Дело об отравленных шоколадках - Энтони Беркли

— Так-так-так! — неопределенно протянул мистер Брэдли.

— Из вашей версии следует, — допытывался сэр Чарльз, — что убийца был из близкого окружения убитой и не имел никакого отношения к сэру Юстасу? — Было очевидно, что он категорически не принимает версию Роджера.

— Никакого, — подтвердил Роджер. — Но сначала позвольте сказать, как я обнаружил ловушку, в которую мы все попали. На Бонд-стрит я получил следующую чрезвычайно важную информацию: миссис Бендикс видела пьесу «Скрипящий череп» раньше, еще до того, как заключила пари. Это несомненно. Первый раз она была в театре с дамой, от которой я об этом узнал. О чем это говорит? Да о том, что ей был известен ответ в том пари, которое она заключила с мужем, то есть она знала, кто в конце пьесы окажется убийцей.

Присутствующие затаили дыхание, что свидетельствовало о впечатлении, которое произвели слова Роджера.

— О! Какая немыслимая насмешка судьбы! — Мисс Дэммерс снова демонстрировала свою способность бесстрастно и отрешенно воспринимать происходящее. — Получается, она сама избрала себе кару.

— Увы, — согласился Роджер. — Даже моя знакомая дама, которая мне об этом и рассказала, была поражена, ирония затаилась в этом печальном событии. И это ее мысль, что наказание слишком жестоко для такого проступка. Но я думаю, — Роджер говорил очень тихо, чтобы не дать своему торжеству прорваться наружу, — что даже теперь вы не до конца понимаете, куда я клоню.

Все удивленно взглянули на Роджера.

— Здесь подробно говорилось о характере миссис Бендикс, и вы должны были составить представление о ней. Это была честная, прямодушная молодая женщина, которая придавала особенно большое значение (по словам моей знакомой дамы) честности и добропорядочности. Теперь ответьте: пари, на которое ей был заранее известен ответ, вписывается в этот образ? Или не вписывается?

— Хорошенькое дело! — Это был мистер Брэдли.

— Вот именно. Это психологически несовместимо с ней, да простит мне сэр Чарльз; невозможно себе представить, чтобы она могла пойти на это шутки ради; шутить она, полагаю, не очень умела, и это бесспорно. А следовательно, — твердо продолжал Роджер, — она совсем не шутила. И так же бесспорно, никакого пари не заключала. Никакого пари не было. Бендикс солгал. И следовательно, Бендиксу шоколад нужен был совсем для других целей, а вовсе не для того, о чем он говорит в своих показаниях. И теперь, зная, что содержалось в этих шоколадках, мы можем предположить, что у всего этого подоплека совсем другая. На чем, собственно, и строится моя версия.

Глава 14

Когда улеглось волнение, вызванное новым прочтением дела, круто меняющим весь сюжет, Роджер приступил к детальному рассмотрению своей версии.

— Конечно, можно ли представить себе, что мистер Бендикс убил свою жену, да еще таким коварным способом? Вообразить немыслимо. Но раз уж мы хотим быть свободны от всякой предвзятости, то должны признать, что вывод напрашивается сам собой. На то есть доказательства, и все, вплоть до мельчайших улик, говорит о том, что это именно так.

— Да, но каков же мотив? — воскликнула миссис Филдер-Флемминг.

