Дело ГКЧП - Валентин Варенников

Да нет, конечно! И само появление, и действия ГКЧП никакого сходства с путчем, мятежом или государственным переворотом не имели — этот ярлык был навешен в угоду Горбачеву лицами, которые желали использовать события как громоотвод в своих личных политических целях. Фактически же выступление ГКЧП — это протест против бездействия Горбачева в условиях приближающейся катастрофы — катастрофы, которую создал именно Горбачев.

Для членов ГКЧП и некоторых лиц (далеко не для всех), которые поддерживали ГКЧП или выполняли какие-то задания, все окончилось трагично. Но не это главное. Хотя совесть этих людей перед своим народом чиста, честь свою они не запятнали и закон в условиях правового беспредела не только не нарушили, а сделали попытку не допустить попрания Советской Конституции, сохранить Советский Союз. Главное же в том, что Горбачев и силы, стремившиеся к перевороту, использовали фактор появления ГКЧП для форсирования своих действий.

Важно обратить внимание Суда на один существенный момент. Горбачев и некоторые политики из руководетва сегодняшнего дня часто заявляют, что якобы ГКЧП повинен в развале Советского Союза, что если бы ГКЧП не выступил, то этого бы не произошло. Это ложь и стремление отвести удар от себя! Если бы ГКЧП и не выступил, то мы вползли бы фактически в ту же катастрофу. Мы к ней уже шли!

Но ГКЧП выступил и все обострил, раскрыл советским людям в своем «Обращении к народу» существо обстановки. Готов был принять меры к наведению порядка. И хотя еще и мер-то не было, а уже на рынках Москвы, у лавочников (особенно на Арбате) цены на все товары понизились 19 и 20 августа в два раза. А 23 августа цены на те же товары подскочили в четыре-пять раз.

Не ГКЧП открыл путь экстремистским силам, а Горбачев, который обезглавил парламент, Кабинет министров, все силовые министерства, ЦК КПСС, посадив законопослушных руководителей (точнее, интеллигентных, но крайне наивных идеалистов) в тюрьму и тем самым нагнал страху на всех остальных — мол, их тоже может постигнуть та же участь. Таким образом, все было парализовано! Никто и ничто в государственных и партийных структурах не могло оказать какого-либо сопротивления экстремизму и сепаратизму.

Итак, называть ГКЧП антиконституционным, как это делает Генеральная прокуратура в Обвинительном заключении, — это не только безграмотно и совершенно неуместно, но и означает, что делаются умышленные шаги кому-то в угоду, в противоречии с истиной и с существом этого комитета и его действиями. Он, комитет, был ЗА Конституцию, а не против, не АНТИ. Уже только поэтому — конституционный.

И если сегодня еще раз охарактеризовать личности, входящие в ГКЧП (а это самое ближайшее окружение президента, стоявшее во главе всех властных и силовых структур государства), то ни у кого не могло быть сомнений в том, что они, взявшись за стабилизацию ситуации, могли бы справиться с этой задачей. Ни у кого, в том числе и у меня, не было сомнения, что в стране был бы наведен элементарный порядок и для народа была бы создана стабильная, безопасная обстановка, ликвидированы все межнациональные конфликты.

Заставили бы все и всех выполнять и Конституцию Советского Союза, и хозяйственные планы. Был бы положен конец анархии и войне законов, были бы созданы должные условия для развития истинной демократии и многоукладной экономики. А главное — была бы отведена угроза развала СССР, а республики, которые желали бы выйти из его состава, могли бы это решить цивилизованным путем, т. е. по закону. Во всяком случае, не было бы того кошмара, в который ввергли наш народ после августа 1991 года.

Стабильная обстановка, в свою очередь, привлекла бы и инвестиции иностранного капитала. Характерно: Клинтон продлевает коммунистическому Китаю режим наилучшего экономического благоприятствования! И не просто коммунистическому Китаю, а Китаю, который в 1992 году раздавил выступления студентов на центральной площади в Пекине (что, кстати, правильно сделал), а в 1993 году подавил выступления в Тибете.

