По волчьему следу. Хроники чеченских войн - Николай Асташкин

Как мне удалось выяснить из книги по истории города Грозный, Минутка —старое название площади Октябрьской, однако мало кому известно, как оно родилось и почему так цепко держится в памяти горожан. В начале 20-х годов, после изгнания из Грозного деникинцев, советское правительство присылает сюда 8-ю Кавказскую трудовую армию — нужно было возрождать из руин и пепла нефтяные промыслы, поднимать добычу горючего до прежнего, довоенного уровня. Особое внимание уделялось Новым промыслам, борьбе с горящими там фонтанами, и вскоре все пылающие нефтяные скважины были погашены.

«И трудармейцы, и рабочие промыслов трудились день и ночь, — пишет в своей книге "Страницы истории города Грозный" Алексей Казаков. — В то время в отряде грозненских нефтяников насчитывалось около 13 тысяч человек, среди которых работало немало чеченцев и ингушей. Нефтяники вынуждены были добираться до города пешком. Выходили на пригорок, где сейчас расположена площадь Октябрьская, — здесь тогда кончался город, — пересекали степь, обильно поросшую валерианой, и тяжело взбирались на склоны гор, на которых маячили громоздкие деревянные вышки. И так каждый день. Десятки километров вышагивали нефтяники, а вернувшись поздно вечером домой, не чуяли под собой ног от усталости. Тогда-то они и решили построить ширококолейную пригородную железную дорогу на Старые промыслы и узкоколейную — на Новые.

Два года потребовалось на строительство. И вот настало время, когда, к великой радости грозненцев, здесь побежали поезда с миниатюрными, а издалека казалось — игрушечными паровозом, двумя-тремя пассажирскими вагонами и несколькими грузовыми платформами. Поезд спускался по склону горы от Новых промыслов и, сделав одну-две остановки, пересекал степь, доезжал до места, где расположена нынешняя площадь Октябрьская. Здесь тоже была остановка. Всего на одну минуту. На ней стоял деревянный навес, где, поджидая поездок, рабочие могли укрыться от дождя, палящего солнца, ветра...

В начале 30-х годов в Грозном появился трамвай. В конце 1933 года линия его была проведена на Новые промыслы. Узкоколейку в этом месте разобрали, навесы, стоявшие на остановке, снесли. Только название места, где была остановка "Минутка", еще борется за свое существование».

Летом 1991 года, проезжая из центра Грозного в военный комиссариат республики, мы не раз останавливались с Ибрагимом Дениевым на Минутке, чтобы полюбоваться зеленым городом, раскинувшимся внизу, и горами, что убегали к Главному Кавказскому хребту. А через девять лет, в феврале 2000 года, мне вновь довелось побывать на этой некогда красивейшей из площадей Грозного — на сей раз она была погребена под руинами разрушенных домов.

Январь 1995 года навсегда останется черным месяцем в истории первой чеченской войны. Именно тогда боевые потери войск только Минобороны России составили 3131 человек, из них 1036 погибших, 1953 раненых и 142 без вести пропавших.

Больше всех потеряла людей 131-я отдельная мотострелковая бригада из Майкопа: погибли почти все офицеры управления, в том числе комбриг полковник Иван Савин, не говоря уже о личном составе; из 20 танков, что вошли в Грозный, сожжено 20; из 120 боевых машин пехоты эвакуировано лишь 18; полностью уничтожены все шесть зенитно-ракетных комплексов «Тунгуска».

В те январские дни 1995 года вуаль траура покрыла Адыгею. Жители Майкопа, других населенных пунктов республики пребывали в шоке. Труднее всего приходилось женам и детям тех военнослужащих, которых не было ни в списках убитых, ни в списках раненых, ни в списках пленных, ни в списках вышедших из окружения.

20 января 1995 года президент республики Адыгея Аслан Джа-римов вторично направил телеграмму начальнику Генштаба Вооруженных Сил России генерал-полковнику Михаилу Колесникову и командующему Объединенной группировки войск в Чеченской Республике генерал-лейтенанту Анатолию Квашнину, в которой в резких тонах потребовал незамедлительно продолжить поиск погибших военнослужащих 131-й бригады.

«С момента ее вхождения в Грозный, — писал он, — прошло двадцать дней. Но до сих пор нет никаких сведений о 172-х ее военнослужащих, не вышедших из окружения. Со слов очевидцев, более 50 процентов офицеров и солдат бригады погибло, а их тела продолжают лежать на улицах Грозного и растаскиваться собаками. Только три офицера в звании "майор" доставлены семьям и похоронены.

