Культ для бога (СИ) - Даниил Кузьмин

Наконец официант принесла мой заказ и я тут же впился зубами в мясо, запивая элем. Вот без чего я теперь точно не смогу обойтись, так это без местного пойла. Чертовски вкусное, с нотками меда. И практически не пьянеешь.

— Вам мужикам лишь бы морду друг другу набить. А то, что девушка о них волнуется они не думают. — Ксюша сидела надутая. — А вдруг тебе глаз вышибут? Тут даже мои заклинания не помогут, так и останешься инвалидом. Как стрелять из лука будешь без глаза?

— Вот только давай не заводить этот разговор снова, а то опять поссоримся. — Антон едва не промурлыкал это своей девушке. Та растаяла и ее щеки загорелись красным цветом. Она встала из-за стола.

— Ладно, развлекайтесь тут, а я пойду к местным травницам. Они обещали мне показать парочку полезных травок.

С этими словами Ксюша вышла из таверны. Не знаю, как так получилось, но теперь я считал этих людей своими лучшими друзьями. И, похоже, они были такого же мнения обо мне.

— А где Тира? Почему сегодня не с тобой? — Антон посмотрел вслед Ксюше и потом переключил внимание на меня.

— Она в лесу, вместе с Зальнаром и отрядом. Зачищают местность. Слишком много волков развелось. Да и долго без движения она сидеть не способна.

Остаток дня мы просидели в таверне и рассказывали друг другу истории из прошлой жизни. В основном говорил Антон, у меня не было огромного багажа за плечами. На некоторых историях подключалась Алзия и начинала задавать вопросы. Ее очень заинтересовала денежная система нашего мира. Для нее был удивителен факт, что все наши деньги могли хранится на карточках и виртуальных счетах. Они с Владом тут же начали придумывать варианты, как можно организовать такую же систему в этом мире. Пришли к выводу, что нужно создавать центральный банк. А для такого нужны миллионы. Оба расстроились.

***

Я вышел из таверны уже когда стемнело. Ну, как вышел. Был вытянут за уши Тирой, что вернулась из вылазки в лес. Она отчитывала меня по дороге и кричала что я пьянчуга. Я же пытался все отрицать и оправдывался, что выпил всего три кружечки и все еще стекл как трезвышко.

Несмотря на то, что Тира злилась на меня, мне было хорошо. Вечерняя прохлада, звуки сверчков и любимая рядом. Я был счастлив. Как много человеку нужно для того, чтобы ненадолго почувствовать себя хорошо? Как оказалось, мне нужна была Тира.

— Люблю тебя. — неожиданно выпалил я. Девушка тут же осеклась на полуслове, прекратив отчитывать меня.

— Я тоже. — для нее эти слова все еще давались с трудом. Она отвернулась, но я успел увидеть на ее лице глупую и мечтательную улыбку.

Когда мы проходили мимо дома Старейшины, то увидели, как из входа резко выскакивает Константин. Он что, просидел там целый день? Сейчас он был в ярости. Он остановился, тяжело дышал и пнул проходящую мимо птицу, похожую на курицу. Увидев меня, он тут же развернулся и пошел в другую сторону. Телохранители неотступно следовали за ним.

Вскоре из дверей показался и сам Старейшина. В отличие от лидера игроков тот был абсолютно спокоен. Он посмотрел на звездное небо, а потом заметил меня и Тиру.

— Трудный разговор? — я подошел и обратился к старику. — Какие-то проблемы?

— О, ничего серьезного. Не бери в голову, Андрей. Как вам живется вместе? Счастливы?

— Старейшина! — возмущенно сказала Тира.

— Что? Я просто интересуюсь вашими делами. Вы пара состоящая из игрока и местного. Вы можете стать показательным примером для других. А это еще один небольшой шажок к настоящему миру, без пактов и выяснений отношений.

— Праздник вы решили сделать грандиозным с этой же целью? — сказал я, неожиданно осененный догадкой.

— Именно. Игроки и местные вместе празднуют и наблюдают пришествие бога. Отличная возможность наладить отношения между городом и деревней.

— А ничего, что они будут бить друг другу морду на арене?

— Нет, скорее наоборот. Знаешь, иногда соперники могут стать лучшими друзьями. Я рассчитываю на этот эффект.

— Хитро.

