Бей-беги: Наше время. История английского футбола: публицистические очерки - Игорь Бойко

В следующем туре Гроббелаар пропустил четыре мяча от «Саутгемптона». Затем, 19 февраля, ему дважды забил «Лидс». На 89-й минуте поединка с йоркширцами Брюс уступил место в воротах молодому Дэвиду Джеймсу. Как оказалось, для Джеймса этот выход стал началом длинной серии матчей, сыгранных подряд (213), a 11 августа Гроббелаар по свободному трансферу перебрался в «Саутгемптон».

Охота Трупа

…Джон Труп понимал, что в этой истории (расшифровка телефонных звонков, справки о движении денежных средств по счетам станут доступны только в ходе следствия) очень много слабых мест. Если преподносить ее исключительно со слов Винсента. Труп был опытным журналистом и знал — материал может вызвать куда больший резонанс, если добиться признания от Гроббелаара. Но разве можно сделать это просто так? Разумеется, нет. Поэтому Труп предложил Винсенту идти до конца и спровоцировать бывшего друга. В конце концов ему ведь нужны деньги, а аудиозапись, уличающая Брюса, сразу увеличит «гонорар».

Винсент легко договорился о встрече с ничего не подозревавшим Гроббелааром, однако запись, сделанная 12 сентября 1994 года во время беседы в холле лондонской гостиницы Swallow, разочаровала. Было много помех, иногда посторонние голоса делали речь Брюса неразборчивой, поэтому о подробностях разговора известно опять же со слов Криса.

Он сообщил Брюсу, что на скачках познакомился с людьми, которые заинтересованы в ставках на футбольном тотализаторе и могут щедро заплатить. По словам Винсента, Гроббелаар запротестовал: «Нет, нет, только не сейчас. Во время предсезонного турнира я играл в Малайзии и узнал, что за решеткой оказался не только Коротышка, но и его босс. Именно поэтому Джон Фашану летом вынужден был уйти из «Уимблдона» в «Астон Виллу» — к нам подобрались слишком близко» (на записи отчетливо слышен только обрывок фразы о Фашану; Гроббелаар на суде категорически отрицал, что говорил подобное, тем более что ни Лим, ни мистер Джозеф в тюрьме не были).

Может, он кого-нибудь порекомендует? «Нет, об этом деле не знает никто, кроме тебя, меня, Коротышки и Фашану», — покачал головой Брюс. И опять же на записи можно разобрать только кусок фразы…

Значит, нужно еще раз попытаться добыть компромат, решил Труп. Однако чтобы подобрать подходящий момент, пришлось ждать три недели. Винсент не тратил времени зря и, пока бригада The Sun нашпиговывала подслушивающей и записывающей техникой номер в отеле De Vere в Саутгемптоне, активно торговал свой «гонорар». Он просил 100 тысяч фунтов, газета давала двадцатку, но в конце концов уступила немного, и стороны ударили по рукам на сумме 30 тысяч.

Встреча состоялась 6 октября, в день рождения Гроббелаара. Оба долго заряжались коктейлями в холле гостиницы, затем пошли сыграть партию в снукер и там, в бильярдной, Гроббелаару позвонил Коротышка, которого Брюс поприветствовал с дружеской иронией: «Привет, Бубка». Они говорили о последнем матче «Саутгемптона» на поле «Ковентри». Гроббелаар очень сожалел, но хотя уже в дебюте поединка пропустил мяч «за шиворот» после удара Диона Даблина, его новые товарищи по команде забили трижды в ответ. «Ничего не мог поделать, ничего…», — сетовал он.

Однако Винсент не сумел записать этот разговор на диктофон мобильного телефона. Тогда он не стал откладывать и пригласил Брюса к себе в комнату под предлогом того, что нужно подписать какие-то бумаги по скончавшейся компании Mondoro. Здесь можно было поговорить…

— Это Коротышка звонил?

— Да.

— Помнишь, я тебе говорил о парнях…

— Уф-ф-ф… Если бы все только от меня зависело. Ты знаешь, сколько я мог поднять на том матче с «Манчестер Юнайтед»? Сто двадцать пять тысяч фунтов наличными… Мы проигрывали 0:3, но сравняли счет.

— Что заставило тебя выбрать матч с «Ньюкаслом»?

— Потому что я знал, что могу рассчитывать на поживу, — спокойно ответил Брюс, и снова вернулся к поединку с «МЮ». — «Юнайтед»… Я мог сделать что-то с этим, потому что во втором тайме я выдал два чертовых сэйва — я прыгал, черт возьми, не туда, куда следовало и отражал мяч.

— Как и в матче с «Норвичем», когда ты ногой парировал тот удар?

— Конечно. Тут я бессилен против самого себя — терпеть не могу проигрывать. Инстинкты, мать их!

Услышав то, что хотел, Винсент перешел в наступление. Он предложил от «тех парней» «гонорар» в две тысячи фунтов в неделю, чтобы один раз в сезоне Гроббелаар выбрал матч, который он совершенно точно сдаст. За это Брюс получит 100 тысяч фунтов. Для убедительности Крис достал пачку банкнот, которую Джон Труп получил для дела в ближайшем отделении Thomas Cook.

