Алмазный браслет - Даниэла Стил

– Ну ладно, ладно. Пусть будет моим крестником. Приеду в Париж навестить вас обоих.

– Я тебя в дом не впущу, – твердо заявила Саша.

– Но почему? Чем ты так занята, что не можешь уделить мне время?! Ради бога, Саша, дай себе немного пожить! Ты это заслужила. Я, кстати, тоже.

– Нет, ты не заслужил. И я тоже. Мы не заслужили того, чтобы выставлять себя дураками. Или меня одну. Ты не пойдешь на поводу у своей прихоти. Я тебе не позволю. – Она говорила горячо и искренне. Ставки для нее были чересчур высоки. Это Лайаму терять было нечего – разве что сердце.

– Это нечестно! – обиделся он.

– Честно! Очень даже честно. Я почти на десять лет тебя старше, к тому же ты и ведешь себя как мальчишка – хочешь делать только то, что тебе нравится. Ответственность, порядок, обязанности – это слова не из твоего лексикона. И ты не захочешь, а возможно, и не сможешь подладиться под мою жизнь. Тебе хочется порезвиться, от души развлечься, покуролесить. Если ты и дальше будешь вести такую жизнь, Лайам, то мою жизнь ты поставишь под удар. Я этого не допущу.

– Я же хорошо себя вел в ресторане! – шутливо оскорбился Лайам. И проворчал: – Если не считать носков и рубашки. Если бы я знал, что для тебя это так важно, я бы купил сорочку и носки. Вот ты чему придаешь значение… С ума можно сойти! – Он почти кричал.

– Дело не в носках и не в сорочке. Дело в том, какой ты и какой образ жизни ведешь. Ты все время твердишь, что никто тебе не указ. Ты хочешь быть вольной птицей, Лайам, и это твое право. Но со мной так не получится. Мы с тобой оба знаем, что, если тебе что-нибудь придет в голову, ты станешь вытворять такое… По-твоему, это смешно? А по-моему – нет. И нравится тебе это или нет, я тебя намного старше. Ну подумай: ты же дружишь с моим сыном! Ему двадцать пять. А мне – сорок восемь. Твое поведение и правила, которые ты для себя установил, уместны для двадцатипятилетних, но не для солидных людей. Ради искусства и свободы ты отказываешься взрослеть.

– Мне тридцать девять, – жалобно произнес он. – Я ближе по возрасту к тебе, чем к Ксавье.

– Но вести себя сообразно своим годам ты не желаешь. Вот в чем проблема. Если бы мне нужен был ребенок, я бы тебя усыновила. Но это не те отношения, которые меня могут привлекать! – Саша повысила голос.

– А какие тебя могут привлекать отношения? Я думал, в прошлую пятницу мы прекрасно друг друга поняли. И в выходные все было замечательно. Я не хочу только спать с тобой. Мне нравится быть, жить с тобой.

– Мне тоже. Но такую роскошь я себе позволить не могу.

– Ты самая упрямая женщина из всех, кого я знаю. Хочешь ты или нет, а в пятницу я приеду. Можем продолжить наш спор.

– Я не хочу тебя видеть, – оборвала Лайама Саша, чувствуя, как ее охватывает паника. Ее влечение к этому мужчине было сильнее ее.

– Хорошо. А я тебя – хочу. Ну, хоть еще разочек, чтобы обсудить наши проблемы с глазу на глаз. Я не могу говорить о таких вещах по телефону.

– Обсуждать нечего. Лайам, это невозможно. Надо с этим смириться. Другого выхода нет.

– Это ты делаешь все невозможным! Ты хочешь, чтобы наши отношения были невозможными – и вот результат. – Он был невероятно огорчен.

– Давай на этом и успокоимся.

– В жизни не слышал ничего нелепее.

– Иногда правильное решение кажется нелепым. Но в данном случае мы именно так и должны поступить. – Саша не стала напоминать, что, если бы он повел себя правильно с Бекки, жена бы не ушла от него, забрав детей. Но Лайам пошел на поводу у прихоти. А теперь того же самого ждет от нее.

– Завтра я тебе позвоню, – произнес он. От этого разговора была одна польза: Саша еще больше укрепилась в своей решимости не вступать с ним в личные отношения, и даже такой милый подарок, как щенок, не убедил ее в обратном.

– Пожалуйста, звони мне только по делам. Я не хочу больше это обсуждать. Мы толчем воду в ступе. Так можно довести друг друга до белого каления. Голова кругом пойдет. – Но именно это происходило с ней, когда он был рядом. Ни к одному мужчине в жизни ее так не влекло. Это влечение нелегко было осознать, а еще труднее – противостоять ему.

– Я позвоню тебе на неделе, – пообещал Лайам.

Но этого не случилось, и Саша вздохнула с облегчением. Как это ни горько, но, кажется, ей все-таки удалось убедить его перейти на деловые отношения. Ей безумно хотелось снова быть с ним, но она дала себе слово, что этого не будет.

Единственным утешением для нее всю неделю был щенок. Это было очаровательное существо, и, несмотря на все ковровые инциденты, Саша была от него в восторге. Это был самый дорогой подарок, который она получила от Лайама. А еще она была благодарна ему за то, что он оставил ее в покое.

Выходные погодой опять не порадовали. Серые ветреные дни, которым, казалось, не будет конца. По утрам висел туман, вечерами лил дождь, а днем дул такой ледяной ветер, что пробирало до костей. В пятницу Саша допоздна засиделась на работе, рано легла спать, в девять утра в субботу уже сидела в кабинете, а рядом резвился щенок. Сокса решительно все полюбили, даже Бернар.

Всю субботу Саша провела в галерее, а вечером осталась дома. Собака все время крутилась около хозяйки. После понедельника Лайам так и не звонил, и Сашу одолевали противоречивые чувства. Она сходила по нему с ума, но в данном случае только одно имело значение, то, что это запретный плод. И она ни за что к нему не прикоснется, а тем более не станет есть. Она готова принести в жертву свои чувства.

В девять часов вечера раздался звонок в дверь. Звонили не с улицы в калитку, а в дверь ее дома. Саша решила, что это сторожиха, поскольку никакого другого звонка она не слышала. В халате, со щенком на руках, она подошла и открыла. Она приготовилась увидеть лицо консьержки мадам Барбутье, но оказалась лицом к лицу с Лайамом. Он все-таки прилетел.

– Это все-таки ты? – ахнула она. Сердце у нее забилось, а ноги подкосились. Виду она не подала, однако и прием оказала отнюдь не радушный. Она же просила его не появляться в Париже!

– Приехал проведать своего крестника. – Саша протянула ему щенка. – Выглядит бодрячком. – Сам Лайам тоже был весьма бодр и энергичен. Чего не скажешь о Саше. У той вид был усталый и растерянный. Именно так она себя и чувствовала. Всю неделю она пыталась переболеть им. Держаться выбранной линии было нелегко. И вот он опять тут, на ее пороге, и красив как никогда. Лайам олицетворял собой все, о чем она мечтала, но не могла себе позволить. Саша собралась с духом.

– Я просила тебя не приезжать, – холодно произнесла она, чувствуя, что вот-вот распла-чется.

– Саша, мне надо с тобой поговорить, – с серьезным видом ответил Лайам. Она видела по его глазам, что он тоже несчастен. – Почему ты не хочешь попробовать? Посмотреть, что выйдет? Может, в конечном итоге все будет и не так страшно, как тебе кажется.