Полечка (СИ) - Шубникова Лариса

— Жень, я виноват. Я объясню… — Женька не выдержал!

Подскочил к Климу и ударил его — зло и отчаянно — по лицу. Брат даже не подумал сопротивляться, принял удар с завидным спокойствием, словно заслуженное наказание. Слегка покачнулся, но с места не сдвинулся и продолжал смотреть прямо в глаза младшего.

Анна Ильинична охнула, подалась к сыновьям, но была остановлена крепкой рукою мужа. А вот Полечку никто не остановил.

Девушка вышла из-за спины Клима, в слезах и ужасе.

— Нет!!! — крикнула громко, прижала руки к груди. — Не надо, Женя! Это все я….все из-за меня!

Клим попытался схватить ее за руку, но она ловко увернулась, сделала шаг от него.

— Простите меня. Я виновата во всем. Женечка, я должна была рассказать тебе все, но я очень боялась. Я полюбила вашу семью, и мне страшно было потерять всех вас. У меня такой крепкой семьи нет! И никогда не будет!! Вы все вместе и любите друг друга! А я все испортила!! — кричала. — Клим ничего не получится! Не надо! Вы братья и это навсегда! А я …была и забудусь! Не надо! Мне ничего не надо!

Развернулась и побежала прочь.

— Полина! — Клим дернулся за ней, но Женька схватил его за плечо и развернул к себе.

— Я с тобой не закончил! — младшему сказать было нечего, но хотелось сделать больно, вот и не отпустил за Полей, хотя и понимал — для Клима это важно.

— Пусти. — Этого Климова голоса боялись все, Женька тоже, но сейчас адреналин просто стер страх.

— Пустить? Она сказала — ты ей не нужен. Ей ничего не надо. — Сделал, все же, больно и получил от Клима мощный удар по скуле.

Женька схватил Клима за ворот рубашки, дернул так, что ткань разошлась, и сжал кулак, занося его для нового удара.

— Стоять! — Андрей Петрович… — Разошлись оба в разные стороны! Я кому сказал, щенки! Устроили драку на глазах у матери и Полины. Позорище! Хотите драться, валите отсюда подальше, ко всем чертям.

Подошел к сыновьям и втиснулся между ними. Те же руки воинственные разняли, но буравили друг друга страшными, ненавидящими взглядами.

— Пошли вон отсюда.

Женька в сердцах сплюнул, развернулся и ушел. Клим стряхнул с себя отцовские руки, кивнул матери и побежал догонять Полю.

Несся быстро, но выскочив за воротца больницы, не увидел ее. Достал телефон, чудом уцелевший после аварии, включил его и начал звонить. Она была вне сети… Клим побежал к лавке.

Анна Ильинична, стояла и смотрела на мужа.

— Андрей, ты знал все? — впервые в жизни муж утаил от нее нечто важное.

— Догадывался, Анюль. Ты… — сделал шаг к жене, а та отстранилась, обиделась и тоже пошла к воротам.

Андрей Петрович остался один и подумал, что впервые семья разошлась в разные стороны. Родители и дети разбежались, рассыпались, не в состоянии понять и услышать друг друга. Полину он тоже принял в семью и, что примечательно, за нее волновался более всего. Видел прекрасно отец семейства, что девочка и его страшенький любят друг друга. Слова Полины о том, что они крепкая семья отозвались в нем двумя словами — девочка правильная. А это значит, что она своя и так будет.

Вздохнул тяжело и направился отыскивать жену. О сыновьях знал наверняка — остынут, иначе и быть не могло. Близки друг другу, любят, а стало быть поймут и примут все, что случилось.

Глава 13

Клим поспешил за Полечкой. Он волновался о ней и гнал от себя жуткую мысль — отказалась от него, оставила. Он не мог осознать, что его Паулина могла вот так просто сделать выбор и совершенно не в его пользу. Злости не было, только боль, обида и звучавшие в его мыслях слова старой песни.

А эти ночи в Крыму

Теперь кому?

От автора: Строки из песни «Вахтёрам» группы «Бумбокс»

Клим быстро добрался до дома Полечки, долго звонил в дверь, стучал, полагая, что она просто не хочет его видеть. На шум выглянула соседка — симпатичная девушка — и поведала, что Полины нет дома с утра. Разумеется, Клим отправился в «Паулину Мельцаж»! Вошел, резко толкнув дверь, и этим напугал и заинтересовал, одновременно, Соням и Нику. Они обе были в торговом зале, волновались за Полечку. Та ошарашила их своим поспешным бегством, и теперь нервировала тем, что не брала трубку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— День добрый. Я хотел бы видеть Полину. — Клим старался быть вежливым, произнося привычные слова и сдерживая злость.