— Ты можешь сообщить, что сдаешь тот же матч и Коротышке, и таким образом получишь два «гонорара» сразу.

— Двести тысяч… Черт, с такими деньгами я могу смело завершить карьеру!

Но Гроббелаар старался быть осторожным. Его интересовало, сколько людей знают о сделке, как будет происходить передача информации и денег. «Эти ищейки, они повсюду».

В одном из следующих матчей Гроббелаар получил перелом челюсти в столкновении со своим же защитником Фрэнсисом Бенали. Поэтому новая встреча с Винсентом состоялась только 25 октября. Причем инициатором был сам Брюс. В разговоре, записанном на диктофон, он признался, что получил от Коротышки 40 тысяч фунтов наличными за матч с «Ньюкаслом», а также сообщил, что 5 ноября собирается «устроить» для него результат выездного матча с «Ман Сити».

Но теперь Гроббелаар хотел сорвать джек-пот, чтобы купить себе недвижимость где-то в Зимбабве или Южной Африке и уйти на покой. Они обсуждали механизм осуществления новой сделки. Винсент рассказывал легенду о богатых букмекерах из Гонконга, об английских посредниках. Гроббелаар не колебался: «Я уже знаю, что это будет за игра. Это будет в конце сезона — либо на поле «Ливерпуля», либо на поле «МЮ». В апреле или в мае. Как быстро со мной рассчитаются?»

Потом, как утверждает Винсент, Гроббелаар в холле гостиницы шепнул ему на ухо: «Я решил совершенно определенно — это будет матч в Ливерпуле».

The Sun сняла для Винсента однокомнатную квартиру в Саутгемптоне, которую он якобы получил на новой работе. Именно там 3 ноября состоялась видео- и аудиозапись последнего разговора с Гроббелааром. Крис должен был получить твердое и четкое согласие от Брюса о сдаче матча и передать ему две тысячи фунтов. Камера и магнитофон зафиксировали все это.

Винсент отвез Гроббелаара домой (тогда Брюса на время лишили водительских прав) и, как он утверждает, в дороге позвонил Коротышка. После короткой беседы («Какие условия?», «Сколько?») Брюс передал Крису: «Через день «Ман Сити» должен выиграть с преимуществом в один мяч, а я получу 25 штук».

Журналисты не могли упустить возможности посетить вживую потенциально сданный матч. Репортеры Джон Труп и Гай Патрик, вместе раскручивавшие эту историю, а также целая бригада репортеров отправились на «Мэйн Роуд», где состоялся матч. Они смотрели во все глаза, снимали каждое движение Гроббелаара, но к их разочарованию поединок завершился вничью 3:3. Футбольные эксперты, позже пересматривавшие матч, никаких признаков намеренно плохой игры в исполнении вратаря «Сауттемптона» не заметили. Однако репортеры знали, что они должны найти что-то и им показалось, что, пропуская третий гол, Брюс без надобности совершил слишком высокий прыжок. Кроме того, в конце поединка Гроббелаар, выполняя свободный удар от ворот, направил мяч точно на одного из игроков «Ман Сити», однако Эйди Майк нанес в ответ неточный удар.

Фотограф The Sun Найджел Кейрнс позже свидетельствовал так: «Я снимаю футбол вот уже 22 года, и не раз, когда забивали гол, оказывался не у «тех ворот». В такой ситуации самое ценное — реакция голкипера, за воротами которого ты оказался. Они радуются, конечно же. Однако Гроббелаар реагировал необычно. Когда его товарищи по команде забили первый гол, он стоял с каменным лицом. Когда второй — покачал головой».

Невзирая на это, Брюс дважды выручил свою команду в непростых ситуациях, одна из них — удар Гарри Флиткрофта в упор. Разве так ведет себя вратарь, сдавший игру?

Восьмого ноября 1994 года Гроббелаар должен был вылететь в Зимбабве на матч национальной сборной. Этот день стал для журналистов The Sun моментом истины. В их расследовании не хватало только реакции или свидетельств самого Гроббелаара. Поэтому любой ценой нужно было выудить из него хоть несколько слов по поводу. Операция была организована и проведена на высшем уровне, со знанием дела. Фотографы и журналисты заняли позиции у входов, выходов и места регистрации рейса в аэропорту «Гэтвик». Гроббелаар не мог улизнуть, и Джон Труп вместе со своим соавтором Гаем Патриком прижали его к стенке. Брюс увиливал, отбивался, отказывался, отрицал, но на него сыпались доказательства, свидетельства, улики. «Вы разрушили мою карьеру, мою жизнь, мою семью… Если бы я когда-нибудь взял деньги за сдачу матча, у меня были бы крупные неприятности». И тут же следовал ответный удар: «А почему вы сказали «если бы я когда-нибудь взял»?» И так далее.