В поисках построения общего языкознания как диалектической системы - Алексей Федорович Лосев

– для низших классов школы), берет формальные определения, руководствуясь тем, что наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза, и ограничивается этим. Если при этом берутся два или более различных определения и соединяются вместе совершенно случайно (и стеклянный цилиндр и инструмент для питья), то мы получаем эклектическое определение, указывающее на разные стороны предмета и только.

Логика диалектическая требует того, чтобы мы шли дальше. Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и „опосредствования“. Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это, во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, „самодвижении“ (как говорит иногда Гегель), изменении. По отношению к стакану это не сразу ясно, но и стакан не остается неизменным, а в особенности меняется назначение стакана, употребление его, связь его с окружающим миром. В-3-х, вся человеческая практика должна войти в полное „определение“ предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что „абстрактной истины нет, истина всегда конкретна“, как любил говорить, вслед за Гегелем, покойный Плеханов…

Я, разумеется, не исчерпал понятия диалектической логики. Но пока довольно и этого»[178].

г) Если всерьез, а не только на словах использовать все это рассуждение Ленина, то необходимо сказать следующее. Фонема есть: I) неделимое диалектическое единство и, необходимо прямо сказать, идеальное тождество звука и его внезвуковой значимости; тем не менее, II) делимое на составляющие его дискретные моменты, для которых фонема является носителем; III) неподвижная и устойчивая конструкция, тем не менее, реально существующая только в своих творческих реально звучащих порождениях, для которых она является моделью и функцией; и IV) конструкция, творческие порождения которой всегда являются актом человеческой жизни, состоящей из разумного общения людей в целях достижения тех или иных общественно-исторических установок.

Все эти отдельные моменты фонемы сотни раз излагались и анализировались в истории фонемы, почему эта история не только всегда для нас поучительна, но является в настоящее время также и прямой необходимостью. Тем не менее все эти исторические односторонности фонемы уже давно сыграли свою роль и уже на самом деле стали для нас историей. Сейчас на очереди – не формально-логические противоположности, но их диалектическое единство и тождество, их активно действующее единство и борьба противоположностей. Без использования тех противоположностей, которые были в истории фонологии, вся эта история превращается в полную бессмыслицу и ненужный хлам. Так понимать историю мы не можем, поскольку она все-таки поучительна. А если она поучительна, то осмыслить все эти исторические противоположности можно только диалектически. Диалектика ведь и есть учение о совокупности противоположностей.

«Теперь, когда умолкли звуки фонологических баталий и громкие фонологические школы, так беспощадные друг к другу, стали более историей, чем реальностью, отчетливо, ясно, как нечто очень простое и очевидное, предстали заблуждения теоретиков фонологии»[179], – пишет В.Г. Руделев.

К одному из таких заблуждений он относит наличие различных фонологических школ и их бессмысленного антагонизма, сводимого к спору о постулатах.

«Фонема и фонологические системы – сущности многогранные, не одномерные, они полифункциональны, как весь язык»[180].

Поэтому необходимо учитывать все стороны фонемы в ее адекватном описании, как они были представлены в истории фонологической науки.

Так построенная фонология, будучи диалектической системой, несомненно должна явиться тем образцом науки, который нужно считать и необходимым и очередным. Мало того, в таком виде фонология должна явиться даже образцом для построения других наук. Но мало еще и этого. В.К. Журавлев прямо считает фонологию целым мировоззрением:

«Это – современное лингвистическое мировоззрение, фонология, как фундаментальная наука, как демиург, создает лингвистику XX века по образу и подобию своему»[181].

В связи с этим мы упомянем одно суждение о фонеме, которое находится в резком противоречии с огромными успехами фонологической науки:

«Если понятие фонемы и сыграло на определенном этапе развития науки свою положительную роль, то сейчас оно является скорее тормозом в развитии фонетики, чем условием ее дальнейшего прогресса…»[182].

Подобного рода суждение едва ли заслуживает опровержения. Другое суждение о фонеме, которое мы тоже не будем опровергать, но которое в настоящее время звучит просто как курьез. А именно, многие считали, что если фонема звука сама не есть звук, то это значит, что никакой фонемы вообще и не существует, а существует только некоего рода условная фикция. Выходило так, что если ножки стола не есть сам стол, и ящики стола не есть сам стол, то никакого стола вообще не существует, а существуют только ножки и ящики стола. Стол, получается, это только наша условная и произвольная фикция, которой в действительности ровно ничего не соответствует. Вот как излагает А.А. Реформатский это учение американского языковеда Б. Тводдела:

«…в проблеме фонемы вообще никакой реальности искать не надо, так как фонема – это „абстрактная фиктивная единица“ (abstractional fictions unit). Фонема нужна как эвристическая, прагматическая фикция… фонема, по Тводделу, негативная, соотносительная абстракция, она „существует“ лишь как член соотношения, а фонологическую систему, по Тводделу, нельзя определить ни как „Платонову идею“, реализуемую в языке, ни как мыслимую модель, но лишь как сумму фонологических соотношений»[183].

Подобного рода теория фонемной фиктивности является сейчас жалким и ничтожным, смехотворным пережитком когда-то сильного, а в настоящее время целиком разоблаченного субъективизма.

Выдвигая диалектическую систему как очередную задачу фонологии, мы тем самым вовсе не мыслим предложенные нами решения абсолютным и окончательным. Оно необходимо для сегодняшнего момента. В дальнейшем, конечно, будут возникать всё новые теории фонемы. Но спрашивать нас, что же будет дальше, совершенно преждевременно. Сегодня в языкознании на очереди диалектическая система. А что будет завтра, увидим.

Сноски

Примечания

1

Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. Т. 2. М., 1949. С. 265 – 266.

2

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 131.

3

Ввиду огромного разнообразия и разноречивости в использовании диалектического метода мы укажем на две наши последние работы по диалектике, в которых и формируется проводимый нами в настоящей работе диалектический метод. См.:

Лосев А.Ф. // Философская энциклопедия. T. 3. С. 209 – 218;

Он же. Диалектика и здравый смысл // Студенческий меридиан. 1982. №