Восторжествовать над демоном - Ярослав Коваль

Об руку с эйфорией, которую принесла мне возможность запросто получать знания и навыки, шёл настоящий шок от понимания, насколько она чужда мне. Да и, собственно, любому человеческому существу, что уж там. Ни намёка на смутное хотя бы сожаление о минувшем, ни тени ностальгии по прошлому, в котором она была полноценным, свободным существом. Никаких сладостных воспоминаний. Для аин прошлое было либо кладезем драгоценных знаний, умений, информации, либо основанием для мести.

Именно из-за всего этого, прочувствовав собой нашу с ней психологическую чуждость друг другу, вызывающую несхожесть, я бросился отчаянно ухаживать за Ниной. Мне это удавалось изредка, жалкими урывками: с одной стороны, потому, что демоница полностью оккупировала моё время, с другой стороны — из-за самой девушки. Бедняга шарахалась от моих знаков внимания, как от смерти, и мне даже казалось, что тут всё понятно и закономерно. Я её работодатель, испортить со мной отношения означает лишиться хорошего места и перспектив. Женщина всегда чувствует, когда она нравится, и если уверена, что по объективным причинам не может ответить влюблённому положительно, ожидает с его стороны обид или даже ярости.

Строгая позиция Нины, ошибочно предполагавшей, что она знает, чего я хочу, всё больше и больше восхищала меня. Любая женщина может попробовать пофлиртовать с начальником в надежде на выгоду или поблажки, мало задумываясь о последствиях. Задумывающаяся, но бессовестная запросто способна долго играть в эту игру, плюя на чувства и переживания используемого мужчины. Нина же, как я это понимал, стремилась быть честной. Никого не хотела использовать и сразу дала понять, что она — неподходящий объект для ухаживаний. Её поведение можно было только уважать.

А из уважения медленно, но верно вырастала симпатия.

Решимость хоть как-то отыскать с ней общий язык становилась всё сильнее. В очередной раз, чудом поймав Нину в комнате, и так, чтоб без свидетелей (для этого пришлось постараться, продемонстрировать настоящие чудеса изобретательности), я с ходу выпалил, что она мне очень нравится, восхищает меня и совершенно очаровала. И поспешил добавить, что больше всего мечтал бы о прочных дружеских отношениях с нею — без какого-либо подтекста, поскольку, к сожалению, скован наличием внутри меня демона, делающего невозможным какой-либо интим.

Прозвучало это, конечно, по-идиотски. Закончив подготовленную заранее фразу, я помимо воли покраснел.

Однако девушка определённо заинтересовалась. Прекратила попытки благовидно сбежать, даже позволила взять себя за пальцы. Спросила об аин. Я изобразил смущение. Тут необходимо было искусно лавировать в лабиринте запретных тем, чтоб сохранить романтический флёр беседы и одновременно донести до собеседницы всю пикантность ситуации, в которой мне приходится жить. Впрочем, решение пришло само собой. Проще всего оказалось пораспространяться о своём одиночестве, о мечте наконец-то увидеть рядом родственную душу, спутницу, способную поддержать душевно и дружески. А заодно добавить: мол, если б не был уверен, что такого проблемного мужчину нормальная девушка просто не пожелает постоянно видеть рядом с собой, с ходу сделал бы предложение. Это был жест максимально романтический и почти безошибочный.

— Ну, предложение — это как-то преждевременно, — улыбнулась приятно порозовевшая Нина.

— Так нечестно, — заныла аин. — Просто гадство! Ну, я тебе покажу!

— Да ладно! Уймись, хвостатая… Нин, так ты согласна попробовать, правда? Да? Просто здорово. Съездим сегодня в Сергиев Посад? Посидим в каком-нибудь ресторанчике, потом можно будет погулять или на лошадях покататься…

— Какой к хрену ресторан?! Какие лошади? А работа? Работа стоит!

— Отвянь, Тилька. Подождёшь… Или можно будет в какой-нибудь музей сходить. Я слышал, что в Сергиевом Посаде много интересных музеев, но ни в один до сих пор не сходил. Как ты на это смотришь?

Нина на культурную программу посмотрела одобрительно. Правда, напряжённость в ней ещё чувствовалась, но я верил, что со временем смогу победить любое предубеждение. Ведь я ей не лгал, так чего мне бояться? Мы с ней сходили в музей игрушки, потом отлично посидели в милом ресторанчике. Всё это время я отмахивался от нервных комментариев обиженной аин, не решаясь «отключить» её вовсе, потому что она могла предупредить о возможной опасности, которую я способен прохлопать ушами, увлечённый своей спутницей.

— Я вижу, ты не унимаешься, — откомментировала Рита, когда я вернулся с Ниной в Воздвиженское. — Смотри мне! Обидишь девочку — я тебе такое устрою! Война курортом покажется!

