В мире компьютерных игр - Алексей Гончаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дрейк, подкову!
Дрейк уже нес щипцами раскаленную подкову. Ее приложили к копыту, пахнуло дымком, и подкова плотно впечаталась в копыто, как будто Дюгонь уже родился с этими железками на ногах. Мастеру осталось забить несколько гвоздей, и четверть дела была сделана.
По окончании работы Кейз вскочил в седло, погонял Дюгоня около кузницы и, видимо, остался доволен. Он подъехал к кузнецу, наклонившись, передал ему плату, поблагодарил, кивнул Дрейку и ускакал.
Пока Хокс размышлял, что делать дальше, пришла Анна Хокс, его дочь, и принесла обед. Она поставила тяжелую корзину на землю и, взяв в руки большую глиняную миску с чем-то вкусным, зашла в кузницу.
– Дрейк, где у вас вертел? – раздался ее голос.
Дрейк не помнил, где у них находится вертел. Сами они еду не готовили.
– Возьми клинок от шпаги, там, в углу, – крикнул он в темноту.
– Ну вот, еще, клинок портить, – проворчал Хокс и пошел в кузницу.
Раздалось звяканье металла. Видимо, Хокс искал необходимый сейчас вертел. Его, естественно, забросали всяким металлическим хламом.
Куски мяса насадили на металлический прут и поставили жариться на горн. Хокс всегда говорил, что самое вкусное мясо – это то, которое зажарено на углях его кузницы.
Поскольку погода была хорошая, и Дрейк с Петером вытащили на улицу стол и пару скамеек.
На столе появились петрушка и лук, свежий хлеб, картошка и два кувшина. Пока жарилось мясо, Анна расставила на столе глиняные миски. Когда картину на столе дополнила миска с кусками дымящегося жареного мяса, все заняли свои места за столом. Все были голодны и поэтому ели с аппетитом.
За столом многих тянет поговорить. Вот и к Хокс пришел в благодушное расположение духа.
– Славный ты парень, Дрейк, – сказал кузнец, разгрызая кость. – Только зауми у тебя много. А в оружии ты хорошо разбираешься.
В оружии Дрейк действительно разбирался хорошо. Это было единственное, в чем Хокс признавал его авторитет. Дрейк мог безошибочно выбрать угол заточки двуручного меча, знал, как закалить кинжал, а изготовленными им стрелами пользовались на соревнованиях стрелков первые лучники князя. Хоксу оставалось только гадать, откуда у безродного сироты такие познания.
– Я тебе вот что скажу, – продолжал Хокс. – По всей видимости, скоро будет война. А раз война, значит, и порушат и пожгут немало. Нам надо открыть новое дело. Хватит нам прибивать лошадям подковы. Мы с тобой займемся производством гвоздей. Строить после войны придется много, и гвозди всем понадобятся. Только производство это надо налаживать с размахом. Нам с тобой вдвоем не управиться. Наймем еще подмастерьев и сделаем пристройку к кузнице. Гвоздь, он маленький, а попробуй отковать их тысячу штук! А еще надо развозить их по деревням. Я бы поставил тебя мастером в кузне, а сам бы занялся продажей. Как ты думаешь, а?
Дрейк пожал плечами.
– Я не знаю, – ответил он. – Можно бы, наверное.
Он никогда не задумывался над такими вопросами, сколько гвоздей может понадобиться в окрестных деревнях. Вот с лошадьми все понятно. Когда надо подковать лошадь, ее приводят к кузнецу. Кузнец не будет сам бегать по дворам и спрашивать. И гвоздей на каждую подкову нужно шесть штук. Значит, на четыре подковы требуется две дюжины. А куда можно сбыть несколько тысяч гвоздей, Дрейк не представлял.
– Ну ладно, мы это еще обсудим, – сказал кузнец. – Анна, давай, что там у тебя еще.
Хозяйка откинула холстину с большого блюда и стала резать пирог.
– Сегодня с рыбой, – объяснила она.
– Годится! – одобрил кузнец.
Петер тоже пододвинулся поближе. Запахло рыбной начинкой и распаренными лавровыми листьями. В кружки полилось красное вино. Правда, Петеру досталась полная кружка козьего молока, которое он почему-то не очень любил.
После обеда работа пошла своей обычной чередой.
Уже к концу рабочего дня, когда солнце начало склоняться к горизонту, у хоксовой кузницы появился староста. Он отозвал кузнеца в сторону, и они о чем-то долго говорили. Точнее, говорил староста, а кузнец с недовольным видом кивал.
Потом Хокс обернулся к своим подмастерьям.
– Эй, не расходитесь, мы будем работать всю ночь, князю нужно оружие! – крикнул он.
Дрейк и Петер уселись на траве на берегу ручья. К ним подбежали несколько деревенских мальчишек. Они, конечно, втайне завидовали Петеру, но и любили потолкаться возле кузницы. И тут, как это уже бывало не раз, кто-то попросил:
– Дрейк, расскажи про Стоункип!
Всем нравились рассказы Дрейка о приключениях в подземном мире, и многие рассказы ему приходилось повторять по нескольку раз. Детей не интересовал вопрос, действительно ли Дрейк был в Стоункипе или где-то еще, или он все это придумал. Главное, что он умел рассказывать всякие истории. Они много раз просили его повторить, как он сражался со змеями, как путешествовал с гномами по подземельям, как убегал от злобных троггских шаманов, спасаясь пущенных ими огненных шаров.
Дрейк и сам любил эти рассказы. Он уносился мыслями в мир, где он был не просто подмастерье Дрейк, а сильный и удачливый воин Дрейк, следопыт и победитель чудовищ. И всегда по окончании повествования находился кто-нибудь, кто расспрашивал и выпытывал подробности. Сегодня вопросам тоже не было конца.
– А правда, что фэйри могут исчезать?
– А правда, что бывают муравьи высотой в три фута?
– А правда, что если попьешь из волшебного фонтана Терры, то все раны сразу заживают?
– А почему Стоункип провалился под землю?
После этого вопроса галдеж сразу стих. Все молчали и ждали, что скажет Дрейк. Если сказочные чудовища и волшебники могли быть вымыслом, то Провал Стоункипа был абсолютной реальностью. Далеко за деревней, за полем, если подойти к подножию невысоких холмов, в земле зияла бездонная пропасть. Отвесные края обрывались далеко в глубину, и никто не знал, что находится там на дне. Подходить и заглядывать вниз все боялись, потому что земляные кромки пропасти были очень ненадежны и легко обваливались. Во всяком случае, не было никого, кто мог бы похвастаться, что он рассмотрел что-нибудь внизу. Утром и вечером провал обычно был затянут туманом, а ночью, говорят, иногда можно было заметить непонятные сполохи, идущие из глубины. Правда, желающих оставаться ночью один на один со страшным провалом, и следить за тем, что
