Хой! Опасный путь через туман - Ирина Клинских
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это естественно. Плюс он видел и осознавал, что ребята вы серьезные, хотите сделать хорошее дело, развить фэн-движение. Сергей, вот что теперь я хотел бы прояснить. Разные источники говорят, что после выхода «Газовой атаки» у Юры начался некий творческий кризис. Но я все не могу понять… 1996 год – выходит бомбический альбом, который делает «Сектор» уже не просто популярной рок-группой, но культовой. В следующем году выходит еще одна работа – «Наркологический университет миллионов», которая тоже выстреливает. О каком творческом кризисе можно говорить при столь плодотворной работе? Поясни, пожалуйста. Был ли это кризис? Или народ просто так воспринял паузу между «Сказкой» и «Атакой»? С этим же все понятно – в период с 1990 года по 1994 год Юра выдал аж девять альбомов. Естественно, ему потребовалась пауза на переосмысление и сочинение нового материала.
– Творческий кризис, на мой взгляд, у Юры как раз начался после выхода «Наркологического университета миллионов». Этому способствовали многие факторы, и они сошлись воедино, навалились грудой проблем одновременно. Что же касается 1996 года, мне, если честно, тоже непонятно, откуда идут эти слухи про кризис. «Газовая атака» действительно получилась знаковой и культовой работой, особенно если учесть, что пауза между этим альбомом и предыдущим составила два года. В тот период было даже тревожно за группу – мы привыкли, что ни один год не обходится без нового творения, и когда «Атака» появилась в продаже, это было просто грандиозно.
– Теперь давай о фанатах поговорим – раз уж ты носишь титул «главного фэна» как создатель фэн-клуба. За время твоего знакомства с Юрой были какие-то интересные истории, связанные с фанатами? Вообще, какими они были – ярые почитатели «Сектора Газа»? Как строилось общение с ними Юры, если они оказывались рядом? К примеру, с группой «Агата Кристи» был такой случай. Когда они жили в подмосковном пансионате «Горки», одна девушка провела холодную зимнюю ночь в трансформаторной будке, прячась от охранников, лишь бы утром увидеть кумиров. Давай раскроем тему «Хой и фанаты» сполна.
– Я, к счастью, застал времена расцвета того фэн-движения, которое началось с момента падения страны, в 1991 году. Тогда все было очень даже жестко, и то опьянение нежданной свободой, конечно, сделало свое дело. Энергетика появившихся ныне культовых групп, энергетика людей, которым нужна была эта музыка как глоток свежего воздуха, просто бушевала. Раз уж я начал немного издалека, то вспомню 1993 год, концерт «Сектора» в ДК им. Горбунова. А их было, кстати, три подряд. Так вот «алисаманы», к примеру, собирались целой толпой, чтобы отлавливать и избивать «гопников» (как называли в то время фэнов «СГ»), идущих на концерт любимой группы. Остается только гадать, как в то время ощущали себя поклонники, которым посчастливилось общаться с Юрой в самом начале расцвета группы, и как ощущали себя сами музыканты, когда не было известно, с каким намерением люди к тебе подходят… 1996–1997 годы – это уже немного другое время, более спокойное. И группа, конечно, стала более сдержанной, что отразилось и на концертах, и на сценическом имидже. Я, наверное, особо отмечу терпение и корректность Юры в общении с фанатами. Большинство, конечно, не позволяло никаких фамильярностей в его отношении, но были и случаи, когда прямо в лицо перед концертом говорили: «О, Хой, слышь, подпиши здесь, а?» Внешне Юру это никак не задевало, он абсолютно адекватно воспринимал эту «разность» в людях, он ее понимал! На такое мало кто способен – не выходить из себя при таком обращении. В этом заключалась большая сила Юры. Конечно же, его узнавали на улицах. К примеру, охранник у входа в «Останкино», куда мы вместе ездили на переговоры об издательстве альбома ремиксов Extasy, долго пялился в паспорт Юры, потом на Юру, и с ошарашенными глазами спросил: «Клинских?! Хой?!» Он, улыбаясь, ответил: «Да-да, он самый». Все это было по-доброму, легко. Но, конечно, излишнее внимание Юру в принципе тяготило. Спускаясь в метро, он все же старался быть неузнанным.
– Это факт, да. Есть несколько интервью, в которых Юра радуется, что он не Киркоров и может ходить по улицам свободно. Хорошо, что ты коснулся альбома ремиксов Extasy. Их же вышло два, верно? Расскажи, для чего они понадобились Юре. Я правильно понимаю, что он даже переписывал партию вокала специально для этих работ? Я помню, что были проблемы с изданием, как-то все не очень гладко шло. Переговоры с другими фирмами, скандалы с Gala…
– Время 90-х – время не только рока, но и рэйва. Конечно, для нас он был где-то далеко, на задворках, ведь мы жили «Сектором». Но тем не менее это новое явление каким-то образом Юру заинтересовало – больше в прикол. Он видел в этом как раз разрыв шаблона и понимал, что тексты «СГ», наложенные на танцевальную тему, наверняка вызовут шумиху и подогреют интерес. Тем более Gala готовила переиздание альбомов и выпуск «Коллекции», оформленной в едином концептуальном стиле. И под это дело воронежский DJ Крот (Алексей Брянцев) предложил Юре свои услуги по записи ремиксов. Вокал, да, под них перепевался. Юра остался не очень доволен результатом, отобрав песни для нового ремиксового альбома. Он был гораздо мощнее, насыщенней и продуманней, чем ремиксы из «Коллекции» – вышел отдельным сборником. С ним, конечно, тоже пришлось помучиться: ведь изначально Gala не горела желанием издавать диски в самый острый период финансового кризиса того времени. Но мы как могли раскачивали эту тему, и когда на Gala узнали, что компания «Бекар» в лице Александра Шульгина готова издать этот материал, ребята сразу зашевелились и выпустили его сами. Вообще, в то лето 1999 года мы с этим проектом поездили по нескольким студиям, приезжали на «Микс Медиа» к Толмацкому, связывались с другими лейблами. Но самый близкий и возможный вариант был с «Бекаром». Помню, сидели в кабинете Шульгина с Юрой, а он в это время весьма жестко
