Последний секрет - Бернард Вербер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор поправил очки в роговой оправе.
– Искусственная глупость?
«Полагаю, в будущем у компьютеров будет не только чистое сознание, не вложенное людьми заранее, но, помимо души, некая информативная чувствительность. Возможно, появятся психотерапевты, которые будут успокаивать машины, пытаться понять их неврозы. Короче, я вижу, что в будущем компьютеры научатся безумию и смогут создавать такие произведения, как Дали».
Это говорила Афина или U-lis? Никогда еще Жан-Луи Мартен не заходил так далеко в своем прогнозировании.
– Сожалею, – сказал Феншэ, – но лично я считаю, что с человеческим мозгом ничто никогда не сравнится. У информатики всегда будут границы. Компьютеры нас не спасут. Они не станут нашими преемниками в сфере эволюции сознания.
Тогда Жан-Луи Мартен вновь пустил свой разум по волнам компьютерных сетей, рыская по тайникам университетов и лабораторий в поисках последних исследований, которые помогли бы ему произвести впечатление на своего наставника.
56
Она все сильнее бьет в стекло:
– Эй, Никто! Никто!
В комнате загорается свет, экран тоже включается.
«Вы, наконец, решили заговорить?»
– Я поняла, кто вы. Вы компьютер. Вот почему вы разговариваете через экран. По-настоящему вас не существует. Вы всего лишь машина, которая повторяет запрограммированные слова.
«Нет».
– Тогда покажитесь. Если только вы не слишком безобразны, чтобы предстать передо мной. Я уверена, что вы не человек, к тому же ваши фразы – не слова человека. Вы думаете как машина.
Лучшая защита – это нападение. Даже заключенная в обитую комнату, даже перед компьютером, она помнит, что все равно речь идет о двух мыслящих умах, и решает, что ни в чем, вопреки своему положению, не должна проиграть.
– Вы машина. Доказательство этому то, что, будь вы человеком, вас бы затронула моя привлекательность.
Говоря это, она мягко склоняется, чтобы камера нырнула в ее декольте, которое украшает бюстгальтер с силиконовыми чашечками. Посмотрим, как он отреагирует на седьмую мотивацию.
«Вы действительно очень красивая».
Похоже, он начинает оправдываться. Словно боится, что его примут за DEEP DLUE IV.
– Вы – чертова груда железа, с жесткими дисками, материнскими платами и транзисторами внутри. У вас нет либидо, кремний!
«Я человек».
– Вы Никто. Вы сами мне это сказали.
«Я Никто, но… я еще и человек».
– Тогда придите сюда, чтобы я вас видела. Придите, чтобы я могла к вам прикоснуться. Если вы придете ко мне поговорить лицом к лицу, я скажу все, что вы хотите знать, обещаю!
Молчание.
«Вы не в том положении, чтобы ставить свои условия».
– Сдрейфил.
«Важно не то, кто я, а кто вы. Вы журналист. Вы рискнули проникнуть к нам. Собрать о нас информацию. Я хочу знать, как далеко вы зашли и кому об этом говорили. У меня много времени. Не захотите нам помочь – останетесь здесь на несколько дней, недель, возможно, месяцев. Вы рискуете потерять разум».
Она приклеивается лицом к стеклу, будто хочет увидеть того, кто на нее смотрит.
– Я и так не слишком здорова. Думаю, если хорошо покопаться, окажется, что я страдаю на 12 процентов – нарциссизмом, на 27 процентов – беспокойством, на 18 процентов – предрасположена к шизофрении, на 29 процентов – театральностью, на 14 процентов – я пассивно-агрессивная, и, кроме того, недавно я снова начала курить.
Она дышит на стекло, отчего образуется дымка, и стекло становится непрозрачным.
«Поздравляю вас, что вы сумели отнестись с юмором к этой ситуации. Но не думаю, что вы будете столь же высокомерной после нескольких дней заточения. Вам выбирать».
Она кричит:
– Эй, DEEP DLUE IV, какой у тебя мотив?
Свет выключается. Ни изображений. Ни звуков.
Только неясный запах пота. Ее собственный запах.
57
Благодаря безграничным возможностям Интернета Жан-Луи Мартен путешествовал разумом по всему миру, читал научные статьи, книги, диссертации, смотрел репортажи, слушал интервью.
Он направил свое внимание на поиск необычных открытий. Что-нибудь новенькое, почище, чем компьютеры с искусственным интеллектом последнего поколения.
Доступ к таким знаниям опьянял. Когда-то доступ к интересной информации перекрывала цензура, теперь же функцию цензуры выполнял излишек информации, который убивал ее.
Но Мартену помогала Афина, которая отбирала для него наиболее интересные сайты. И, кроме того, у него было время.