— Ух, сурова моя финансовая фирмоправительница!

— Какая там у тебя фирма, — добродушно ответила она и положила передо мной огромную стопку листов. — Вот, смотри. Половина денег поступила на твой счёт, так что сегодня я закончила работу. Покрыты все долги за пользование техникой, за боеприпасы, по премиям и страховым выплатам семьям погибших. Отчёт я набросала. Чуть попозже всё сведу в одну таблицу.

— Ну и замечательно. Спасибо.

— Тебя искал Кирилл. Кто-то из московских шишек хочет с тобой пообщаться, что ли. Кажется, по поводу ближайшего заседания ООН.

— Нашли время. Если я с кем сейчас и стану встречаться, чтоб обсуждать какие-то дела, так только с монильцами.

— А монильцы тоже хотели твоего внимания. Ты у нас популярный человек.

— Чёрт… С кем именно говорил Кирилл?

— С секретарём этого… Дьюргама, кажется.

— Ну, ёлки… Значит, придётся отбывать. Как-то это… Не ко времени, я бы сказал.

— Что-то случилось? — сочувственно, с беспокойством уточнила женщина.

— Пока трудно сказать. Но Лёня меня заставил, если честно, задуматься…

— Задумываться — полезно.

— Да как сказать… Он считает, что монильцы могут что-то иметь против меня. По логике, им действительно выгодно было бы от меня избавиться, но уже после того, как будет выстроена новая система обелисков. А до этого ещё далеко. Да и потом… Кто-то ж должен обслуживать источники, а кто, если не я?

— Лёня — дельный парень. Если он предостерегает против чего-то, то стоит прислушаться.

— Я ведь не отрицаю. Просто думаю, что он перестраховывается.

— Ты-то сам что на этот счёт думаешь?

Мне оставалось лишь плечами пожать.

— Я полагаю, если о чём мне сейчас и следует волноваться, так только о Гильдии, а не о Курии.

— По мне, так разница малозаметная. Те и те одинаково монильцы.

— Так-то оно так, конечно. Но не так, — возразил я, в глубине души ухмыляясь. — Разница всё же имеется. И потом — Лёня мне толком ничего ведь не предложил. Только сказал о своих подозрениях. А подозрения, знаешь ли…

— Хочешь я сама с ним поговорю? И о предположениях, и о конкретных действиях. Тебе сейчас другими делами надо заниматься. Монтируй свои ОМСы и не отвлекайся.

— Что монтируй?

— Эти, обелисковые магостанции. Ну чего ржёшь?

— Если кроить аббревиатуру по всем правилам, то лучше будет СЭС. Системная энергетическая станция.

— СЭС, дружище — совсем другая штука. Это страшный сон и универсальная пугалка любого продуктового магазина, общепита и любой бойни. И она своих лавров тебе не уступит. Хватит придираться, работай давай!

— Слушаюсь, о владычица учёта и баланса! Где там Кирилл?

От своих соотечественников я отделался легко, сумел перенести встречу с ответственными лицами на пару недель и легко отмазался от посещения заседаний ООН. С Дьюргамом было сложнее. Он хотел взглянуть на бумаги, добытые в Ишнифе, и пообщаться со мной лично. Также, по его мнению, мне надлежало обязательно отчитаться перед Курией о результатах работы.

Я сперва взбеленился, но потом подумал — а почему, собственно? Они мне действительно вроде как платят, значит, имеют право требовать результатов. Тем более что теперь эти результаты у меня есть: отличные результаты, такими не стыдно козырнуть.

Поколебавшись, испросил себе ещё два-три дня на изучение бумаг. Да, именно тех самых. Да. Покажу. Нет, не отдам. А почему это «должен»?! Они мне для работы требуются постоянно… Дьюргам определённо нервничал, хотя разговор вёл как всегда безупречно. Но два года в кругу знати обеспечили мне ценный опыт — теперь я начинал чувствовать неладное. А его нервозность была красноречива, и это определённо настораживало. Три дня. Они мне обязательно нужны. Через три дня, пожалуйста, могу выступить перед Курией, по мере возможности отчитаться. Почему по мере возможности? Потому что если б задача была так проста, чтоб со стопроцентной уверенностью предвидеть весь ход работ и результаты, можно было б тяп-ляп сорганизовать энергетическую систему мира без лишних телодвижений вроде захвата Ишнифа.

— Согласен, — покорно ответил глава Курии. — Простите. И всё-таки постарайтесь подготовить насколько возможно подробный доклад. Нашим куриалам надо знать, к чему готовиться, понимаете. И после заседания я хотел бы с вами побеседовать. А в идеале ещё и до.