Мне хочется сказки - Элизабет Кейли

— Нет, поверь мне, любовь не проходит никогда! Посмотри на нас с матерью! Разве стоило расставаться, чтобы потом страдать от этого всю жизнь?

— Но у вас была совсем другая ситуация!

— Вот именно! И все равно то, что мы потеряли столько лет счастья и любви, просто ужасно! Теперь, когда я нашел вас, я особенно сильно жалею об этом. Но проблема в том, что у нас были еще и внешние факторы, мешающие нам жить и любить друг друга.

— Дедушка всегда вмешивался не в свое дело, — усмехнулась Эстель.

— Как я понял, ты единственная, кто ему об этом говорил.

— Я не боялась его. — Эстель пожала плечами. — Просто у меня его характер.

— Вот сейчас, Эстель, стоило бы спрятать свой характер до лучших времен.

— Вы с мамой сговорились?!

— Нет, но мы оба уверены, что вы с Ричардом должны помириться!

— Я лично ничего никому не должна. Я даже по ссуде за квартиру расплатилась!

— И это в двадцать восемь лет! — поразился Уильям. — Я горжусь тобой, девочка!

Эстель было очень приятно слышать от него такие слова. Вот только знал бы он, чего ей стоило так быстро расплатиться! То, что она сильно похудела и осунулась, заметил только Ричард. Он всегда замечал, если с ней было что-то не так.

— О чем ты задумалась? — спросил ее Уильям.

— О Ричарде, — честно призналась Эстель.

— Уже хорошо, — прокомментировал он. — И что надумала?

— Он единственный всегда чувствовал, что я ощущаю. Всегда видел, как я отношусь к тому или иному событию. Конечно, — Эстель сразу же помрачнела, — только когда речь не шла о его дурацких шуточках!

— Ну вот мы и подошли к самому главному. Ричард и Сара в один голос уверяют меня, что моя умная девочка занималась неблагодарным делом перевоспитания взрослого человека?

— Да какой же он взрослый! — Эстель даже всплеснула руками. Она никак не ожидала, что Уильям окажется настолько слеп, что не заметит в Ричарде мальчишку.

— Вполне взрослый человек. Во всяком случае, все то время, что мы с ним общаемся, он показывал себя только с лучшей стороны. Как умный, образованный и здравомыслящий человек.

— Это просто у него не было повода пошутить, — довольно зло ответила Эстель.

— Не думаю. И если все дело в том, что тебе не нравятся его шутки, почему ты сразу не сказала ему об этом?

— Потому что... Он был так... наивен. Так радовался своим шуточкам. К тому же у него иногда получалось очень неплохо. Вот только он не знает, где грань между смешным и нелепым.

— А почему ты не показала ему эту грань?

— Вот я и хотела ему показать! Я решила, что ему пора вырасти, я хотела помочь ему!

— Да, но только вы к тому времени встречались уже восемь лет! Не поздновато?

— Мне казалось, что самое время. Он уже должен был наиграться.

— Эстель! Но ты же умная девочка, ты должна понимать, что Ричард никогда не наиграется. И если ты сейчас этого не поймешь, вы никогда не будете счастливы!

— Я думаю, мы и так не будем счастливы вместе, — мрачно произнесла Эстель.

— Нет! — Уильям вскочил с ее кровати. — Ты не должна так говорить! Нельзя отказываться от своей любви только потому, что возникли какие-то трудности!

— Эти трудности будут возникать каждый день. Я не хочу превращать ни свою, ни его жизнь в ад.

— Эстель, скажи мне, почему ты решила, что знаешь все наперед? И то, что вы будете несчастны рядом и что ваша жизнь превратится в ад?

— Да потому, что это уже началось! Я страдаю, Ричард страдает! Мы даже поговорить нормально не можем!

— Судя по тому, что мне рассказал Ричард, это ты не можешь поговорить нормально.

— Вот еще! Что он выдумывает!

Уильям рассмеялся.

— Знаешь, Эстель, только не обижайся. Ричард прав, ты похожа на дикобраза. Чуть что, сразу же выпускаешь свои колючки!

— Ненавижу это животное! — тихо, но с чувством произнесла Эстель.

— Но не в дикобразе дело. Ты говоришь, что вы не можете быть счастливы. Но ведь когда-то были? Или просто мучились рядом восемь лет?

— Нет, конечно. Нам было очень хорошо вместе. Иначе бы зачем нам встречаться?! — удивилась Эстель.

— А когда стало плохо?

— Когда Ричард напялил костюм гориллы.

— Но ведь вы и после этого не порвали, значит, все не так плохо?

— Ну конечно... — Эстель задумалась. — Я все-таки не права. Потом нам было хорошо рядом. Я его просила измениться, повзрослеть. Он пообещал мне. А потом инсценировал мою кражу во время помолвки.

— Подожди-ка, — попросил Уильям. — Только, Эстель, прошу тебя, не становись сразу же в оборону. И постарайся отвечать на мои вопросы как можно честнее. Нет-нет, — он резко прервал готовый политься поток ее гневных слов, — я не хочу сказать, что ты мне врешь. Ты врешь самой себе. А это самое страшное.

— И мама о том же! — вздохнула Эстель.

— Значит, так оно и есть. Мама всегда права.

Эстель улыбнулась ему.

— Спрашивай, — разрешила она.

— У меня один вопрос. Какими были ваши отношения, после того как Ричард пообещал исправиться и еще не украл тебя?

— Обычными. — Эстель пожала плечами.

— То есть как всегда? — уточнил Уильям.

— Нет. Для нас обычно — это прийти на свидание через окно, осыпать меня лепестками роз, когда я выхожу из здания суда. А в те дни все было обычным.

— Скучным? — еще раз уточнил Уильям.

— Нет, но... — Эстель замялась. — Мне некогда было скучать. Я же начала учиться.

— Милая, опиши мне Ричарда в те дни.

— Он был... Я не знаю, Уильям! — в ужасе сказала Эстель. — Я только помню, что начала его путать с другими мужчинами.

— Он стал таким, как все?

— Да.

— И тебе это нравилось?

— Я чувствовала себя спокойно.

— А теперь скажи мне, есть ли какая-то разница между тем Ричардом, которого ты полюбила, и тем, которого создала?

— Конечно, есть! — Эстель недоумевала, как Уильям не понимает таких простых вещей.

— А есть разница между идеальным Ричардом и каким-нибудь твоим сверстником из тех, что тебя окружают на приемах.

Эстель задумалась на несколько секунд.

— Нет, — честно призналась она.

— Тогда почему некий Эд, кстати очень перспективный молодой человек, пострадал, когда пытался добиться твоего расположения, а Ричард получил все? Не знаю, откуда Сара узнала о том случае, но ты молодец! — похвалил ее Уильям. — Ну так что ты мне ответишь? Почему, Эстель?

— Потому... Уильям, мне надо подумать, — наконец сказала она.

Он улыбнулся дочери и вышел из комнаты.

Сару Уильям нашел на кухне. Она, слегка суетясь, заваривала чай.

— Ну что? — с надеждой спросила она Уильяма, когда тот вошел на кухню.

— Она решила подумать, — пожал плечами Уильям. — Я не очень хорошо знаю Эстель, но мне показалось, что это добрый знак. Раньше она, как мне иногда кажется, вообще не думала.