Фанатик - Джеймс Чейз

Обойдя Брока, он направился к полицейской машине.

Брок нерешительно глянул в его сторону, затем прыгнул вперед, хватая Шилдса за руку.

– Минутку… – начал он.

– Убери свои лапы, – огрызнулся Шилдс, вырывая руку и продолжая идти в направлении автомобиля.

Брок схватился за рукоять пистолета, но затем убрал руку с оружия. С бессильной злобой он наблюдал, как Шилдс связывается по радиотелефону с полицейским управлением.

Стоя на коленях на диване и наклонившись вперед, Теа из окна наблюдала за волнующим ее спектаклем. Ее груди, налитые, как спелые груши, подрагивали от удовольствия.

Пятеро мужчин сидели вокруг стола в роскошном номере отеля «Бельведер». Марвин Уоррен, словно маятник, ходил по ковру взад и вперед.

Справа налево за столом сидели: шеф полиции Террел, Джесс Гамильтон из ЦРУ, Роджер Уильямс из ФБР, доктор Макс Хертц из клиники Гаррисона Уэнтворта и секретарь Марвина Уоррена – Алек Хори.

Уоррен перестал мерить шагами гостиную и спросил:

– Самое главное – можно ли доверять словам этой девушки?

– Думаю, что да, – сказал Террел. – С какой стати ей врать?

– Она утверждает, что у Форрестера имеется капсула с цианистым калием, – Уоррен недовольно поморщился. – При малейшей попытке схватить его, Форрестер ее раскусит. – Уоррен повернулся к Хертцу. – Он был вашим пациентом двадцать восемь месяцев. Как вы могли пропустить капсулу? Она наверняка была у него, когда его поместили в клинику.

Хертц пожал плечами.

– Это не удивительно. Вспомните, когда Герман Геринг решил покончить с собой, он принял яд, и никакая охрана не смогла ему помешать.

Уоррен подумал, затем кивнул.

– Да… согласен. Итак, доктор Форрестер покончит с собой при малейшей попытке нажима на него?

– Конечно, – без колебаний заявил Хертц. – Он может покончить с собой и без всяких на то оснований. Этот человек совершенно не дорожит собственной жизнью. Скажу больше, он может покончить с собой под влиянием случайного импульса.

Уоррен вновь принялся расхаживать по гостиной.

– Хорошо, доктор, – сказал он наконец. – Благодарю.

Поняв, что он может покинуть совещание, доктор поднялся из-за стола.

– Вы хотите, чтобы я остался здесь или же я могу вернуться в клинику?

– Вы можете возвратиться в клинику, доктор, – сказал Уоррен. – Уже поздно. Я думаю, вряд ли что случится до завтрашнего утра.

Когда Хертц ушел, Уоррен подошел к столу и уселся.

– Форрестер не сможет вновь скрыться? – спросил он Уильямса.

– На это у него нет ни единого шанса. Весь район, а в особенности дом, где он укрылся, под самой надежной охраной.

– Вы уверены?

– Да, сэр.

После некоторых размышлений Уоррен вновь обратился к Уильямсу:

– Я чувствовал бы себя более уверенным, если бы капитан Террел контролировал ситуацию на месте.

И Уильямс, и Террел поняли, что Уоррен хочет переговорить с Гамильтоном с глазу на глаз. Дело государственной важности, а Гамильтон – высокопоставленный офицер ЦРУ.

Они вышли. Оставшись вдвоем, Уоррен сказал:

– В настоящий момент Форрестер представляет для нашей страны исключительную ценность. Мы остро нуждаемся в его открытии. Он выставит нам какие-то требования, не знаю, какие именно, но мы пойдем на все, лишь бы он расшифровал формулу. Президент дал мне полную свободу действий. Ошибки нам не простят. Надеюсь, это вам понятно?

– Если Форрестер сделает попытку покинуть квартиру, как нам поступить в таком случае?

– Думаю, он никуда не уйдет.

Уоррен закурил. Его одолевала усталость. Утром – две встречи с президентом, потом сумасшедшая гонка в аэропорт, чтобы успеть на самолет в Парадиз-Сити. Ответственность, возложенная на него, давила тяжким грузом.

– У нас есть возможность позвонить Форрестеру?

– Разумеется, – Гамильтон открыл записную книжку. – Где-то у меня был его номер.

– Соедините меня с ним, – распорядился Уоррен, гася недокуренную сигарету.

Гамильтон велел телефо1шстке подключить их телефон к городской линии и набрал нужный номер. Уоррен взял телефонную трубку из его рук.

В трубке щелкнуло, и мужской голос сказал:

– Да.

– Доктор Форрестер? – Уоррен старался говорить спокойно.

– Да, я Форрестер.

– Это Марвин Уоррен. Как ваши дела, Пол?

Долгая пауза, затем Форрестер ответил:

– О… думаю… да. У меня все в порядке. Когда мы встретимся?

