Эротически не разбуженная женщина - Диля Еникеева

Для утрированно независимого (псевдонезависимого) человека всё, что относится к его психической деятельности, всё, что может, подобно маленькой собачке из сказки Волкова, открыть тайну «Великого и Ужасного», означает невыносимое вторжение и угрозу его обособленности.

Люди, для которых успех во всём является настоятельной необходимостью, которые постоянно самоутверждаются, штурмуя один бастион за другим (даже если это напоминает борьбу с ветряными мельницами), тоже порой пребывает в растерянности. Такой человек привык к спонтанной активности (Он же в постоянной борьбе — то с ветряными мельницами, то с самим собой!), а тут вдруг ему предлагают совсем иное функционирование: лежать и говорить обо всём, что придёт в голову. А он привык бежать, решать, действовать!

Те, для кого успех — своего рода наркотик, довольно неуютно себя чувствуют, когда приходится, образно говоря, обнажаться и представать в натуральном виде, без прикрас, без привычного имиджа. «Не нужен мне этот душевный стриптиз!» — заявила одна моя пациентка, почерпнувшая этот термин из какой-то моей книги. Ну что ж, не нужен — так не нужен. Я вообще не сторонница императивных подходов к столь тонкой материи как человеческая психика, а тем более, сексуальность. Правда, уже очень скоро моя пациентка изменила своё мнение. Вначале ею двигало любопытство, а потом она сама осознала необходимость понимания глубинных причин своей проблемы.

Есть и такая категория людей, которые, образно говоря, не имеют внутреннего хребта. Они не обладают самостоятельностью, «плавают» во многих аспектах жизни (например, в вопросах морали или всего, что касается взаимоотношения полов) и не имеют собственных суждений. Их мнение зависит от мнения других людей, чаще всего — ближайшего окружения. Или человека, старшего по возрасту. Или занимающего более высокое социальное положение. Таких людей психиатры называют конформными.

Конформный человек не привык думать и действовать по собственной инициативе, старается «прощупать» любую ситуацию (особенно оказавшись в непривычной обстановке) и понять, чего от него ждут.

Есть ещё несколько вариантов характера, которым присущи тревожные сомнения, опасения и зависимость от чужого мнения. Они очень боятся подвергнуться неодобрению. Или, не дай Бог, осуждению. Осуждение для людей, неуверенных в себе, — смерти подобно!

Так, одна моя пациентка, назовём её Олей, спонтанно рассказывая эпизод из своего прошлого, в котором не было ничего драматического, вдруг разрыдалась. Оказалось, что ей по ассоциации пришёл в голову другой эпизод, который, на Олин взгляд, выставлял её в неприглядном свете. «Вы меня не будете осуждать?» — сквозь слёзы спросила она. И только после моих заверений, что для психиатра не существует понятий «осуждать», «укорять», «воспитывать» и прочих, что мы исходим из принципа: поступки человека определяются типажом его личности — моя пациентка успокоилась и поведала о том, что её смущало.

Некоторые люди во время сеанса психоанализа проявляют незаинтересованность, причём это может быть настолько выражено, что всё, о чём человек говорит, оборачивается полной бессмыслицей. Бывает так, что пациент озвучивает обрывки мыслей, в которых аналитику при всём желании не за что зацепиться. Или это поток неостановимой речи, напоминающий пародию на истинное свободное ассоциирование.

Вот, например, одна моя пациентка, не желая раскрыться (бессознательно, конечно!), во время сеанса говорила много и долго, но не по делу, примерно как в песне чукчи: «Что вижу, о том и пою». А в данном случае пациентка обстоятельно, цепляя одно за другое, рассказывала, как прошёл её день, в мельчайших деталях описывала, кто во что был одет и что говорил, чем занималась на работе она сама и её коллеги, куда она пошла, когда закончился рабочий день, и так далее.

Понятное дело: в речевом потоке этой женщины не удавалось обнаружить ничего полезного, что дало бы пищу для анализа её проблемы.

Почему это происходит, почему пациенты, придя к врачу-психиатру за помощью, ведут себя так, будто не хотят избавиться от существующей проблемы, вы узнаете из следующей главы.

