Их было семеро… - Андрей Таманцев

У все троих физиономии были такими, словно бы перед тем, как войти сюда, они крепко пересобачились. И как бы в продолжение этой ругани напарник рыжего показал на нас:

— Вот, только четверо!

Лысый и Майор (так я про себя его окрестил) посмотрели на нас, как будто хотели в этом убедиться. И убедились: да, четверо. Майор извлек из кармана пиджака небольшой фотоаппарат «Никон» и раза три щелкнул нас, сверкнув вспышкой.

— Завтра снова, выходит, ехать? — недовольно спросил лысый. — Так не договаривались. Двойная работа.

— Уладим! — раздраженно бросил ему Майор, сделал еще пару снимков и сунул аппарат в карман.

Старшой автоматчиков подошел к коляске и протянул лысому наши документы и деньги. У каждого из нас было по пятьсот баксов мелкими купюрами на карманные расходы. Трубач прихватил из своего гонорара пачечку новеньких стольников — он хотел купить хороший саксофон взамен старого. А еще двадцать штук — на серьезные траты, которые по ходу дела могли понадобиться, — были переведены на мое имя в ларнакский «Парадиз-банк», я мог их получить по предъявлении паспорта.

Деньги лысый оставил у себя, а документы передал Майору. Тот внимательно просмотрел наши паспорта. Куда внимательней, чем кипрские пограничники.

— Иван Георгиевич Перегудов… Что ж, Иван Георгиевич, давайте поговорим, — обратился он к Доку, предположив в нем старшего, из чего я с чувством глубокого удовлетворения заключил, что даже если он о нас что-то и знает, то знает далеко не все.

— Я — врач команды, — ответил Док. — А капитан у нас — он, Сергей Пастухов.

— Команды? — переспросил Майор. — Ах да, вы же спортсмены. Как вы, Сергей Пастухов, насчет того, чтобы откровенно поговорить?

— При них? — кивнул я на лысого пахана и его шайку.

— Вы правы, пожалуй, — согласился Майор и обернулся к лысому: — Извините, пан. Эта информация вам ни к чему. Не возражаете, если я побеседую с нашими гостями тет-а-тет?

Пан. В лысом не было ничего польского. Значит, кличка.

— Валяйте. Меньше знаешь — лучше спишь. А если что?

— Вы же будете рядом.

Пан нажал какую-то кнопку на ручке коляски и откатился в другой конец гаража. За ним последовали и его кадры. Четверо с «узи» слегка расслабились, но все еще были настороже и не спускали с нас глаз.

— Так лучше, да? — спросил Майор. — Итак, кто вы? Но прежде: где еще двое?

— В милиции, — ответил я, а сам тем временем соображал. Знает, что спортсмены. Знает, что должно быть шестеро. Знает про «Эр-вояж» и «Три оливы». Знает, когда мы должны были прилететь. Что он еще знает?

— Что они делают в милиции? — удивился Майор.

— Что делают в милиции люди? Или работают, или сидят. Наши сидят.

— Почему?

— За что, — поправил я. — Немного поддали, ввязались в драку с какими-то неграми. Их и забрали.

Понятия не имею, откуда мне на язык вывернулись эти негры. Но вывернулись очень кстати, такие детали сообщают достоверность любой туфтяре.

— Не с неграми, — вмешался в наш разговор Артист. — С арабами.

— С какими арабами? — подключился Муха. — С татарами!

— Иди ты с татарами! — возразил Артист. — Тренер сказал: с черными. Разве татары черные?

— А какие? Желтые?

— Белые. Даже рыжие бывают.

— Татары — рыжие?! — презрительно переспросил Муха. — Где ты таких видел?!

— А что? И видел! — стоял на своем Артист. — Даже грузины и чечены бывают рыжие!

— Во дает! У него уже и чечены рыжие!

— Кончайте, — прервал их перепалку Док, резонно опасаясь, что их ненароком занесет в воспоминания о чеченской войне. — Неважно, с кем они подрались. Важно, что их забрали.

— Неплохо, — оценил Майор. — Синхронно работаете. И что же — некому было выручить?

— Поздно узнали, — объяснил я. — Перед самым отлетом. Выручат, конечно.

— Кто?

— Ну, кто? Тренер. Или кто-нибудь из Национального фонда спорта.

— Мы договаривались быть откровенными, — напомнил Майор.

— Разве? — удивился я. — Так, может, вы и начнете?

— Я знаю о вас все.

— Да ну?

— Или почти все.

— Есть разница.

— Цель вашего приезда на Кипр — господин Назаров. Я знаю, что вы должны с ним сделать. Но я хотел бы, чтобы вы сами об этом сказали.

