Плач - Кристофер Сэнсом

– Я бы тоже хотел это знать.

– Я определенно не слышал, чтобы они упоминали имя королевы. Но, как я сказал, кроме того единственного вечера, когда я услышал про Джурони Бертано, обычно до меня доносились только отдельные фразы. – Джеффри вздохнул. – В наши дни нигде не безопасно.

За дверью послышались шаги, и мы с Оукденом тревожно переглянулись. Дверь открылась, и вошел явно довольный Николас.

– Ты не мог постучать? – сердито сказал ему я. – Мастер Оукден, это мой ученик Николас Овертон. Я прошу прощения за его манеры.

Мой помощник, похоже, обиделся. Он поклонился хозяину дома и быстро повернулся ко мне:

– Извините, сэр, но я нашел кое-что в саду.

Я бы предпочел, чтобы он не выпаливал это перед Оукденом. Для его же безопасности печатнику было лучше знать как можно меньше. Но Николас продолжал:

– Я перелез через стену. Сад за стеной весь зарос высокой травой и ежевикой. Дом разрушен – похоже, это была монашеская обитель. Теперь там нашла жилье семья нищих.

– Это, юноша, был монастырь францисканцев, – сказал Джеффри. – После ликвидации монастырей много камней из него растащили для строительства, и этот участок никто так и не купил. В Лондоне по-прежнему избыток пустующих земель.

А Овертон уже тараторил дальше:

– Я посмотрел, нет ли каких-либо следов в высокой траве. Дождя с тех пор не было, а я хороший следопыт, я хорошо освоил это дело, когда охотился дома. И я заметил, что трава осталась примята, как будто по ней кто-то бежал. И в зарослях ежевики я нашел вот это. – Он вытащил из кармана обрывок кружева из тонкого белого льна с черной вышивкой, крошечными петельками и завитушками, и я увидел, что это обрывок с манжеты рубашки, какую мог себе позволить только джентльмен.

Оукден посмотрел на кружево.

– Тонкая работа, с виду лучший батист. Но вы заблуждаетесь, молодой человек: мой помощник ясно видел злоумышленников – они были в грубых шерстяных рубахах. Должно быть, кто-то еще проходил по саду и порвал рубашку.

Я повертел кружево в руке.

– Но кто в таком наряде будет бродить по заброшенному саду, заросшему колючками?

– Возможно, – сказал мой ученик, – совсем не бедные люди надели грубую одежду поверх рубашки, чтобы прохожие на улице не обращали на них внимания.

– Святая дева, Николас, – воскликнул я, – а ведь и правда!

И укравшие «Стенание» люди имели доступ к высшим лицам при дворе.

– Николас, ты поговорил с тем семейством нищих? – спросил я Овертона.

– Да, сэр. Это крестьянин с женой, из Норфолка. Их землю огородили для овец, и они перебрались в Лондон. Заняли одну комнату, где осталась крыша. Они меня испугались: думали, кто-то купил участок и послал юриста вышвырнуть их. – Молодой человек говорил о них с пренебрежением, и Оукден неодобрительно нахмурился. – Я спросил, не видели ли они кого-нибудь в день убийства. Они сказали, что проснулись от шума, когда какие-то люди бежали через сад. Какие-то двое с дубинами – большие молодые парни, один почти лысый. Они скрылись, перебравшись через дальнюю стену.

– Значит, Джон Хаффкин разглядел верно. – Печатник посмотрел на обрывок кружевной манжеты. – Меня это тревожит, сэр. Убийство могли совершить люди с положением.

– Да, может быть. Ты хорошо справился, Николас. Пожалуйста, мастер Оукден, держите это в тайне.

Джеффри горько рассмеялся:

– Могу поклясться, со всей готовностью.

Я засунул обрывок в карман и глубоко вздохнул:

– А теперь я должен допросить молодого Элиаса.

Подмастерье оторвался от возни со шрифтом на станке и сказал Оукдену, когда мы вошли:

– Хозяин, мы отстаем…

– У нас большой заказ, – пояснил Джеффри. – Однако, Элиас, эти джентльмены расследуют убийство мастера Грининга по поручению его родителей. Мы должны им помочь.

– Я Мэтью Шардлейк из Линкольнс-Инн, – представился я, протягивая руку.

– Элиас Рук. – Юноша прищурился. – Мастер Грининг говорил мне, что его родители – бедные люди. Как они могли позволить себе нанять юриста?

Это был смелый вопрос для простого подмастерья.

– Элиас, – предостерегающе проговорил Оукден.

– Я только хочу выяснить правду, что же на самом деле произошло, Элиас, и, если смогу, сделать так, чтобы убийцы мастера Грининга предстали перед правосудием, – проигнорировал я его вопрос. – Я бы хотел кое-что спросить у тебя.

Юноша по-прежнему смотрел подозрительно, и я ободряюще добавил:

– Насколько я знаю, в вечер убийства ты был дома.

– С матерью и сестрами. И приходил сосед. Я сказал это на дознании.

– Да. Еще мне известно, что до того ты сорвал нападение на жилище мастера Грининга.

– Это я тоже рассказал им. Я пришел на работу рано утром – было много работы, – а рядом с хибарой стояли двое, пытаясь открыть замок. Они держались тихо – думаю, знали, что мастер Грининг внутри.

– Но это были не те люди, которые напали на него потом?

– Нет. Старый Хаффкин описал тех, кто убил моего бедного хозяина: они были крепкие и высокие. А эти двое были совсем не такие. Один низенький и толстый, а другой худой, со светлыми волосами, и у него не хватало половины уха. Как будто отрублено мечом, а не большая дыра, как когда уши прибивают к позорному столбу.

– Они были вооружены?

– У них на поясе были кинжалы, но так бывает у большинства людей.

– Как они были одеты?

– В старых кожаных куртках.

– То есть в дешевой одежде?

– Да. – Элиас немного успокоился, увидев, что я повторяю старые вопросы. – Но нынче большинство так одеваются, когда богатые хапуги и знатные бездельники забирают все себе.

– Не дерзи моему хозяину, хам, – сказал Николас.

Я поднял руку. Мне не сложно было стерпеть мальчишескую дерзость, если это давало мне информацию. И я понял, что этот юноша, похоже, придерживается радикальных социальных взглядов.

– Когда случилось первое нападение? – спросил я. – Мне говорили, что за несколько дней до убийства.

– За неделю. В понедельник, пятого.

Я нахмурился, поняв, что это было до кражи «Стенания». Это не имело смысла.

– Ты уверен в дате?

Рук прямо посмотрел на меня.

– Это день рождения моей матери.

Я кивнул:

– И что ты сделал, увидев тех двоих?

– Что на моем месте сделал бы любой хороший подмастерье. Закричал «За дубины!», чтобы остальные парни на улице знали, что здесь беда. Несколько человек прибежали, хотя и не очень скоро – было рано, они, наверное, еще не встали. Если сомневаетесь, они подтвердят дату. Те двое уже скрылись – через стену сада позади мастерской мастера Грининга. Несколько человек бросились за ними, но не догнали. – Я подумал, что эти двое тоже перед нападением обследовали местность вокруг жилища Грининга, чтобы знать, куда бежать. – А я остался и постучал хозяину.