– Я только что прибыл из Вашингтона. Президент посылает вам привет. Он хочет знать…

– Когда мы встретимся? – голос Форрестера стал чужим и неприветливым.

– Я могу прийти прямо сейчас.

– Мисс Джакси сказала вам о моих условиях? Вы придете один. Это понятно?

– Да… конечно.

– Я жду вас, – Форрестер повесил трубку.

Уоррен поднялся, отодвинул стул.

– Он хочет встретиться со мной наедине.

Гамильтон озабоченно глянул на него.

– Он склонен к насилию, сэр. Это может быть опасно для вас…

– Президент полагает, что Форрестер в настоящий момент является самым ценным человеком у нас в стране, – спокойно сказал Уоррен. – Форрестер желает встретиться со мной. Я должен увидеться с ним… Идем!

Десять минут быстрой езды – и они добрались до Леннокс-авеню, тихой, немноголюдной улицы на окраине города. С обоих концов улица была блокирована патрульными. Едва машина Уоррена затормозила возле дома, из темноты вынырнул капитан Террел.

– Я должен переговорить с Форрестером, – сказал Уоррен, выйдя из машины. – Ни в коем случае ничего не предпринимайте без моих распоряжений. Мы должны играть теми картами, которые он сдаст нам.

– Доктор Форрестер может прибегнуть к насилию, – с беспокойством сказал Террел. – Вы идете на большой риск, сэр.

– Приходится рисковать. Где он находится?

Террел указал на кирпичный дом.

– На последнем этаже.

– Вы и Гамильтон будете сопровождать меня до предпоследнего этажа. Стойте там и не двигайтесь с места, пока я сам не позову вас.

– Может оказаться слишком поздно, – сказал Гамильтон.

– Возможно… но иного выбора у нас нет.

Трое мужчин вошли в подъезд и поднялись на лифте на седьмой этаж. Там Террел и Гамильтон покинули кабинку. Уоррен кивнул им и нажал кнопку верхнего этажа.

На площадке горел свет, одна из дверей была полуоткрыта.

Уоррен подошел к двери и, чуть повысив голос, спросил:

– Доктор Форрестер?

– Да. Вы один?

Длинная тонкая тень пролегла через прихожую.

– Да, один, могу я войти?

– Да.

Уютная гостиная была обставлена роскошной мебелью. Вдоль стен стояли шкафы с книгами. На угольно-черном толстом ковре были разбросаны персидские пуфики. Доктор Форрестер стоял в дальнем конце гостиной, лицо его лишь белело в полумраке, торшер давал слабый свет.

Уоррен аккуратно прикрыл дверь, постоял и уселся в кресло на значительном расстоянии от Форрестера.

– Пол… прошло много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз, – сказал он тихо. – Президент передает вам привет.

– Благодарю. – Форрестер, казалось, чуть смягчился. Он остался стоять. – Я не отниму у вас много времени. Вы знаете все о моей формуле. Так что не будем говорить о ней. Я решил передать ее вам, но при определенных условиях. – Форрестер глубоко вздохнул.

– Вы хотите передать мне расшифрованную формулу при одном условии?

– Да.

Уоррен внимательно наблюдал за стоящей в тени фигурой. Он жалел, что не видит лица Форрестера в эту минуту.

– И в чем состоит ваше условие?

– Вы привезете сюда мою жену. Завтра к одиннадцати утра. И оставите со мной наедине.

Уоррен вздрогнул. Это была последняя вещь, которую он надеялся услышать. Уоррен лихорадочно соображал, что ему ответить.

– Ваша жена, Пол? Я не знаю, где она, но, думаю, ее можно найти. Но дайте мне немного больше времени. Скажем, до трех? Я думаю, все будет в порядке.

Наступила долгая пауза, действующая Уоррену на нервы. Наконец Форрестер сказал:

– Да… но не позже.

– Если я смогу все это устроить, вы раскодируете формулу?

– Обещаю вам это. Но если жены не будет здесь до трех часов, вы никогда не получите формулу. Договорились?

– Пол, мы много лет работали вместе… Зачем вам эта женщина? Извините, это ваше дело, но после всего, что произошло, вы вряд ли будете счастливы с ней.

Форрестер заговорил холодным, безжизненным голосом, от которого по спине Уоррена побежали мурашки.

– Любое дело я привык доводить до конца. Я очень целеустремленный человек. Я не успокоюсь, пока все не доведу до конца.

– Не лучше ли забыть о ней? В конце концов, она – пустое, никчемное создание. Как я хочу, чтобы вы снова вернулись к работе в институте!

Форрестер вышел из тени.

– Вы слышали мое условие. Я жду ее до трех часов.

– Пол! Один момент, – резко сказал Уоррен. – Может быть, вы расшифруете формулу прямо сейчас?

Форрестер молчал.