«Резидент, — понял я. — Вот откуда он это знает. Ровно столько, сколько знает резидент. На хрена бы нам такое информационное обеспечение?!»

— Не слышу ответа, — проговорил Майор. Я пожал плечами.

— Зачем вам мой ответ, если вы и так все знаете? Убить, конечно.

— Бросьте, Пастухов! Кто же посылает шесть человек, чтобы убить одного? Здесь одного и достаточно. Нет, у вас другое задание: выкрасть Назарова и доставить его в Россию.

Он внимательно взглянул на меня, пытаясь определить, какое впечатление произвели его слова.

— Не слабо, майор, — сказал я. — Вы действительно много знаете. Чего же вы не знаете?

— На кого вы работаете?

— А вы?

— Почему вы назвали меня майором? — спохватился он.

Дошло.

— Потому что вы и есть майор. — Я вспомнил слова полковника Голубкова: «Эмиссар КПРФ». И добавил: — В отставке или в запасе. Вас из «конторы» вышибли или вы сами ушли?

— Так… Что еще вы знаете обо мне?

— Вчера вы встречались с другом и компаньоном Назарова Борисом Розовским.

— Вы в этом уверены?

— Более чем.

Он не спросил, откуда я это знаю, но, судя по выражению лица, напряженно об этом думал.

— Не сушите мозги, майор, — посоветовал я. — Конечно же резидент.

Он укоризненно покачал головой:

— Ай-ай-ай, какой нехороший человек! Просто сволочь.

— Ну, почему же сразу сволочь? — возразил я. — Может, вы просто мало ему платите? И он вынужден подторговывать информацией на стороне?

— Зачем же, по-вашему, я встречался с Розовским?

— Чтобы договориться о встрече с самим Назаровым.

— А для чего мне встречаться с Назаровым? «Зачем эмиссару КПРФ встречаться с Назаровым?» — спросил я себя. И ответил вслух:

— Вы хотите получить от него компромат на некоторых деятелей из президентского окружения. Но вы его не получите. Он вас пошлет. Очень далеко. — Я будто пробирался по кочкам через болото — приходилось тщательно обдумывать каждую фразу. — Тогда вы дадите ему срок для размышления. И намекнете, что его ждет в случае отказа.

— Что?

Я не люблю произносить это слово. Есть слова, которые притягивают опасности. Еще древние это знали. Поэтому у них было столько табу. Но в этой бетонной коробке каждый кубический сантиметр был пропитан опасностью. Хуже не бывает. Поэтому я сказал:

— Смерть.

Майор промолчал. Я был уверен, что угадал. Теперь можно было и блефануть.

— Это вторая позиция в вашей оперативной разработке. Запасной вариант. В новом покушении на Назарова весь мир увидит руку Кремля. Что вполне устраивает ваших работодателей. Вы считали этот вариант маловероятным, — продолжал я уже более уверенно. — Не сомневались, что Назаров согласится отдать вам компромат на своих врагов.

— Я и сейчас в этом не сомневаюсь, — сказал Майор.

— Вы ошибаетесь. На вас работают никчемные психологи. Они не смогли понять, что такой человек, как Назаров, никогда не даст ни одного козыря коммунистам. Поэтому вы и не запаслись профессиональным киллером. И теперь будете вынуждены обращаться к этой швали.

— Я обратился к ним только для того, чтобы перехватить вас.

— Зачем?

— Познакомиться с конкурентами. А вдруг выяснится, что мы не противники, а союзники?

— Ну, перехватили. Познакомились. Выяснили, что не союзники. А дальше что? — спросил я. — Кому-то нужно будет завершить операцию. Значит, придется и за этим к ним обращаться. Гиблое дело, майор. Рано или поздно они завалятся и продадут вас со всеми потрохами. И этого вам ваши заказчики не простят. У вас нет ощущения, что вас подставляют?

Если этого ощущения у него раньше и не было, то после моих слов появилось. Майор задумался. Наконец сказал:

— Вы правы. Поручать им это дело нельзя. Но я знаю, кто с ним справится.

— Кто?

— Вы.

— Это вы так шутите?

— А если я скажу, что за эту работу вы получите пятьдесят тысяч долларов? Я засмеялся.

— Знаете, почему коммунисты не смогли удержать власть? Они не любили платить. Все тащили к себе и жрали за заборами своих дач.

— Хотите сказать, что вам заплатили больше?

— И намного, — подтвердил я.

— У вас нет выбора. Либо вы будете работать на меня, либо отсюда не выйдете.

— Выстрелы услышат в соседних домах, — предостерег я.

— Ближайший дом — в пяти километрах отсюда.

— Нас будут искать.

— Не здесь. Никто не узнает, куда вас увезли.

— А четыре трупа? И завтра еще два. Их вы куда денете?