Афера Помпы - Алексей Егоров

Лолий старался скрыть свое нетерпение, и это у него даже в какой-то степени получалось. Септимий поспешил обратить на себя внимание важной особы, но я не дал ему сказать и двух фраз. Не стал я размениваться и на пустую беседу с Нуцием, я потащил этого прохвоста сразу в дом.

Высший для приличия попытался сопротивляться, но моя хватка была крепка, а разум глух к проклятиям и угрозам. Наконец-то он замолк и стал выполнять ту роль, к которой привык — быть ведомым в любой деятельности. Я протащил его к спальне, не останавливаясь по пути нигде. У меня не было желание показывать пустому месту нашу работу, это ничтожество все равно не оценит ее. Вместо этого я сказал, когда мы встали напротив двери:

— Стой тут и не лезь.

Мой тон, мои сверкающие в сумраке глаза произвели должный эффект и гость замолк. Я чувствовал страх, который испытывает Нуций, но у меня не было времени обратить на него внимание.

— Лолий, вскрывай, — приказал я.

Дрожащими руками мой помощник срезал приклеенный лист с магической печатью. Легкий вздох разрушившегося купола, шелест истлевающей бумаги — дверь была открыта. Я кивнул, и сначала Септимий, за ним Лолий вошли в спальню. Я последовал за ними. Кроме нас, трупа и Нуция за порогом больше никого не было, большую часть специалистов-археологов я разогнал за ненадобностью, остальные же подключатся к обследованию комнаты позднее.

В спальне вновь начала закукливаться пепельная тишина, которая нас встретила при первом посещении. Но ее сил было недостаточно, я развеял грань между реальностями одним усилием мысли. Септимий даже не заметил моих манипуляций с энергией пространства.

— С чего начнем? — спросил Лолий.

Я не ответил и поспешно приблизился к мертвецу.

Со временем последнего посещения ничего не изменилось: труп все так же покоился под пепельным покровом, его белозубая улыбка недобро скалилась на меня, а в руке — сжат лист. Я осторожно коснулся пергамента — кожа не спешила рассыпаться. Но я все же воспользовался магией, которая должна была сохранить целостность предмета. Лист засиял мертвенно-синим цветом, я осторожно извлек его из костлявой руки трупа.

Отойдя назад, я осторожно расправил скомканный лист, пергамент неприятно заскрипел, но магия не позволяла ему рассыпаться в труху.

— Что это? — в один голос выдохнули мои помощники.

Я пробежал глазами ровные строчки красивого почерка. Эта запись была сделана лично Помпой, а не его секретарем. В конце стояла печать мага и его подпись.

— Похоже, это завещание, — ответил я.

— Завещание? Прочтите!

Я не стал томить их и зачитал.

Последнее письмо Помпы было написано перед его смертью, в нем подробно говорилось о тех обстоятельствах, из-за которых маг вынужден был спасаться бегством.

О предательстве его бывших соратников, которые из-за нескольких монет лжесвидетельствовали на суде. Ложные обвинения грозили смертью и ему, и всему его роду. Чтобы спасти родственников, он сбежал. Власть над магией позволила Помпе покинуть родную землю и прибыть в эту мрачную пепельную пустошь — голую, безжизненную пустыню, в которой дождь идет пеплом…

Для того, кто всю жизнь прожил среди зелени Норсерта, Огненного Кольцо и в самом деле похоже на мир смерти, без единого островка жизни.

…Телепортация дома лишила сил Помпу, и он еще месяц не способен был творить сложные заклятия. Этот месяц маг провел, питаясь теми запасами, что перенес вместе с домом, но вскоре они подошли к концу. Помпа попытался отыскать воду, но нашел лишь болота восточной части острова и соленое море. Там и настигла его смерть, безжизненная пустошь оказалась смертоносной стервой, которая убила "единственное разумное существо". Помпу ужалила медуза, маленькая проклятая тварь, которая и поныне уносит десятки жизней за год.

Бесславная смерть для славного мага.

Яд медленно отравлял Помпу, но он успел вернуться в свой дом, где и встретил смерть. На этом самом ложе.

Я на минуту замолчал, и посмотрел на труп. Тело было скрючено, как во время судорог, вся поза говорила о том, что Помпа умирал в мучениях.

— Это не конец? — спросил Лолий, отрывая меня от созерцания сухого тела. — Там должно быть что-то еще, я уверен.

— Ты прав, будь я проклят, но ты прав!

Я продолжил, осталось всего пару строк: "Я один покинул родину, забравшись столь далеко от цивилизации. Эти варварские земли убили только меня, я не мог рисковать семьей. Все имущество я завещаю своему сыну, рожденному в тот славный день, когда свет Императора освещал мой дом, когда правда и честь еще что-то значили для людей. Пусть сын мой Круциус Лалий Помпа Великий возьмет Власть в свои руки и продолжит мое дело. Моя жена Лалия позаботиться о мальчике"

— Проклятие, я же говорил, — дрожащим от возбуждения голосом выдохнул Септимий. — Я говорил вам, говорил!

Лолий улыбался как дурак, предвкушая занятную историю. У меня и самого зачесались руки, хотелось все бросить и отправиться разыскивать сведения об этом человеке. У нас было имя, и это был след! Но для меня это был иной след.

Завещание мы показали Нуцию. Все еще дрожа от страха, он не разделил нашего возбуждения. Казалось, он готов был обмочиться, увидев трех похожих на бешеных демонов магов. Кто-то должен был разделить нашу радость, Септимий поспешил на поверхность и привел с собой орду специалистов, которым зачитал обнаруженное послание Помпы. Я доверил Септимию и письмо, и славу первооткрывателя. Лолий мог понять, почему я так поступил и со временем он увидел, что мой поступок был верным. Септимий, пусть и неосознанно, пытался использовать меня, но в итоге я использовал его.

Не люблю я выглядеть дураком, что поделать. Глупость — грех мага.

Речь Септимия заслужила овации, как я уже отмечал, он начал проявлять чудеса ораторства. Обычно серый как мышонок Септимий сверкал и походил на павлина, но такого домашнего, который не раздражает, а радует глаз. Я не мешал ему, желая оставаться в своей любимой тени. Свет ярче светит в ночи, нежели при свете дня.

Пока Септимий отвлекал внимание Нуция и специалистов, я и Лолий смогли обследовать комнату. Не притрагиваясь ни к трупу, ни к окружающим его предметам, мы смогли заглянуть в глубь энергии этого места. Любая комната, особенно в старом доме, особенно если домом владел маг (да еще такой!), приобретает свой неповторимый дух.

Вот почему пространство закуклилось, обратившись в пепельный склеп. Это был один из показателей подлинности комнаты и ее содержимого. После смерти энергия не исчезает, даже если дух покинул оболочку, всегда остается "эхо". Это эхо или рассеивается со временем или создает свою собственную реальность, которая влияет на материю.