— Мотив? О, мотив был достаточно серьезный. Во-первых, Бендикс откровенно, нет, не откровенно, — втайне! — уже тяготился ею… Вспомните, что говорили о его характере. В свое время он вел вполне разгульный образ жизни. Но, судя по всему, до конца еще не перебесился — ходят слухи, что и после женитьбы у него были женщины, и не одна, и, как в старые добрые времена, — преимущественно актрисы. Так что он совсем не святой, а напротив, не прочь позабавиться. И могу себе представить, что жена отнюдь не одобряла и не могла одобрять его увлечений. Нельзя сказать, что он ее совсем не любил, когда женился. Это как раз я допускаю. Но его всегда в первую очередь привлекали деньги. И вскоре ему стало с ней скучно. А ведь в самом деле, — произнес Роджер с видимым безразличием, — как осудишь его? Любая женщина, далее самая очаровательная, может смертельно надоесть любому нормальному мужчине, если только и будет что печься о чести, долге, порядочности, а это было как раз в ее духе, если верить моему авторитетному источнику. Их брак предстал передо мной совсем в ином свете. Вообразите: жена беспощадна к наималейшим увлечениям мужа; из года в год она терзает его упреками, поминая всякий мелкий грешок. И всегда она права, а он не прав. Она донимает его своей ханжеской добродетелью, бичуя его пороки. Может свести с ума, как многие жены, одержимые навязчивой идеей, которые всю жизнь точат мужей за то, что у них были другие женщины до того, как «он встретил ее, единственную, чистую, неповторимую, и обрек на страдания». Не подумайте, что я хочу опорочить миссис Бендикс. Я просто хочу убедить вас, что жизнь с ней была невыносима. Но это пока только косвенный мотив. Главная беда в ее скупости, что тоже факт. Этим она подписала себе смертный приговор. Ему нужны были деньги, очень нужны (ради денег он и женился), а она не желала делиться с ним ни пенсом. Первое, что я сделал, — продолжал Роджер после короткой паузы, — я взял справочник и составил список тех фирм, в которых мистер Бендикс является вкладчиком. Целью моей было получить конфиденциальную информацию относительно финансовой состоятельности этой семьи. В последнюю минуту, когда я уже собирался идти на это заседание, мне сообщили (и это не было для меня неожиданностью), что положение всех этих фирм нестабильно, некоторые на грани краха. Чтобы выйти из трудного финансового положения, Бендиксам необходимы были деньги. О чем это говорит? Свои деньги Бендикс истратил, и ему не хватало. Я не поленился заехать в контору и снова узнал то, что и ожидал: по завещанию, она все оставляет ему. И еще одно весьма серьезное обстоятельство (о котором, кажется, никто не подозревал) — мистер Бендикс совсем не такой уж способный бизнесмен, он посредственность. А тут — полмиллиона! Ну, не знаю! По-моему, мотив внушительный.

— Мотив проходит, — согласился мистер Брэдли. — А как насчет нитробензола? Вы, помнится, говорили, что Бендикс немного, но был сведущ в химии.

Роджер засмеялся:

— Вы, Брэдли, как в вагнеровской опере. Стоит появиться очередному подозреваемому, у вас начинает звучать тема нитробензола. Но я смогу, мне кажется, убедить вас и на этот раз. Нитробензол, как вам хорошо известно, широко применяется в парфюмерии. Одна из фирм, с которой сотрудничает Бендикс, — парфюмерная компания «Британия — Восток». Я специально предпринял отвратительное путешествие в Эктон с единственной целью — установить, используется ли на их предприятии нитробензол и, если да, осведомлены ли сотрудники компании о его ядовитых свойствах. И в том и в другом случае ответ был положительный. Поэтому нет сомнения, что Бендикс прекрасно осведомлен о данном веществе. Ему ничего не стоило прихватить самое мизерное его количество, когда он отправлялся домой, ночто-то я в этом не убежден. Думаю, он поступил бы умнее. Он, по всей вероятности, сам выделил яд химическим способом, раз это действительно так просто, как заверил нас Брэдли. Я выяснил, и тоже случайно, что он изучал естественные науки в Селчестере, а это предполагает знание химии, хотя бы элементарное. Мой довод проходит у вас, Брэдли?

— Проходит, друг нитробензол, — согласился мистер Брэдли.

Роджер задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Неплохо задумано дело, ничего не скажешь, — прикинул он вслух. — И тем не менее воспроизвести его план особой трудности не представляет. Бендикс, по-видимому, считал, что обезопасил себя от любой непредвиденной случайности. И это ему почти удалось. Но бывает, что в хорошо отлаженный механизм преступления вдруг попадает песчинка: он не знал, что его жена уже видела пьесу. Он предположил, что на всякий случай, если возникнут подозрения, следует обеспечить себе приличное алиби, показавшись в театре. Без сомнения, он предупредил жену, что ему хочется посмотреть эту пьесу, и пригласил ее в театр. Чтобы не испортить ему удовольствия, она решила скрыть, что уже видела пьесу, и хотя ей не очень хотелось, она благородно отправилась с ним в театр. Благородство и подвело. Невозможно себе представить, чтобы такой человек, как она, мог имитировать выигрыш в пари, которое муж якобы с ней заключил. И конечно, Бендикс исчезал из театра минут на десять, чтобы за это время успеть бросить пакет в почтовый ящик. Вчера я просидел до конца на этом жутчайшем представлении, чтобы засечь, когда там бывают антракты. Первый антракт подходит в точности. Сначала я думал, что до почты он взял такси; наверное, он так и сделал, однако ни один из водителей такси, совершавших похожий рейс в это время суток, Бендикса не опознал. Возможно, нам просто не удалось выйти на шофера, который его подвозил в тот вечер. Я попросил Скотленд-Ярд поработать для меня в этом направлении, но бесполезно. Еще уместнее было бы предположить, уже зная, насколько он дальновиден, что Бендикс ездил на почту автобусом или в метро. Он мог сообразить, что такси выследить легче. И если так, то обернулся он быстро. Не удивлюсь, если окажется, что к началу второго акта он уже был на месте.