На месте не проводится регистрация факта гибели (смерти) военнослужащего с протоколированием и описанием места гибели, свидетельством очевидцев, в том числе местных жителей. Трупы неопознанными свозятся в морг, чем еще более осложняется розыск погибших. Население республики Адыгея серьезно обеспокоено таким положением дел.

Повторно прошу Вас:

1. Принять решительные меры к розыску, опознанию и доставке тел убитых военнослужащих их родственникам. Потребовать от командования частей и подразделений вновь пройти по местам боев, опознать и вывезти тела погибших.

2. Учитывая сложную обстановку на Северном Кавказе, майкопскую бригаду, понесшую наибольшие потери, вывести из состава действующих войск и категорически запретить ее дальнейшее участие в операциях.

3. До конца января 1995 года возвратить части и подразделения майкопского гарнизона в места постоянной дислокации и предоставить отдых (отпуска) установленным порядком».

В Моздок пошли потоки писем, телеграмм с единственным вопросом: жив ли их сын, брат или родственник. Но, к сожалению, командование группировки в те первые дни январской трагедии также не могло назвать реальное число погибших и раненых воинов из тысячи с лишним ушедших в бой. Даже спустя месяцы никто не мог ничего сказать о судьбе почти двухсот офицеров и солдат бригады.

Лишь в начале февраля наконец-то удалось завершить операцию по освобождению города от боевиков. Но черная метка той жестокой и безжалостной войны навсегда останется незаживающей раной на сердцах тех, кто воевал и кто потерял там родных и близких.

Через полгода, в июне 1995-го, готовя в «Красную звезду» интервью с командующим войсками СКВО генерал-полковником Анатолием Васильевичем Квашниным, я задал ему и такой вопрос: «Почему на начальном этапе чеченской кампании войска оказались не подготовленными к ведению боевых действий?»

— Да, имей мы тогда побольше опытных командиров, — грустно ответил он, — потерь было бы гораздо меньше. Но где их взять, опытных-то, если в лучшем случае удавалось провести лишь командно-штабные учения. Войска практически не занимались настоящей боевой подготовкой, а командно-штабные учения, сами понимаете, — на бумаге все гладко... Тут же — реальный бой, который шаблона не терпит. Начальный период боевых действий в Чечне всем нам стал горьким уроком...

ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

ШИФРОТЕЛЕГРАММА

«Командующему ОГВ в ЧР

Докладываю:

26января 1995 года 166-я отдельная мотострелковая бригада сосредоточилась в районе 14 км юго-восточнее г. Моздок в полном составе. Некомплект по солдатам, сержантам составляет 240 человек. Личный состав будет доставлен в бригаду самолетом Военно-транспортной авиации 27—28 января 1995 года.

Бригада занимается обслуживанием, подготовкой вооружения и военной техники к боевому применению.

Командир 166-й отдельной мотострелковой бригады

генерал-майор В. Булгаков.

27 января 1995 года».

166-я отдельная мотострелковая бригада, которой командовал генерал-майор Владимир Васильевич Булгаков, в начале февраля 1995 года брала Минутку. Когда она закрепилась на своих рубежах в районе площади, генералу Булгакову поступил новый приказ: выдвигаться в сторону Новых Промыслов, где на одном из горных хребтов закрепился «абхазский» батальон Шамиля Басаева.

Операция по уничтожению боевиков в горах была сама по себе уникальна. Бригаду разбили на четыре штурмовых отряда, причем каждый из них комплектовался специально под поставленную задачу. В первом отряде — 18 человек, легкое стрелковое оружие. Задача — захват тропы на горный хребет, обеспечение выхода остальных трех штурмовых групп. Во втором — 32 человека, его задача — занять юго-восточный скат хребта. Третий штурмовой отряд, состоящий из 42-х человек, и четвертый, из 96-ти человек, брали господствующие высоты на этом хребте. В ночь на 22 февраля 1995 года 166-я бригада совместно с 506-м мотострелковым полком выполнила поставленную задачу, окружив басаевцев под Новыми Промыслами.

— Мы зажали их в горах, — вспоминает Владимир Васильевич, — и размолотили нашей артиллерией. Фактически там, под Новыми Промыслами, так называемый «абхазский» батальон прекратил свое существование. И все же ночью Басаеву каким-то образом удалось выскользнуть из нашего капкана.

В январе 1995 года, когда федеральные войска осаждали Грозный, очищая его от боевиков, засевших на этажах и в подвалах зданий, майору Михаилу Ташлыку, который возглавил только что сформированное управление начальника работ (УНР), было поручено восстанавливать разрушенные военные городки, а в районе аэропорта «Северный» построить заново казармы для 205-й отдельной мотострелковой бригады.