Мальчишник. Райское наслаждение - Рощина Наталия

Не знаю, сколько времени я провела в обнимку с унитазом. Я была опустошена и невероятно хотела спать. Глаза закрывались, язык прилип к небу. Обессиленная, я выпила пару глотков воды и виновато посмотрела на Ладу. Она помогла мне подняться, провела в комнату, которую я не узнавала. Кажется, это гостиная? Помню, в первый раз увидев, как со вкусом все подобрано, я подняла вверх большой палец и произнесла:

— Perfect! — Все-таки я закончила факультет иностранных языков. В моем лексиконе не было другого слова, столь точно определявшего старания Лады.

Но сейчас мне было не до цвета обоев, не до шикарных занавесок из органзы. Меня трясло. В желудке угнездилась обжигающая боль. Горечь подступала к горлу, доставляя непереносимые мучения. Я поклялась себе, что больше никогда в жизни не стану пить, и не только «Shake», но и все остальное разнообразие спиртных напитков. Я не могла без отвращения думать даже о таком безобидном напитке, как пиво, к примеру. Говорят, оно хорошо на похмелье, но было невозможно представить, что я смогу сделать хоть глоточек.

— Вот уж не думала, что у тебя отсутствуют тормоза, — стаскивая с меня одежду, удивилась Лада.

Правда, я заметила озабоченность в ее глазах и была ей крайне признательна. Жаль, сказать ничего не могла. У меня не было сил ни поблагодарить, ни оправдываться, ни спрашивать. С одной стороны, я ощущала себя виноватой, с другой — а что с другой? Я должна была узнать, что со мной случилось в этом волшебном баре. Кроме понимания, что я перебрала спиртного, я пребывала в неизвестности по поводу всего остального. Лада проявила удивительную проницательность. Укрывая меня пледом, она старательно подоткнула его под мои ледяные ноги.

— Спи, завтра поговорим. Мобильный с тобой? — Я кивнула. — Это я на тот случай, если позвонит Лева. Скажу, что попросила тебя ночевать у меня.

В который раз за этот вечер я изменила свое отношение к Ладе. Я то сгорала от ревности, приписывая ей роман с моим мужем, то восхищалась ее женственностью и умением вести себя. Потом я злилась на ее нечеловеческое обаяние, которое она изливала во вселенском масштабе. Сейчас я испытывала чистую благодарность за то, что она меня понимала, за то, что она спасала меня, привезла к себе домой и ухаживает, как за ребенком. Я пыталась забыть, что это она же была инициатором похода в тот злосчастный бар. Хотя я могла напиться и в «Метрополе», и в «Да Винчи». Досадная случайность, учитывая, что я предпочитаю водку в количествах, позволяющих никогда не терять над собой контроль.

Сегодня получилась промашка. Я закрыла глаза и, схватившись за закружившийся диван, рухнула в неизвестность. Нирвана, в которую я канула, стала спасением. Когда Лада вошла, чтобы посмотреть на меня, послушать мое дыхание, она не стала включать верхний свет. Торшер освещал мое распластавшееся на диване тело. Противно посвистывая и похрипывая, я крепко спала. Осторожно поправив плед, Лада открыла пошире окна и отправилась принимать душ.

РАСКАЯНИЕ

Благо, что завтра было воскресенье. Большая для меня удача. Потому что Лада не уехала в салон, а значит, могла уделить мне внимание. То была изначальная договоренность между нею и ее правой рукой Галочкой Бродской — в воскресенье хозяйка отдыхает. Только что-то из ряда вон выходящее могло стать причиной вызова Лады в салон. В этом году планировалось открытие еще двух филиалов «Феникса», владелицей которых должна была стать моя несравненная подруга — самая красивая деловая женщина в городе. Да что там в городе — на бескрайних просторах всего бывшего СНГ!

Сегодня эта суперженщина ухаживала за тяжелобольной подругой. Диагноз предельно прост, называется — похмельный синдром, но чувствовала я себя убийственно. Оторвать голову от подушки не представлялось возможным. Я едва могла пошевелиться, но, видимо, тонкий слух хозяйки уловил шорох. Через мгновение после моего тяжелого пробуждения в дверях гостиной появилась Лада. Она выглядела свежей и отдохнувшей. Я точно знала, что моя физиономия выглядит отвратно. От головной боли хотелось завыть, любое напряжение вызывало ее усиление. Я отказалась от словоизлияний и ограничилась слабым взмахом руки.

