Путь стоика. Сохранить спокойствие, твердость характера и благоразумие перед лицом испытаний - Уильям Б. Ирвин

Рассмотрим снова описанную выше медитацию последнего раза. Когда мы узнаем вероятное время и обстоятельства нашей смерти, то обнаружим, что выполняем эту медитацию не периодически (когда мы вспоминаем о том, что это надо сделать), а регулярно, в рабочем порядке. Мы остро осознаем, что любой наш разговор, прием пищи или поцелуй может стать действительно последним в нашей жизни. Поэтому все это приобретает особое значение. Парадоксально, но возможно, что, умирая, мы будем живее, чем когда-либо прежде. Перспектива смерти наконец заставит нас полностью осознать, насколько прекрасна и удивительна наша жизнь.

Чтобы иметь наилучшие шансы на хорошую смерть, важно помнить о стоическом принципе, состоящем в том, что нам не следует беспокоиться о вещах, которые мы неспособны контролировать. Это будет пустой тратой времени при любых обстоятельствах, а заниматься этим в наши последние дни – пустая трата того драгоценного времени, что у нас осталось: вместо того чтобы бороться с неизбежной смертью, нам нужно ее принять. Многие пожилые люди инстинктивно это осознают и сообщают окружающим, что им пора уходить.

Еще один центральный принцип стоицизма заключается в том, что мы должны приносить пользу обществу: то есть нам следует делать все возможное, чтобы помочь окружающим жить лучше. Таким образом, стоик хорошо понимает, что его смерть предоставляет ему прекрасную возможность побудить других переосмыслить свой образ жизни. В частности, он может напоминать окружающим, что, поскольку у них есть всего лишь одна жизнь, глупо тратить хотя бы одно ее мгновение на то, чтобы чувствовать себя несчастными, когда в наших силах испытывать наслаждение. И при этом он может одновременно продемонстрировать им в последние дни своей жизни, что значит достойно умереть.

Поскольку основная цель в жизни стоика – достичь, а затем поддерживать спокойствие, его первостепенная задача при получении информации о том, когда и как он умрет, будет заключаться в том, чтобы провести оставшееся время, испытывая как можно меньше отрицательных эмоций и, в частности, как можно меньше беспокойства, страха, гнева и сожалений. Он также будет делать все возможное, чтобы оставаться открытым для источников удовольствия, которые еще может предложить ему жизнь.

Давайте же закончим обсуждение смерти рассмотрением трех случаев из жизни. Ранее мы уже говорили о психологе Амосе Тверски. В 1996 году он узнал, что у него неоперабельная метастатическая меланома. Он продолжал жить своей обычной жизнью, и большинство из тех, кто с ним встречался, находились в неведении относительно состояния его здоровья. Он умер в возрасте 59 лет. Оценивая, прожил ли Тверски хорошую жизнь, полезно помнить о том, что он сказал другу во время обсуждения надвигающейся смерти: «Жизнь – это книга. Тот факт, что это была короткая книга, не означает, что она была плохой. Это была очень хорошая книга» (68).

Несмотря на то что Тверски умер естественной смертью, он получал лекарства, позволявшие ему быстро и безболезненно покончить с собой, если бы он захотел это сделать. Стоики поняли бы такой поступок. Они считали, что при определенных обстоятельствах самоубийство является не просто приемлемым с моральной точки зрения; но и разумным выходом. Сенека, например, представляет себе, как Бог объясняет нам ход своих мыслей: «Из всех вещей, которые я счел необходимыми для вас, самой легкодоступной я сделал смерть. Я поместил душу на покатом месте: от малейшего толчка она скользнет к выходу; приглядитесь и увидите, какая короткая и удобная дорога ведет на свободу» (69). Таким образом, смерть – это легкая часть вашего стоического выпускного экзамена; задача состоит в том, чтобы при этом сохранять невозмутимость. Мне следует добавить, что до тех пор, пока ваше продолжающееся существование может помочь другим, стоики будут считать самоубийство трусливым поступком.

Прежде чем двигаться дальше, позвольте мне развить метафору Тверски о жизни как книге. Жить своей жизнью – это как писать роман, представляющий собой любопытную смесь художественной литературы и публицистики. Каждый день вы должны добавлять в рукопись события нового дня. У вас есть значительная творческая свобода в отношении мыслей, высказываний и действий главного героя романа, а именно вас самих. Он или она может делать все, что вы в состоянии сделать. Однако другие аспекты романа должны быть предельно реалистичными. Он должен разворачиваться в современном реальном мире, а его герои должны быть существующими людьми, которые реагируют на действия главного героя точно так же, как и в реальной жизни.

Написать роман, отвечающий этим требованиям, довольно сложно, но, оказывается, есть еще и усложняющий фактор: ваш редактор отказывается назвать вам крайний срок его сдачи. Он может скачать и опубликовать вашу рукопись, когда захочет. Может, он сделает это завтра, а может, подождет еще несколько десятилетий. Иными словами, крайний срок публикации романа в буквальном смысле напоминает крайний срок вашей жизни.

В подобных обстоятельствах ваша цель должна состоять в том, чтобы убедиться, что независимо от того, когда ваш редактор опубликует ваш роман, он будет представлять собой законченное произведение – или скорее настолько полное, насколько это возможно для человека. Да, некоторые элементы сюжета останутся неразрешенными, но ни одно важное дело не будет незавершенным. Тем, кто помогал главному герою, будет высказана признательность за помощь, а люди, которых он любил, узнают об этой любви. В сюжете романа также будет несколько драгоценных вещей, которые вы хотели бы изменить, если бы это только было в ваших силах. Отчасти это объясняется тем, что вы подходили к вопросу принятия решений ответственно, но, что более важно, тем, что вы поставили перед собой задачу принять ту жизнь, в которой благодаря сделанному вами выбору вы оказались.

Помимо определения нашей смерти как испытания, мы можем представить ее как приключение – по сути, как последнее и во многих отношениях величайшее приключение в нашей жизни. Если мы сделаем это, то вместо того, чтобы приближаться к смерти со страхом, мы сможем думать о ней с предвкушением. Я знаю, это звучит странно, но философу-стоику Юлию Кану[14] это явно удалось.

Во время своего правления римский император Калигула приговорил к смерти множество людей, часто по весьма сомнительному поводу. Кан был одним из них. Когда охранник пришел, чтобы повести его на казнь, Кан играл в настольную игру с другим заключенным. Он жаловался не на то, что его забрали умирать, а на то, что ему не дали закончить игру. Он сказал пришедшему за ним центуриону, чтобы он не верил его противнику, если тот впоследствии заявит, что выиграл игру,