Цвет боли: бархат - Эва Хансен

Хозяин салона был готов вынести девушек вместе с машиной на руках.

Бритт рядом только тихо повизгивала, не в силах поверить, что подруга совершила столь сумасшедший поступок. Это убедило подругу, что у Линн с Ларсом не все в порядке. Счастливые замужние женщины не покупают красные «Феррари» самостоятельно, рядом обязательно должен присутствовать супруг, даже если чек подписывает сама дама. Но Бритт предпочла молчать. Пока молчать.

Нет, один вопрос все же задала, вернее, не вопрос, а полуутверждение:

— Ларс не будет против такой покупки.

— Ларс? Это мои деньги, Бритт.

— Откуда? — подозрительно поинтересовалась подруга.

— Помнишь, я рассказывала о наследстве папиной бабушки, в честь которой меня назвали? Мы уже вступили в него, папа выплачивал мне дивиденды, а я не пользовалась, не на что тратить. Накопилось немало…

— Вау! Ты миллионерша?!

— Да, даже проценты пока не все потратила, несмотря на это сумасшествие. Теперь надо научиться не выжимать газ, педаль чувствительная…

Бритт только вздохнула:

— Закажу себе такую же. Родители согласятся.

— Тебе нельзя, ты не умеешь ездить нормально, выгонят из страны за бесконечные нарушения скоростного режима. Вот зачем купила, а?

— Только не вздумай жалеть деньги! Ты не знаешь, где трасса есть поближе?

— Не знаю, я на суперкарах не ездила.

Две красотки в роскошной машине смотрелись неотразимо.

А когда девушки вошли в зал, где уже собралось большинство приглашенных, успех превзошел самые смелые ожидания. Все головы, как по команде, повернулись в их сторону.

Гостей было много, кого-то из них Линн знала с детства, с кем-то познакомилась несколько лет назад, были и те, с кем знакомил Ларс, были совсем незнакомые. Все эти люди в обычной жизни выглядели совсем иначе, они любили кроссовки, майки, шорты или спортивные брюки, одевались в рубашки и джинсы, даже на работе мужчины норовили обойтись без галстуков, а женщины без высоких каблуков. Если деловой костюм, то предельно удобный. Так и должно быть, жить нужно удобно…

Но бывали вечера вроде этого, когда были в ходу и высоченные каблуки, и умело завязанные галстуки, и бриллианты на шеях, в ушах или на часах присутствующих.

Именно из-за отсутствия привычки носить эти самые каблуки походка женщин отнюдь не отличалась изяществом, бедолаги скорее ковыляли, а их кавалеры без конца поправляли тугие узлы, норовя освободить хоть миллиметр дополнительного пространства для шеи.

Из-за проблем с каблуками у дам танцующих было немного.

Линн понадобилось сделать усилие, чтобы не искать взглядом Ларса. К счастью, подошла виновница торжества, целуясь с ней, Бритт успела оглядеться и тихонько сообщила:

— Ларс идет сюда. По-моему, он потрясен.

«Ну и пусть!» — подумала Линн, в свою очередь целуя именинницу.

— Дорогая, как ты похорошела! Загляденье просто!

К восторгам Марики присоединилась ее сестра Лена:

— Если так хорошеют после родов, я готова немедленно родить двойняшек!

— Ты забываешь о девяти месяцах сплошных ограничений, времени, когда из-за живота не видно собственных ног, и часов занятий на тренажерах, чтобы восстановить форму, — рассмеялась Линн.

— Вот потому я не рожаю.

Линн почувствовала, как ее талию обнимает сильная мужская рука, эти объятия она предпочитала любым другим.

— Линн, ты умопомрачительно выглядишь. — Голос Ларса, шепчущий ей на ухо, был глуховат от волнения. — Откуда это платье?

Она чуть пожала плечами:

— Из магазина.

— Почему я его не видел?