Старейшина лишь улыбнулся в ответ. Тира потянула меня за руку в сторону дома. Старик понимающе кивнул головой и помахал рукой на прощание. Он нравился мне. Этот человек действительно хотел построить мир, в котором нет места войне и распрям на почве происхождения. Сразу вспоминается ситуация с расизмом в моем мире. Люди совсем обезумили на этой теме. Стали искать расизм там, где его нет. Я же всегда относился к другим национальностям и расам со спокойствием. Да, у нас в России было много нерусских, но большинство из тех, кого видел я, были адекватны и спокойны. Встречались конечно исключения, но они были именно исключением из правил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наконец мы добрались до нашего дома. Тира тут чуть ли не пинком отправила меня спать. Сама же она сказала, что нужно подготовится перед праздником. Она уходила в другую комнату и тихо там сидела. Не знаю, что она там делала, но меня она не пускала внутрь. Сказала не заходить под страхом смерти. И я более, чем уверен, что эта женщина не шутит и буквально способна убить за нарушение ее запрета.

Шум в голове после эля и общая накопившая усталость за день быстро сделали свое дело и я заснул, едва коснувшись подушки. Даже переодеться забыл.

Глава 17

Я проснулся от холода. Оказалось, что я лежу на жесткой земле. Почему я здесь оказался? Вчера вроде засыпал в кровати, да и не настолько много пил, чтобы уснуть посреди дороги.

Я открыл глаза и осмотрелся. Во все стороны была просто голая земля, ни единой травинки. Небо было светлым, но Солнца не видно. Как и ни одного облака. Цвет неба был ближе к фиолетовому, чем к голубому. Я покрутился и наконец мой взгляд зацепил человеческую фигуру в темной робе и балахоне. Он медленно шел ко мне.

Это определенно был кошмар, но не такой, как обычно. Я не чувствовал напряжения или угрозы от фигуры, как это было раньше. Ощущалось только ледяное спокойствие. Я потер свои руки, сейчас было чертовски холодно. Фигура приблизилась вплотную ко мне. Минуты две я просто смотрел в пустоту под балахоном. Буквально пустоту, я мог разглядеть всю внутреннюю сторону робы и балахона. Она приняла формы человека, но внутри не было ничего, только воздух. Даже возникло желание засунуть туда руку и убедится в том, что я вижу.

— Ты бегаешь от меня долго, человек. — голос шел из пустоты. Он был проникающим, властным и… умиротворяющим. Одного я никак не мог определить. Пол говорящего. — Достаточно. Тебя не должно быть в этом мире. Ты принадлежишь пустоте.

— Что, если я не хочу в Забвение?

— Желания ничего не решают, есть правила и порядки. Исключений быть не должно. Но Высший решил пойти на уступки.

— Высший? Уступки? Что он хочет от меня?

— Леран. Он такой же, как и ты. Он должен принадлежать Забвению, как и прочие мелкие божки этого мира. Он взял на себя слишком много, когда решил, что может обойти правила и создать себе культ.

— Ты предлагаешь отправить бога в Забвение? Слишком разный уровень сил, я даже мизинцем к нему не смогу прикоснуться. Кроме того, он вернул меня к жизни, я ему должен.

— Люди такие мелочные. Подумаешь, вернул к жизни. И теперь ты будешь прислуживать этой… ошибке до скончания веков?

— Нет, просто верну ему долг в виде выполнения его просьбы.

— Мы не предлагаем тебе выбор. Мы требуем от тебя. Вернуть в Забвение мы можем тебя в любой момент, использовав черную магию ты подписал себе окончательный приговор.

С этими словами я резко погрузился по пояс в землю. Фигура в балахоне наклонилась и присела рядом со мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Высший поставил условия для сохранения твоей жалкой смертной жизни. Леран, в обмен на тебя. Решать тебе. Турнир, который ты решил для него затеять, станет последней возможностью. Используй черную магию, затащи Лерана в Забвение. Либо в Забвение вернешься ты. Давай я продемонстрирую, что тебя ждет.

Земля пропала. Пропало и небо. Я просто остался висеть в воздухе, не в силах пошевелить даже пальцем. Кругом была абсолютная тьма. Ни единого проблеска света. Тьма была настолько густой, что казалось, будто она поглощает звуки. Я попытался прохрипеть хоть что-нибудь, но горло отказалось слушаться. Я посмотрел вниз и ужаснулся. Моего тела не существовало. Меня самого не существовало. Вскоре даже ход моих мыслей стал замедляться. Было тяжело думать. Наконец мое сознание начало затухать.