Я хочу быть с тобой - Диана Машкова

Все еще глядя на сиротский листок у двери, Алла стала пятиться от подъезда и чуть не сбила с ног маленькую старушку, оказавшуюся у нее за спиной.

– Простите, ради бога! – чтобы сохранить равновесие, она ухватила бабушку за плечи.

– Ничего, – пожилая дама натянуто улыбнулась.

– Извините, – Алла смущенно убрала руки.

– Что это тут? – Старушка с любопытством подошла к объявлению.

Абсолютно седая, в старом пальто, отороченном видавшим виды мехом, бабушка была такого низкого роста, что полиэтиленовый пакет с продуктами из супермаркета практически волочился по земле. Даже рядом с Аллой она выглядела крохотной.

– Около вашего подъезда, – Алла решила попытать счастья: вдруг эта женщина что-то видела или знает, – машина сбила ребенка.

– Что, насмерть?!

– Нет, слава богу! Мальчик жив. Но травмы серьезные.

– А вы кто? – бабушка повернулась к Алле и стала ее разглядывать. – Из милиции?

– К вам уже приходили?!

– Не было никого, – старушка прищурилась, взгляд ее стал внимательным.

– Странно…

– Так вы откуда, – она еще раз посмотрела на листок, – Алла Георгиевна?

– Я была рядом, когда ребенка сбили, – Алла вздохнула, – вызвала «Скорую помощь», мальчика отвезли в больницу. А родственники до сих пор его не нашли. Понимаете? Наверное, он бездомный.

– Лешка-то? Не-ет, – старушка прищурилась, – он здесь с матерью жил.

Алла застыла как вкопанная. У Алеши есть мать, но она до сих пор не забила тревогу?!

– И где… эта женщина?

– Пропала, – бабушка пожала плечами, – я еще подумала, сбежала тайком, чтобы за квартиру не платить. Второй день их с Лешей не видно.

– А вы позавчера ночью ничего не слышали? Может, видели что-то из окна?

– У меня пятый этаж, окна на другую сторону, – женщина развела руками, – соседки слышали сирену, но так и не поняли, к кому «Скорая» и полиция приезжали. Подумали, алкаши снова буянят.

– А отец у Алеши есть?

– Не знаю, – старушка удивленно подняла брови, – мы близко-то с этой Ольгой не общались. Странная она.

– Наркоманка?

– Шут их разберет! Вот и стараешься держаться подальше.

– Ребенка жалко…

– На всех сердца не хватит. – Она отмахнулась и приподнялась на цыпочках, чтобы снять с двери объявление. – Бумажку я уберу. Еще начнет вам их квартирная хозяйка названивать, деньги требовать.

– Думаете?

– Обязательно! – Бабушка скомкала объявление и сунула себе в карман. – Если мать Лешки объявится, я позвоню.

– Спасибо!

Старушка кивнула и, попрощавшись, зашла в подъезд, а Алла так и осталась стоять у закрытой двери…

Ее появление в палате было встречено безмолвными восторженными гримасами: Максимка, увидев огромный пакет с дисками, обрадовался несказанно. Чтобы не разбудить спящих товарищей, он поднял к потолку большой палец и сказал «спасибо» одними губами.

Рядом с кроватью Максимки в коляске сидела уже знакомая Алле девочка из соседней палаты: видимо, и ей не спалось, заехала навестить приятеля. Моментально забыв о подруге, мальчик бросился разбирать фильмы. Вскоре на его кровати образовались две кучки. Большую, под названием «не смотрел», он с наслаждением водрузил на свой подоконник, а меньшую убрал в пакет, который протянул Алле.

– Оставь себе, – прошептала она, – ребятам раздашь.

Алла уже присела на край кровати Алеши и с умилением смотрела на порозовевшее личико спящего ребенка.

– Точно! – Максимка хитро подмигнул девочке: – Смотри, Сонька, аукцион неслыханной щедрости!

На его кровати снова началась возня с дисками: теперь уже гостья увлеченно раскладывала остатки по двум кучкам.

– Как прошла ночь? – Пользуясь тем, что ребенок спит, Алла с нежностью погладила Алешеньку по голове. Ей показалось, что лоб у него горячий. Температуру пациентам мерили рано утром, результаты передавали врачу. Алла решила, что обо всем расспросит Бориса Кузьмича, когда он придет.

– Жуть, тетя Алла! – Максимка поморщился. – Вообще спать не дали. Новенького привезли, он ревел и ревел. Недавно только успокоился.

– Что с ним? – Алла только сейчас увидела на кровати в дальнем углу, которая еще вчера пустовала, маленького белокурого мальчика. Ребенок беспокойно спал, то и дело поворачивая голову на жестком матрасе из стороны в сторону. Мягкие кольца обхватывали его крошечные плечи, не давая свободно двигаться.

– Ерунда, – Максимка отмахнулся, – ключицу сломал. Умудрился с горки навернуться. Бабку, которая с ним гуляла, саму на «Скорой» отвезли: со страху подскочило давление. А этот полежит с кольцами Дельбе пару недель и будет как новенький.

– Откуда такие познания? – Алла улыбнулась.

– Поваляйтесь здесь с мое, – подросток тяжело вздохнул и потупился, – пять месяцев дома не был.

– А меня на выходные забирали! – похвасталась Соня, которая уже давно ждала возможности вклиниться в беседу.

– Тебе, Сонька, везет, – Максим бросил печальный взгляд на пустую пеструю юбку девочки, свисавшую с коляски почти до пола, – а у меня теперь дома нет.

– Как? – Алла не могла поверить своим ушам: все несчастья разом сыпались на бедную голову этого бравого солдата.

– Мать когда с работы уволилась, – объяснил он, – за комнату стало нечем платить.

– И где же Лена теперь?

– Сначала со мной в больнице жила, – он вздохнул, – Борис Кузьмич разрешал, но велел не болтать. А на прошлой неделе в магазин устроилась ночным продавцом. Днем тут, ночью там.

– Без отдыха?

– Мне ее знаете как жалко! – в голубых глазах промелькнула боль. – Ходит уже еле-еле. Раньше хоть прилечь могла, кровать была свободная, – он с досадой взглянул на мальчика с переломанной ключицей.

– У меня дома есть место, – Алла не успела испугаться собственной решимости, – пусть днем приходит ко мне и спокойно спит!

– Правда?! – Максимка просиял, а потом с опаской взглянул на дверь. – Только вы ей не говорите, что я пожаловался. Она этого не любит. Говорит, бог дает человеку столько страданий, сколько он может вынести.

– Не скажу.

– Тетя Алла, – Соня наконец дождалась паузы, чтобы снова встрять в разговор, – а у вас семья возражать не будет? Муж, дети. Они-то тетю Лену не знают. Мало ли!

– Не будет, – Алла улыбнулась типично женской логике девочки, – муж меня бросил, а детей нет.

Теперь уже оба подростка выпучили на нее глаза: смотрели с неподдельным сочувствием, даже жалостью – словно это она была серьезно больна.

– Не понял, – Максимка по-мужски хрипло возмутился, – он что, баран? Вы такая красивая!

Сонька ревниво взглянула на друга и, насупленно проворчав: «Мне пора», укатила из палаты. Несмотря на обиду, диски с фильмами она забрала.