А у нас десятый год идут по пути так называемой демократии» развалили по требованию и в угоду Западу Советский Союз, за последние годы размыли все коммунистическое, раздавили Советы, расстреляли парламент России, порвали с международным рабочим и коммунистическим движением, — и что же мы получили от Запада за все это усердие? Практически ничего! Продолжаем пребывать на третьестепенном уровне, в графе нестабильных стран мира с непредсказуемыми перспективами. А чтобы стратегическое ядерное оружие не могло представлять опасности для США, Клинтон принимает необходимые меры, о чем говорит его визит в Россию и недавний — в Прибалтику. Никто никогда не был и не будет заинтересован в развитии и укреплении России. Наоборот, будут стараться окончательно захомутать нашу Отчизну и командовать. Клинтон приказал к 31.08.94 г. вывести все наши войска из Эстонии — и мы покорно выполняем это требование.

Хочу подчеркнуть — все, входившие в состав ГКЧП, не имели амбиций на власть, большую той, которую уже имели. И никто эту большую власть и не получил в течение 19–20 августа 1991 года. У всех уже была чрезвычайно большая власть. А потом, это люди высокого долга, личной порядочности, для которых государственное, общественное — превыше всего. Никто не мог и помышлять зариться на президентскую власть — это обвинение выглядит неуклюже, в чем, надеюсь, Суд уже убедился (и это будет подтверждено в ходе допроса свидетелей, я уверен в этом). Наоборот, намеревались всячески помочь Горбачеву с учетом его трусливой и бездеятельной натуры, может быть, умышленно бездеятельной. А после установления порядка в стране, в т. ч. в народном хозяйстве, Горбачев по окончании своего отдыха мог и должен был вернуться на прежний трон, но уже в новых, более благоприятных для страны и для него условиях. И никто Горбачеву в этом не мешал. И хотя сегодня все это звучит глупо (Горбачева надо было решительно отстранять от власти любым путем), но все было именно так.

Вернемся в 1985 год. Все ринулись поддерживать идею всестороннего совершенствования нашей жизни: экономики, демократии, внешнеполитического курса, т. е. поддерживали перестройку. «Холодная война» заставляла народ беспокоиться о сохранении мира на земле, недопущении вооруженного столкновения. Все эти идеи, изложенные руководителем страны Горбачевым, были восприняты народом с большим энтузиазмом. Тем более что отдельные просветы от таких шагов по улучшению жизни народа уже конкретно просматривались в непродолжительный период руководства страной Ю. Андроповым.

Уверовав в эти идеи и, следовательно, в Горбачева, все, как это было заведено, пошли за ним фактически вслепую, считая его достойным и верным народу лидером. Как это было, например, тридцать лет при Сталине.

В 1985 году в стране произошел взрыв демократии. Именно взрыв, а не преобразования с разумной подготовкой к ним народа и его всесторонним информированием. Первоначально внешне все казалось эффективным, вроде и правильным, прогрессивным. Якобы в этот период обеспечивалась гласность.

Вместе со взрывом гласности и демократии было якобы позволено говорить (выступать) всем и обо всем на равных: как тем, кому незаконно в прошлом запрещали это делать, так и тем, кто законно преследовался за соответствующие нарушения и преступления, т. е. не только инакомыслящим, но и уголовно наказуемым. Все всплыли! Взрыв так называемой демократии поднял все и всех со дна нашего общества. А социальное дно, как известно, есть в любом государстве.

Неопытному человеку, тем более нашему простому, доверчивому труженику, обычному обывателю в хорошем смысле слова, вдалбливалось, что он, как часто говорили Горбачев и Яковлев, вдохнул воздух свободы. И это внушали методически, постоянно, с напором всеми средствами массовой информации. В действительности же в этой мутной воде политиканы делали свое дело.

Какое же дело делали «архитекторы перестройки» со своими «прорабами»? Главное — провести четкую селекцию: в одном случае — кого допустить к так называемой демократии, а фактически к программе реставрации капитализма, т. е. тех, на кого можно было опираться; во втором случае — кому в этом отказать, а может, и дать по рукам, чтобы не мешал развиваться, так сказать, «естественному объективному демократическому процессу», как любил говорить наш генсек, т. е. по рукам давали тем, кто был против реставрации капитализма.

Но, говоря о демократическом процессе в обществе, целесообразно взглянуть на демократизацию в высшем в то время органе страны — ЦК.

При Сталине в здание ЦК можно было свободно пройти, предъявив партийный билет.

При Горбачеве разрешение на то, чтобы выписали разовый пропуск (при наличии партбилета), давал лично заведующий отделом. Но самое главное — обстановка в ЦК была такая гнетущая, душная, что не хотелось туда приходить. Царила какая-то всеобщая подозрительность, напряженность. Даже разговаривали с посетителями (да и между собой) скованно, не по-человечески, с оглядкой.