— Здравствуйте, — хором пропели Ника и Соням. — Полина ушла уже давно и до сих пор не возвращалась.

Клим кивнул и вышел, понимая, что зря теряет время.

— Спасибо. Хорошего дня. — Уже в спину ему прилетело дружное: «И вам!»

Остановился на тротуаре, пугая прохожих разодранной рубашкой, расцарапанным лицом и совершенно не понимая, куда могла деться его Паулина.

— Вы Клим? — к нему подошла Ника, заметив, что тот топчется возле лавки. — Я Вероника Истомина, работаю у Полины. Она рассказывала о вас. Не то, чтобы я лезла, но мы тут все волнуемся о Поле. Выскочила, как ошпаренная и унеслась куда-то. Плакала так сильно. Вы бы позвонили или написали, когда найдете девочку нашу, а? Я сейчас телефончик дам, ага?

— Да. — Рассеянно внес номер Ники в телефонную книгу. — Вероника, напишите мне, если Полина вернется, хорошо?

— Ладно. — Ника не смогла удержаться, и разглядывала Полиного «хахаля» внимательнейшим образом.

Отметила, что красив, статен и по «роже» видно, что не дурак. Подивилась, что Клим в таком, мягко говоря, плачевном виде, будто его трепали собаки. Тот взгляд ее почувствовал, и ответил своим обычным, серьезным. Вот тут Ника оценила парня в полной мере, и поняла с кем имеет дело. Сделала вывод, что он ей, скорее, нравится, чем наоборот. Вопросов задавать не стала, поскольку, сообразила — этот не ответит.

— До свидания. — Клим попрощался, и направился прочь, а Ника еще какое-то время смотрела ему вслед.

Клим зашел к себе домой, переоделся и еще битых два часа пытался дозвониться до Полечки. Пожалуй, понял, что девушка просто не хочет его видеть и слышать, но упрямо набирал ее номер, и писал сообщения.

Это неприятное бездействие и ожидание Клима бесило, а потому, он собрался, вышел из дома и решил доехать до лавки. Там он выслушал доклад Ники, что Поли не было и нет, а телефон ее отключен.

Он спокойно уселся в свою машину, но никуда не поехал — сидел и ждал Полину, а она все не приходила, не звонила, и не отвечала на его звонки. Ожидание выматывало, нервы Клима звенели от напряжения, а сам он тонул в неприятных мыслях. Теперь к его обиде на Полину добавилось кошмарное нечто.

— Это что…конец? — произнес вслух, и испугался слов своих, сочтя их крамолой. — Чёрт! Полина, где ты?!

* * *

Женька укрылся в своем офисе — модном, слегка хаотичном и ярком. Опустил жалюзи в кабинете, улегся на оранжевый диван, и позволил себе отчаяние. Оно выразилось долгим и витиеватым ругательством, непременным сжатием кулаков и ударами о спинку пухлого дивана.

Думаете, он злился на Полю? На Клима? Нет. На себя и только.

Сразу после того, как Женька оставил семью в скверике возле больницы в Грохольском, он понял глупость свою и жестокость. Промелькнула мысль о том, что вел он себя как идиот, более того, как мальчик.

Это же Клим…. Родной и свой в доску, любимый старший брат. Это им восхищался Женька, ему подражал и никогда и ничего, кроме любви и благодарности не испытывал к нему. Сегодня Клим спас его от смерти, рискуя собой, между прочим, а он, Женька Прозоров, как последняя тварь бросился на брата с кулаками. Не дал сказать, не позволил оправдаться….

О Поле он думать себе запрещал, но она упрямо лезла в мысли и Женька сдался… Задумался, вспоминая, ее такой, какой он увидел ее в объятиях брата — любящей, страстной, невероятно красивой в проявлении своей любви. В том, что она любит Клима, Женька даже не сомневался. От этого становилось больно, гадко и далее по списку: ревность, уязвленное мужское самолюбие и чувство утраты непередаваемо огромное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Еще он вспомнил ее глаза в тот момент, когда она говорила, что ей «ничего не нужно» и «ничего не получится». И это тоже его вина! Такого безнадежного, отчаянного взгляда он никогда не замечал у Полечки. И что же?