Признания повесы - Карен Хокинс

Воспользовавшись случаем, Верена изо всех сил пнула его каблуком в ногу – на ней были французские туфли на высоких каблуках.

– О-ох!

Она тут же получила свободу и могла бы бежать к двери. Могла позвать на выручку Гербертса и остальную немногочисленную прислугу. Могла бы, сказала она себе, зажигая лампу.

Открывшееся ей зрелище с лихвой вознаградило ее. Брэндон Сент-Джон прыгал и размахивал рукой, как ребенок, прищемивший дверью палец.

Верена закусила губу. Жаль, что он так же упрям, как она. Но жизнь благосклонна к обоим. Поэтому и Верена, и Сент-Джон так самоуверенны, слегка нетерпеливы и немного высокомерны.

– Ну, не так уж и больно, – сказала она, когда Брэндон, плюхнувшись на диванчик, схватился за ногу.

– Что за туфли вы носите? – возмущенно спросил он, глядя на свои кожаные сапоги.

Она знала, что он человек чести. И не могла не признать его частичную правоту. Она не была ему ровней ни в каком смысле этого слова. Разумеется, Верена никогда с этим не согласится, но она не в том положении, чтобы бороться за свою добродетель и честь.

– Поверить не могу, что вы залезли в мой дом, как обычный преступник.

Он пососал укушенное место, синие глаза метали молнии.

– Ну и зубы у вас. Как у чертова хорька.

– Да что вы? Никогда не прибегала к таким крепким выражениям, чтобы донести до собеседника свою мысль. Я же сказала, что не желаю целовать вас сегодня.

Он сверкнул глазами.

– Вы вообще не собираетесь меня целовать, верно?

Она посмотрела на огонь в камине, недоумевая, как он догадался.

– Возможно.

Он прищурился.

– Лгунья.

– Я не лгу. Я хитрю. А это не одно и то же.

К собственной досаде, он улыбнулся. Она попыталась остаться серьезной, но это ей не удалось. Сидя на диванчике, который выглядел сейчас до нелепости маленьким, и ведя разговор в грубоватой манере, Брэндон казался просто очаровательным. Он насквозь промок под дождем, волосы слиплись, открыв лоб, отчего синие глаза сияли еще ярче.

Дверь открылась, в комнату заглянул Гербертс:

– Миледи, мне показалось, что я слышу голоса, и... что он...

– Гербертс! – прикрикнула на него Верена.

– Простите, миледи. Но я просто очень удивился, что этот джентльмен до сих пор в доме. – Дворецкий расправил плечи, затем устроил целое представление, пощелкав пальцами. – Привести Питерса, чтобы он вышвырнул этого типа?

Верена посмотрела на Брэндона. Он промок насквозь, одежда прилипла к телу. И как бы то ни было, она должна ему поцелуй. Взгляд Верены остановился на губах Брэнда, и у нее пересохло в горле.

– Нет, спасибо, Гербертс. Можешь идти.

Дворецкий, как выброшенная на берег рыба, открывал и закрывал рот, прежде чем сумел вымолвить:

– Вы хотите, чтобы я вас оставил? Одну? С ним?

– Да, Гербертс. Я способна справиться с мистером Сент-Джоном.

– Вы уверены, миледи? А то я останусь. И Питерса позову...

– Пожалуйста, иди.

Дворецкий вздохнул и, хлопнув дверью, ушел.

– Никогда не видел такой скверной прислуги, – заявил Брэндон.

– Посмотрели бы на мою горничную.

– Вашу горничную? – вкрадчиво проговорил он. – Может, поднимемся наверх, чтобы вы могли представить меня...

– Прекратите! – На губах ее трепетала улыбка. – Вы несносны.

– Я полон решимости.

– В данный момент это одно и то же. – Верена покачала головой. Сколько же времени прошло с тех пор, как она в последний раз вела в такой поздний час беседу с мужчиной? Скрестив руки на груди, Верена внезапно осознала, как одинока она была все это время. До сего момента. – Не знаю, почему вы так настойчивы в этом вопросе. Я вам не нравлюсь. И никогда не нравилась.

– Я хочу получить то, что мне принадлежит. Она долго смотрела на него.

– Нет. Думаю, дело не только в этом. При желании вы бы уже давно могли получить свой поцелуй.

Брэндон снова повернулся к огню, заметив тонкую струйку пара, поднимающуюся от его рукавов. Она гораздо умнее, чем ему хотелось бы.

– Я никогда не говорил, что вы мне не нравитесь. – Она хотела возразить, но он поднял руку. – Но есть еще кое-что.

– Может; скажете, или боитесь довериться мне? Спросите вашего брата. Будь я другой по натуре... – Она пожала плечами. – Я никогда никого не использую. Но о себе забочусь.

– И поэтому жульничаете в карты? Она покраснела.

– Кто сказал, что я жульничаю?

– Вы отрицаете это?

– Нет. Но и не подтверждаю.

Он, прищурившись, смотрел на нее.

– Знаете, я пришел сюда не для того, чтобы с вами спорить. Я хочу получить свое.

И все же она права – ему нужно больше, чем поцелуй. Больше, чем простое объятие. Она должна ему за каждую минуту, которую он провел у ее дома под проливным дождем, на холоде.

Верена вздохнула, всем своим видом демонстрируя недовольство:

– Сэр, вы просто невыносимы.

– А вы, моя дорогая леди Уэстфорт, восхитительны.

Он медленно подошел к ней. Хоть в этом он не кривит душой. Эта женщина прекрасна, и он до сих пор не может отделаться от воспоминаний о соблазнительных изгибах ее тела.

Брэндон остановился перед ней и убрал с ее плеча локон. Шелковистые пряди скользнули между пальцев. Они оказались на удивление густыми и тяжелыми.

– Что вы делаете? – спросила она прерывающимся голосом.

– У вас такие красивые волосы. Цвета спелой пшеницы. Она резко отодвинулась:

– Вряд ли вы тайком проникли в мой дом только для того, чтобы говорить мне комплименты.

Он опустил руку.

– Вы совершенно правы. И не только для того, чтобы поцеловать вас. Я здесь, потому что хочу узнать...

Ее глаза потемнели.

– Что узнать?

– Все ваши тайны.

– Тайны? Да с чего вы взяли, что у меня есть тайны? – Она жестом обвела комнату. – Оглядитесь, мистер Сент-Джон. Я обычная женщина. Люблю простые вещи. Что я могу скрывать?

Она держалась отлично. Говорила прямо и бесхитростно. А он так устал, промок и замерз. И в нем медленно горел огонь вожделения, разожженный ее вчерашним поцелуем и отказом увидеться с ним. Поэтому он и решил непременно овладеть ею. Брэндон не любил, когда с ним играли.

Его взгляд упал на серебряный поднос на столике у окна. Там стоял графин с янтарной жидкостью и несколько бокалов. Брэнд жестом указал на поднос:

– Можно?

– Разумеется. Прошу прощения, что не предложила.

Брэндон налил себе.

– Не хотите?

– Я не пью.

Он усмехнулся:

– Во всяком случае, не умеете.

Она дернула плечом и отвернулась. Брэндон уселся в кресло у камина.

– Присоединяйтесь, леди Уэстфорт.

Она не сдвинулась с места.

– Я бы предпочла, чтобы вы ушли.

– В такой дождь? – Он поудобнее устроился в кресле.

– Боитесь растаять?