пристало у ворот в ожидании стоять!

— Ха, посмотрите на него! Графа он везет! Да, тут и маркизы с герцогами ожидают своей очереди! Ишь, выискался какой нетерпеливый! Давай — давай, отъезжай!

Под смех и улюлюканье, очередной «важный» господин отправлялся в конец огромной очереди…

Стражники споро досматривали проезжающих, проверяли бумаги и, лишь после этого, пропускали приезжих в Танассу. Приказ графа Тэнтри выполнялся неукоснительно.

Карета графини миновала ворота и въехала в так полюбившуюся Кэсси столицу. Правда, в этот раз, девушка не выказывала своего восторга при виде нарядно украшенных особняков и многочисленных лавок. Она спокойно сидела на мягком сиденье и задумчиво смотрела в окно кареты. Мысли ее были далеки от красот Танассы.

Возница ловко маневрировал на запруженных улицах столицы, виртуозно объезжая заторы из столпившихся карет, и, вскоре, остановился у огромного белоснежного особняка на центральной площади города.

— Открывай, — крикнул кучер высокому плотному стражнику, — чего стоишь? Не видишь, графиня Сторин приехали…

Спустя несколько минут кованые ворота открылись, и карета въехала на мощенный светлым камнем двор. Кэсси спустилась с подножки, с любопытством оглядываясь вокруг. Высокий, основательный особняк поражал своей строгой красотой и величием. Внушительные колоны поддерживали фронтон, на котором был изображен герб графа Тэнтри, затейливая лепнина шла по карнизу, а снежно — белый камень, из которого было построено здание, словно светился изнутри, поглощая теплые лучи цируса. Дом чем‑то походил на своего хозяина — та же благородная красота, скрывающая под внешней холодноватой сдержанностью тепло и доброту.

Двери особняка распахнулись, и на пороге показался мажордом.

— Добро пожаловать, миледи, — чопорно поклонился он, отступая в сторону и пропуская графиню в дом.

Кассандра вошла внутрь и огляделась. Просторный холл холодно сиял натертыми полами, из многочисленных окон лился свет, а изящная кованая лестница, плавным изгибом, вела на верхние этажи дома.

— Сюда, пожалуйста, — указал ей дорогу дворецкий, поднимаясь на второй этаж.

Комната, которую выделили графине, была небольшой, но очень уютной. Нежно — сиреневый шелк на стенах, изящная мебель, красивые пейзажи в золоченых рамах… Кэсси осмотрела свои новые покои и прошла к окну. Вид на цветущий сад поднял ей настроение. Нежная дымка мироний растворялась яркими пятнами цветущих гринопсов, а аромат, доносящийся в приоткрытое окно, заставлял забыть обо всех тревогах. Кассандра бросила беглый взгляд на прекрасный сад и обернулась к дворецкому.

— Простите, могу я узнать ваше имя? — обратилась она к нему.

— Блор, миледи, — немногословно ответил мужчина.

— Очень приятно, — улыбнулась Кэсси, — Блор, а где разместили леди Сильвию, мою компаньонку?

— Баронесса занимает покои, соседние с вашими.

— Замечательно. Тогда, распорядитесь подать обед в столовой и предупредите миледи, что я буду ждать ее там.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство.

Дворецкий вышел, а Румина, горничная графини, принялась развешивать наряды в пустой гардеробной. Служанка напевала незамысловатую мелодию, и слова простенькой песенки раздражали Кэс своей наивностью. Птички, цветочки, любовь до гроба… Если бы все было так просто…

После обеда, Кассандра вышла в сад. Теплый ветерок подхватил ее юбки, ласково прошелся по лицу, взвил непокорные пряди волос… Кэсси закрыла глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями проказливого шалуна. Тишина послеполуденного сада дарила покой и умиротворение.

— Ой, — легкокрылая бабочка пролетела совсем близко от лица девушки. Кассандра весело рассмеялась. Ее настроение взмыло вверх, вслед за беззаботной летуньей…

До самого вечера графиня неторопливо гуляла по извилистым тропинкам и рассматривала диковинные растения в обширном розарии. Тихая грусть, не покидающая девушку на протяжении последних дней, растворилась под действием окружающей красоты.

Кэсси как раз любовалась цветущими кустами миронии, когда услышала шорох шагов по садовой дорожке.

— Ну, конечно, где же еще тебя можно было найти? — раздался ироничный голос ее опекуна. — Феи обитают исключительно среди цветов.

— Милорд, — Кассандра стремительно обернулась, но радость ее тут же померкла, и графиня присела в глубоком реверансе, — светлых дней, милорд.

— Светлых, Кэсси. Давно не виделись. Как поживаешь? — лорд говорил суховато, не глядя девушке в глаза.

— Спасибо, хорошо, — немногословно ответила Кэс.

Граф искоса посмотрел на подопечную, но тут же отвел взгляд. Молчание затягивалось.

Кассандра бесцельно теребила сорванную веточку, а лорд задумчиво смотрел вдаль.

— Ты окажешь мне честь поужинать со мной? — наконец нарушил тягостную тишину граф.

— Разумеется, милорд, — без тени улыбки, отозвалась Кэсси.

Она смотрела на опекуна, и горькое сожаление разливалось внутри. Он так близко, что можно дотронуться до его рук, разгладить суровые складки на лбу, заглянуть в глаза и попробовать отыскать там те теплые искорки, к которым она привыкла… Но нынешний холодный и равнодушный граф вряд ли простил бы подобную фамильярность своей подопечной. Кэсси неслышно вздохнула и потупилась, не заметив, какой мукой сверкнули глаза лорда, как судорожно сжались его кулаки и твердо сомкнулись губы.

— Пойдем в дом, Кэсси, — как‑то устало выговорил граф и протянул Кассандре руку. Та оперлась на нее, и они пошли к выходу из сада.

Ночь опустилась на Танассу, а графине было не до сна. Горькие слезы катились по ее щекам и падали на подушку. Девушка не могла поверить, что лорд может быть таким холодным и чужим. Где теплая серая дымка глаз, где добрая улыбка? Усталая вежливость графа и его безразличие больно ранили душу Кэс. Лишь поздней ночью, девушка, наконец, забылась тяжелым сном. А, спустя некоторое время, нежная улыбка появилась на ее губах…