— Доброе утро, красавица, — присаживаясь на краешек дивана, произнесла Лада и внимательно посмотрела на меня. — Хороша, чертовски хороша. На, выпей.

В руке Лады был высокий стакан с какой-то шипящей жидкостью. Пузырьки поднимались вверх, лопались, новые спешили на поверхность. Я не стала задавать вопросов, медленно оторвала голову от подушки, правую ладонь прижала ко лбу, левой рукой взяла стакан. Закрыв глаза, одним глотком выпила нечто, напоминающее минералку со своеобразным привкусом. Тяжело задышала, количество жидкости показалось мне запредельным. Я боялась, что мне придется бежать в туалет. Но тошнота поднялась и как-то быстро успокоилась, оставив ощущение тяжести в желудке. Это можно терпеть. К тому же я обрела способность разговаривать.

— Спасибо, — я попыталась улыбнуться.

— Не напрягайся, — Лада поправила плед и посмотрела на часы. — Вот минут через пятнадцать ты действительно будешь мне благодарна. Пойду приготовлю что-нибудь на завтрак.

При слове «завтрак» тошнота снова поднялась вверх, но я постаралась абстрагироваться от окружающей действительности с никому не нужным завтраком. Я с ужасом вспомнила вчерашний поход в бар. Мои щеки пылали от стыда, потому что я до сих пор не могла понять, что было правдой, а что — плодом пьяного воображения. Мало того, что я находилась под впечатлением своего дикого сна, так теперь к этому добавился Димон в бандане и с запредельно огромным членом.

— Какой ужас… — шептала я, радуясь тому, что Лада включила телевизор. Она не слышала моего возгласа и не примчалась, чтобы выяснить, что произошло.

Прошло совсем немного времени, и я почувствовала, что мне гораздо лучше. Как будто и не было головной боли, дурноты, чувства тяжести в желудке. Голова стала легкой, тело снова стало моим. Завозившись на диване, я явственно услышала запах тостов, и он показался мне божественным. Мысленно я уже намазала тонкий хрустящий тост медом. У Лады точно был мед, потому что я давно решила, что отказываюсь от сахара и позволяю себе чайную ложечку меда в день. Голова моя работала в привычном режиме, язык перестал быть деревянным. Конечно, я не могла избавиться от стыда, но тут уж шипучка бессильна.

Накинув шелковый голубой халат, предупредительно оставленный Ладой на спинке кресла, я направилась в ванную. Мне нужно привести себя в порядок, чтобы выйти на кухню с более-менее живым лицом. Я долго мылась, чистила зубы, выдавив пасту на указательный палец. Конечно, я могла попросить щетку, но мне и так было не по себе из-за моей глупой выходки. Я не сомневалась, что Лада вся испереживалась. Я слыхала, что она несколько раз среди ночи приходила, чтобы посмотреть, как я, и, пошатываясь от усталости, снова шла к себе. Я оказалась абсолютно права.

— Доброе утро, — я подошла к Ладе, обняла ее за плечи и прижалась к ней всем телом.

— Ого, какие заявки ранним утром! — качнув бедрами, ответила та. — Полегче, мадам, вы играете с огнем!

— Ладуся, мне стыдно, — я все еще не решалась сесть за стол, прижимаясь к подруге, будто я могла это делать бесконечно долго.

— Проехали, — вяло отозвалась Лада, доставая маленькую баночку с медом. Я обожала все эти миниатюрные баночки с красивыми крышечками. Крышечка была голубая, словно юбочка с оборочками. Серебряной ложечкой Лада намазывала янтарный мед на поджаренные тосты. Ее тонкие пальцы как будто просвечивали на солнце. Из-за спины я наблюдала за волшебством, которое называлось — завтрак от Ладуси. Удивительно, но мне хотелось есть!

— Прости, пожалуйста… — Я легко получила прощение.

— Уймись. Перестань прятаться за спину подруги, лучшей подруги, потому что просто подруга не сделала бы для тебя и сотой доли того, что сделала я!

Лада резко обернулась и строго посмотрела на меня. Под этим взглядом я съежилась. Страшная минута. Любое наказание не идет ни в какое сравнение с тем, как я наказывала самое себя. Меня бил озноб, только теперь от волнения. Прошел миг, и взгляд Лады потеплел. Улыбка озарила ее прекрасное лицо. Я поняла, что она не обижается, что она не может обижаться на меня, потому что дружба делает это невозможным.