Он знал, где-то в закоулках огромного банка слов и изображений, который содержит Интернет, должно было быть нечто такое, чего не знал Феншэ и что произвело бы на него впечатление.
Он долго искал. До того дня, когда его внимание привлек необычный эксперимент, проведенный в 1954 году в лаборатории США.
Несчастный случай. Как гласит закон Мерфи, великие открытия сделаны по ошибке. Это потом уже изобретают так называемое логическое умозаключение, которое якобы привело к этому открытию. Так создаются легенды.
В этом эксперименте произошла ошибка, которая выдала данные, по-настоящему удивительные. Более чем удивительные. Волнующие. Более чем волнующие… Возможно, решающие. Почему это открытие не стало общеизвестным?
Жан-Луи Мартен провел расследование и понял.
Изобретатель испугался масштабов собственного открытия и пожелал не предавать его огласке.
Какая жалость. И какой восторг понимать реальную досягаемость удачи. Он был словно хищник, которому неожиданно попалась связанная дичь, поджидающая его, не защищающая себя и которую не соизволил съесть другой хищник.
Разум Жана-Луи Мартена был голоден, поэтому он схватил добычу и проглотил ее. Пищеварение шло медленно.
Накопив много сведений об этом необычном эксперименте, он в конце концов составил досье. Как и почему это произошло? Что из этого следовало? Как воспользоваться новыми данными, чтобы продвинуться еще дальше?
Когда документы были собраны полностью, он аккуратно поместил свое досье в компьютерный файл.
Надо было подобрать этому открытию название, так как изобретатель не соизволил сделать даже этого. Без малейшего колебания Жан-Луи Мартен написал: «Последний секрет».
Несколько помпезно, конечно, но все-таки это было ничто по сравнению с широченными горизонтами, которые, по его мнению, открывала эта находка.
Больной LIS решил поговорить об этом с Самюэлем Феншэ и объяснить ему, как они могли бы использовать это изобретение по-другому.
Доктор Феншэ понял не сразу, но, поняв, тоже был сильно поражен.
– Невероятно! – воскликнул он.
Но тут же уточнил:
– Если изобретатель отказался продолжать исследования, то потому, что он понял опасность своего открытия. Жан-Луи, вы отдаете себе отчет в его значении?
Глаз Мартена задвигался.
«Подобно открытию огня или ядерной энергии, оно может согреть, а может сжечь. Все зависит от того, как его использовать».
58
Лукреция Немро устала стучать в обитые стены ее тюрьмы. Сориентировавшись на ощупь, она набрасывается на стекло. Пытается раскрыть его ногтями. Напрасно.
Ладно. Ничего не поделаешь, оно прочное.
Ждать.
Спать.
Заснуть ей не удается. Она лежит в темноте с широко раскрытыми глазами. Она вспоминает слова Никто: «Хуже всего – лишить мозг пищи».
Надо подумать. Надо настроить свой мозг так, чтобы, даже если ничего не происходит снаружи, он не переставал работать. Она сосредоточивается на расследовании. Все привязано к этому априори простому вопросу: «Что заставляет нас действовать?» Простой, но открывающий столько перспектив…
Она говорит про себя, что составленный ею список мотивов объясняет всю историю человечества.
Она представляет себе первого пещерного человека. Он сражается с хищником, тот кусает его, человек ранен, чувствует боль, хочет выпутаться из своего положения; тогда он хватает ветку, бьет хищника и таким образом изобретает орудие.
Это удовлетворение первой потребности: избавиться от боли, которая сдвигает человечество с места.
Затем человек уходит на равнины, где могут быть другие хищники. Гремит гроза. Ночь погружает его в темноту. Тогда он укрывается в пещере и так изобретает понятие убежища. Это удовлетворение второй потребности: прекращение страха.
Потом он хочет пить. И разыскивает источники. Далее ему хочется есть. Тогда он охотится и занимается собирательством. Им овладевает усталость. Тогда он изобретает постель и огонь, который во время сна мешает хищникам проникать в пещеру. Это третий мотив: удовлетворение первичных потребностей выживания.
Потом все покачнулось. Человек переходит от потребностей к желаниям. Возжелав комфорта, он покидает пещеру, строит шалаши и сараи, дома, становится архитектором. Возжелав получить побольше места, он захватывает территорию своего соседа. Возжелав побороть усталость при занятиях собирательством, он приобретает навыки агронома. Затем, возделывая поля, он начинает использовать тягловую силу – быков. (В «Энциклопедии относительных и абсолютных знаний» Лукреция читала, что алфавит начинается с буквы «а» как раз потому, что в большинстве древних языков эта буква представляла собой перевернутую голову быка. Бык – первый источник энергии и, следовательно, начало цивилизации.) Быков сменили лошади, потом двигатели. Итак, четвертый мотив: удовлетворение вторичных потребностей в комфорте.
