Чудачка Кейт - Эдриан Маршалл

Какое отношение глобальное потепление имело к красоте, так никто и не понял. Однако все поняли, что Кип Моуз обиделся.

Кейт ждала Грега уже полчаса и страшно злилась. Зачем договариваться на десять, если ты не успеваешь приехать? К тому же он так спешил, и тон у него был такой взволнованный… Что могло случиться? — спрашивала себя Кейт, нервно поглядывая на циферблат.

Барри снова подошел к ее столику.

— Может быть, я все-таки принесу кофе? — дружелюбно поинтересовался он. — Как видно, ваш кавалер не торопится.

— Он — не кавалер, — натянуто улыбнулась Кейт. — Он — полицейский.

— Ого, — цокнул языком Барри. — Что за дела у вас с полицией? А это не тот ли самый полицейский, которому вы читали лекцию по американской литературе?

— Он самый, — кивнула Кейт. — О делах, Барри, ни слова. Это страшная тайна. На правительственном уровне. — Она хмыкнула про себя, увидев, как вытянулось лицо бармена. — Не бойтесь, я шучу. А ваша мисс Мэдсон так и не нашла замену Эве?

— Увы, — вздохнул Барри. — Я пытаюсь уговорить ее прибавить официантке жалованье, но она и слышать об этом не хочет. Из-за ее скупости никто не хочет работать в «Санрайс». Вот я и отдуваюсь за двоих. А получаю-то как за одного…

Кейт наконец разглядела за стеклянной дверью фигуру Грега.

— А вот и полицейский, Барри. Несите кофе. И лучше — два.

Грег выглядел не на шутку взволнованным, поэтому Кейт не отважилась отчитать его за почти сорокаминутное опоздание.

— Что-то случилось?

— Случилось, — сосредоточенно кивнул Грег, присаживаясь за столик. — Ваша беседа с подружками Стеллы, похоже, отменяется. Мы с Соллетом выяснили, что некто Джефри Пенни останавливался в «Честершир-холле» три раза за последние три месяца. Его визиты совпадают с днями исчезновения девушек. И еще одно, очень важное обстоятельство: Джефри Пенни уже был судим. Продажа порнографических фильмов со сценами откровенного и жестокого насилия плюс распространение наркотиков. Он вышел на свободу около двух лет назад и, видно, не забыл старые дела. Подозреваю, наш городок не единственный, где он «набирал» девочек для своих… грязных делишек. Но у нас ему, видно, очень понравилось. Не знаю, что он им обещал, чем заманивал, но, думаю, ты даже спорить не будешь, что сами они вряд ли бы на это подвизались… Ф-фух… Вот и все, — выдохнул Грег.

— Ты уверен, что это именно он?

— Слишком уж все складывается, — кивнул Грег. — Увы, прямых улик нет, поэтому я могу только допросить его. Ну, ничего, я поеду в Уолштон и сделаю все, что от меня зависит, чтобы засадить этого урода…

— Уолштон? — переспросила Кейт, чувствуя, как что-то внутри неприятно заныло. — Так далеко?

— Не так уж и далеко, — мягко улыбнулся Грег. — Моя поездка займет всего-то четыре дня. Ну пять, если случится что-то экстраординарное.

— Четыре-пять, — повторила Кейт, и Грег явственно расслышал грусть в ее голосе.

— Кейт, я же не на месяц уезжаю…

Грег потянулся к ней и взял ее руку в свою. Кейт почувствовала тепло его пальцев и улыбнулась. Рука у него была крепкой и нежной, а у нее — маленькой, хрупкой и немного холодной. Кейт всегда мерзла, когда волновалась, и Грег, почувствовав легкий холодок в ее пальцах, начал согревать их своими.

Они молча смотрели друг на друга, не замечая ничего, что происходит вокруг. Бармен принес им кофе, но они продолжали сидеть и смотреть друг другу в глаза. За несколько минут, — Кейт показалось, счетом им была бесконечность, — они не сказали друг другу ни слова.

Слова были не нужны. Их взгляды говорили ярче всяких слов. Ее серые глаза смотрели в его глаза и говорили: «я буду скучать». Его голубые глаза смотрели в ее глаза и отвечали: «не успеешь соскучиться». В ее серых глазах была смутная тревога, а в его голубых — нежное лукавство и надежда, что эта тревога развеется очень скоро.

Кейт хотела бы, чтобы это мгновение никогда не кончалось, но, увы, как и все хорошее, оно обречено было закончиться.

— Ваш кофе остынет, — ехидно заметил Барри, который любовался ими, наверное, с минуту. — И не ругайте меня потом за то, что я принес вам холодный.

Кейт осторожно вынула свою руку из теплой ладони Грега и посмотрела на Барри таким взглядом, что несчастный бармен готов был провалиться под землю, лишь бы его не видеть.

— Я забыл извиниться за опоздание, — сказал Грег, когда бармен отошел от их столика. — Спасибо, что прождала меня сорок минут.

— Все это время я искала тебе оправдание, — насмешливо улыбнулась Кейт. — В конце концов, это ведь — не свидание, а деловая встреча.

— Ну уж? По-моему, Барри так не подумал, — хмыкнул Грег.

— Какая разница, что подумал Барри?

— Никакой, — согласился Грег.

— Пришло время откровений, Грег Кармайкл, — торжественно начала Кейт и, поймав посерьезневший взгляд Грега, рассмеялась. — Да не волнуйся ты, я не умею допрашивать с пристрастием. Лампу к лицу точно не подставлю.

— Утешила…

— У тебя были девушки? — прямо спросила Кейт.

— Странно, что ты задаешь этот вопрос сейчас…

— Странно, что ты никогда об этом не говорил.

— Не говорил, потому что ты не спрашивала. Это первое. А второе — да мне и нечего особенного рассказать. Да, были. Три романа, две случайных связи и одна-единственная любимая неповторимая — в моем воображении.

— Три романа — не так уж и много. Хотя, конечно, зависит от их серьезности и длительности, — шутливо рассуждала Кейт. — Две случайные связи — тоже, в общем-то, не так чтобы очень… А вот одна-единственная любимая неповторимая — это серьезно. В самом деле, Грег, расскажи, какая она?

— Во-первых, она не «идеальная красавица» писателя Кипа Моуза, это уж точно. У нее есть недостатки и, скорее всего, о многих я узнаю не сразу. Но с ее недостатками я, думаю, смирюсь, так же, как и она — с моими. Во-вторых, она непременно должна быть, как это говорят, с изюминкой. Потому что это для меня — самое главное в женщине. В-третьих, она должна быть немного взбалмошной, чуть-чуть эксцентричной — а, впрочем, даже если она будет просто чокнутой, я смирюсь и с этим. В-четвертых, она должна уважать мое мнение, даже если оно расходится с мнением большинства. В-пятых… А в-пятых, она должна любить меня так же сильно, как я люблю ее.

— И как зовут эту твою воображаемую любовь?

— Мечта.

— Девушка по имени Мечта, — улыбнулась Кейт. — Звучит романтично. В тебе все-таки есть что-то романтическое, брутальный детектив Кармайкл.

— Брутальный? Надеюсь, ты шутишь. Иногда мне кажется, что я слишком весел. Настолько весел, что утомляю своей веселостью окружающих.