Здесь же отмечу, что лично я не использую классическое ассоциирование, а практикую модифицированный мною метод свободных ассоциаций, поскольку традиционный метод занимает слишком уж много времени. Я не могу позволить, чтобы пациенты годами ходили ко мне, продолжая страдать от неизлеченной проблемы. Моя задача — помочь в наикратчайшие сроки. Да и мои пациенты вряд ли стали бы платить деньги за то, чтобы полежать на кушетке в моём кабинете и говорить всё, что приходит в голову. А потому во время сеанса я чётко веду своего пациента к цели (обычно я уже после нескольких минут общения знаю, в чём корень проблемы), задавая наводящие вопросы и позволяя время от времени уходить в «свободный полёт», но потом вновь возвращая к главной теме, пока человек сам не поймёт, в чём же причина его проблемы.

Это промежуточный (но очень важный!) этап. Как говорится, диагноз ясен, пора лечить.

Но прежде я хочу остановиться на других аспектах психоанализа, чтобы вы, моя читательница, заранее знали, что вас ожидает.

Светлому будущему мешает тёмное прошлое.

НЕ ПОМНЮ И НЕ ЖЕЛАЮ ВСПОМИНАТЬ!

Утрата памяти — благо для тех, кто стыдится своих воспоминаний.

Пытаясь проследить появление симптомов невротического заболевания у пациента, Фрейд выявил два факта, с которыми неожиданно столкнулся, — перенос и сопротивление. Эти явления очень важны для концепции психоанализа.

Вот как Фрейд определяет сопротивление: «Процесс выявления бессознательного и перевода его в сознание происходит на фоне непрекращающегося сопротивления пациента. Извлечение этого бессознательного на свет связано со „страданием“ (сильным нежеланием), из-за которого пациент снова и снова отталкивает врача».

Разумеется, слово «отталкивает» не следует понимать буквально. Каждый врач-психиатр, практикующий психоанализ, не раз встречался с ситуациями, когда пациент всеми возможными способами уклоняется от экскурса в своё прошлое. Ведь вспоминать то, что когда-то сильно ранило, очень больно…

Примерно так же, как мы оберегаем порезанный палец, чтобы не причинить себе боль снова, бывает и во время сеанса психоанализа — пациент оберегает себя от боли (в данном случае — душевной). Например, упорно не желает обсуждать какой-то отрезок времени (либо какое-то событие) из своего прошлого. Или вообще не хочет говорить о своём прошлом. Или избегает спонтанной речи, лишь лаконично отвечает на вопросы. Или уклоняется от детализации, старается дать о себе минимум информации. Или формально отвечает: «Ничего особенного со мной не происходило, всё у меня было нормально, не хуже, чем у других». А чаще всего отговаривается: «Я уже не помню…» Причём «забвение» нередко бывает парциальным. О том, что не сопровождалось негативными эмоциями, человек говорит легко, но стоит приблизиться к «больной» теме, как выясняется, что именно этот период «забылся».

Бывает и так, что пациент наотрез отказывается от психоанализа ещё до его начала (если знает, в чём заключается этот метод) или после первых сеансов — поняв, что придётся вытаскивать из закоулков подсознания нечто, о чём хочется сказать: «Лучше бы этого никогда в моей жизни не было!..»

В общем, вариантов сопротивления множество.

Порой пациенты ведут себя, подобно ребёнку, который сердится на «тётю-врача», потому что та сделала «бо-бо».

Так, одна моя пациентка на первом сеансе отговаривалась преимущественно междометиями, следующий сеанс пропустила, но потом всё же пришла — проблему-то решать надо! С первого же взгляда я подметила, что она «не в настроении», и вскоре причина выяснилась:

— Что это за врач, от которого человек уходит со слезами?! — возмущённо вскинулась моя пациентка. — Я потом весь вечер плакала после вашего чёртового психоанализа!

— Вы полагаете, что хирург, который причиняет боль, вскрывая нарыв, — садист? — в ответ спросила я.

Одно время Фрейд рассматривал психоанализ как процесс, в котором врач преодолевает сопротивление пациента, убеждая его «вспомнить забытое». В одной из своих статей Фрейд описывает подавленные воспоминания как ощущение настоящего дискомфорта и отмечает, что пациент нервничает, беспокоится, шевелится и выказывает признаки волнения.

Все эти проявления дискомфорта имеет возможность заметить любой психоаналитик.

К примеру, одна моя пациентка беспрестанно меняла позу и вся извертелась на кушетке, отвлекая себя, отвлекая меня, а потом заявила, что ей неудобно лежать в одной позе, потому что у неё радикулит. Позже выяснилось, что никакого обострения радикулита в тот момент у неё не было. А что было? Вот именно то, о чём говорилось выше, — сопротивление.