Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

— Вам заплатят, мастер Хонхель.

— Позвольте полюбопытствовать, кто мне заплатит, если вы, мастер Гаррет, вдруг не вернетесь со своей опасной прогулки?

— Он заплатит. — Я небрежно толкнул в сторону карлика кольцо.

Хонхель осторожно взял его пальцами левой руки, поднес к глазу и внимательно рассмотрел.

— Просто придете во дворец и скажете, что от меня. Заодно и перстень вернете.

— Гм, гм. Хорошо. Впервые даю в долг. — Карлик бережно убрал золотой ободок во внутренний карман жилетки. — Так на чем мы остановились, уважаемый? А! На заклинаниях. Давайте посмотрим, что может предложить мастеру бедный лавочник.

Глава 9

Конюшня Старка

Проклятье! За два предыдущих месяца я уже успел привыкнуть к пустым улицам и тишине. Но эта ночь была особенной. Через пару минут пробьет двенадцать, а по всему городу еще бродят некоторые неугомонившиеся личности, во все луженое горло вопящие песни, от которых за лигу несет дешевым вином.

Праздник по поводу изгнания тварей Тьмы из Авендума продолжается.

По счастью, возле старой конюшни Старка в Портовом городе празднующих не было. Даже одурманенные винными парами пьяницы не стремились на темную улочку, где стоят самые бедные и ветхие городские дома. Здесь жило всякое отребье, и по утрам на обочинах частенько находили покойников.

Впрочем, и в дневное время неместным лучше было сюда не лезть. Как вы поняли, район возле конюшни Старка пользовался дурной славой, тем более что прямо под боком была стена, за которой находилась Запретная территория.

Я стоял во тьме, возле давным-давно заброшенной конюшни. От старости ее стены покосились, и со стороны могло показаться, что древнее здание вот-вот упадет и придавит тех, кто на свою беду окажется поблизости.

В этом месте властвовали запустение и тишина. Здесь старались не попадаться на глаза существам, способным перерезать горло за пару медяков или вовсе ради забавы. Их давно уже перестали называть людьми, и они были намного опасней стаи голодных гхолов.

Самое мерзкое, что все эти твари могли бы быть нормальными людьми, но, скатившись в самый низ, превратились в вечно голодных, коварных и беспринципных убийц. Не по своему желанию, а потому, что это — единственный шанс выжить среди трущоб Портового города. Района, который, как и Закрытая территория, не терпел чужаков.

Ни король, ни маги, ни городская стража, ни совет Авендума, ни жрецы даже не думали что-то исправлять в этой ситуации, закрывая глаза на пока маленькую гноящуюся язвочку города и, видимо, руководствуясь принципом: «Если лично нам не мешает, то потерпит еще немножко».

«Немножко» длилось уже не одну сотню лет. И, поскольку все наплевали на это место и живущих здесь людей, местные жители, в свою очередь, харкнули на всех и превратились в опасных зверей в человеческом обличье.

Я взглянул прямо перед собой, где в нескольких десятках ярдов от старых тополей находилась стена — ослепительно-белое пятно в ночной мгле. С виду в ней не было абсолютно ничего волшебного. Такие стены окружают дома во всех районах города. Только на этой были коряво и неграмотно нацарапаны мерзости и непристойности. Ясное дело, жители конюшни Старка постарались выразить свои познания в литературе и живописи. И, если честно, у них это не слишком получилось.

Высота преграды, которую мне предстоит преодолеть, — два с половиной ярда. Не так уж и много, если подумать. Перелезть через нее совсем несложно. Однако желающих сходить на прогулку на ту сторону вокруг не наблюдалось. Я снова бросил взгляд на созданную Орденом защиту, разделявшую жилые и мертвые районы Авендума. Теперь стена стала желтой — это сгусток тумана накрыл ее белое тело вязкой пеленой.

Туман казался живым, призрачным, загадочным. Он мерцал в свете луны. То тут, то там выпускал осторожные, дрожащие на ветерке усики. Те нежно ощупывали воздух между собой и стеной, пытаясь найти щель и преодолеть этот невысокий, но неприступный барьер. Вот одно из желтых щупалец, сверкая и извиваясь, почти перебралось за препятствие, но, стоило ему коснуться белой поверхности, как между ними вспыхнула крошечная искра. Щупальце испуганно дернулось и, извиваясь, словно раненый червяк, отпрянуло.

Магия стены оказалась сильней. Она не пропускала туман, хоть тот постоянно пытался попасть в единственную не захваченную им часть города.

Это повторялось каждый первый месяц лета. В июне, когда туман только появляется, он молод и силен, поэтому мечется и бьется о стену, вызывая по всему ее периметру холодные голубые вспышки. Но потом штурм прекращается. Лишь изредка такие вот усы-щупальца пытаются найти брешь в белой крепости, но месяц подходит к концу, и желтое марево исчезает до следующего года, чтобы вновь начать безуспешный штурм.

Туман перестал мерцать — сырно-желтая луна домчалась до одинокой гряды облаков, медленно плывущих в ночном небе, и скрылась в них на несколько секунд, укутавшись в мягкую перину. Потом облака проплыли дальше, и ночное светило вновь озарило окрестности конюшни Старка.

Если не считать одинокой вереницы облаков по левому краю, небо было безоблачным, и разноцветные стеклышки звезд, мерцая и искрясь в ночном куполе, сияли на непостижимой высоте. Яркой алмазной подвеской на полнебосвода раскинулась Корона Севера. Камень — самая яркая звезда наших мест — указывал на север. Туда, где в Безлюдных землях готовился к войне Неназываемый.

Бывалые люди рассказывали, что там, за Одиноким Великаном, на Корону Севера невозможно смотреть — такими яркими и крупными становятся звезды. Не в пример нашим, городским, хотя и тут Камень поражал размерами и красотой ярко-голубого сияния.

Ночь была теплой, если не сказать жаркой, но меня сотрясала мелкая дрожь, и зубы тихонько отбивали дробь. Дрожал я не от холода, а от нервного напряжения. Со мной такое случается перед важной и опасной работой. Ничего страшного в этом нет; как только настанет момент делать дело, дрожь исчезнет, развеется мелкой пылью, и на ее место придут сосредоточенность и осторожность — мои хваленые профессиональные качества.

Прячась во тьме, я нетерпеливо дожидался наступления полуночи. Как говаривала молва, промежуток между двенадцатью и первым часом — самый безопасный. Так что я решил отправиться на авантюру в благоприятное время, тем более оставалось ждать всего лишь несколько минут.

Теплая погода вынудила меня избавиться от плаща и облачиться в черную куртку с капюшоном. Чует моя печенка, что в эту ночку я набегаюсь, а плащ уж слишком стесняет движения. Да и по крышам не попрыгаешь, когда он то и дело норовит оплести ноги.