С ней определенно что-то произошло, может, из-за машины? Еще неделю назад просто растеклась бы лужей в его объятиях, а сейчас только чуть отстранилась, усмехнувшись:

— Ты многое не видишь, Ларс. Или не желаешь видеть.

К ним подходили поприветствовать, мужчины норовили прикоснуться к щеке Лини и заглянуть в ее глубокое декольте, бормоча на ушко: «Ты неотразима», женщины завистливо рассматривали. Подошла ее собственная мать. Воспользовавшись этим, Линн постаралась выскользнуть из руки мужа и даже отойти от него. С мамой Линн виделась редко, а потому не считала себя чем-то обязанной Элизабет, которая вспоминала о дочери, только если что-то случалось.

— Линн, дорогая, рождение ребенка действительно пошло тебе на пользу.

Линн хотелось напомнить, что этот ребенок не чужой самой Элизабет, но она лишь усмехнулась:

— Заехала бы посмотреть на внучку, мама?

Та закивала:

— Обязательно! Я только вчера прилетела, еще не пришла в себя.

Линн знала, что мать прилетела пять дней назад, но для Элизабет это нормально — вспоминать обо всех, кроме себя самой, очень не скоро.

— Твой красавец муж не сводит с тебя глаз. Знаешь, раньше я удивлялась, как тебе удалось отхватить такого… м-м-м… но сейчас вижу, что ты не хуже.

— Спасибо, мама, — Линн поспешила отойти. Лучше уж совсем не общаться, чем так…

На смену матери подошел Йенс, бывший парень Линн, женившийся на ее сводной сестре Терезе. Тереза ходила с уже большим животом, это дало Йенсу право пригласить на танец свояченицу:

— Линн, мы с тобой сто лет не танцевали. Не забыла?

«Даже не спросил, хочу ли я», — раздраженно подумала девушка, но заметила, как пристально наблюдает за ней муж, и кивнула:

— Давай, тряхнем стариной.

Йенс утонченно красив, он словно отлакирован деньгами и манерами. С Линн они встречались довольно долго, их родители были уверены в прекрасном совместном будущем детей, но девушка казалась парню слишком зажатой в постели, а он ей — слишком предсказуемым во всем остальном. Буквально за неделю до встречи Линн с Ларсом пара решила расстаться.

Ларс увидел в скромнице распутницу, раскрепостил ее и получил роскошную женщину, от которой теперь не могли оторвать глаз все мужчины, независимо от возраста и семейного положения.

А танцевать они умели, на самых разных танцполах провели не один час. Йенс вел хорошо, его манера двигаться была Линн знакома, что облегчало взаимопонимание, потому теперь окружающие любовались танцующей парой.

— Ты великолепна. Глазам своим не верю. Знаешь, о чем я больше всего жалею?

— Знаю, Йенс, что не разглядел во мне распутницу. Ты уже однажды говорил об этом.

— Как твои семейные дела?

— Прекрасно. У меня очаровательная дочь. Желаю вам с Терезой такую же.

— Однако ты приехала одна…

— Не одна, а с Бритт. Мы выбирали мне новую машину.

— Подарок Ларса?

— Разве только мужья могут что-то дарить? Нет, иногда я делаю подарки и сама себе. Лучше расскажи о ваших с Терезой делах. Кто у вас будет?

— Мальчик. Тереза здорово подурнела за это время, а еще она стала капризной…

— Эй, эй, будущий папаша, не мешало бы отнестись к положению супруги с уважением. Знал бы ты, каково это — носить перед собой полтора десятка килограммов, сдерживать разные неприятные рефлексы и улыбаться.

— Каких полтора десятка?! Неужели ребенок столько весит?

— Бог с тобой! Но есть еще то, в чем он пока находится, ведро воды и прочее… Не лучшая тема для беседы. Будь счастлив, что Тереза носит твоего ребенка, и береги их обоих. Кстати, где она?

— Вон там, — Йенс кивнул в сторону сидевших дам.

Танец закончился, и Линн попросила проводить ее к сводной сестре.

На диванах в стороне сидели несколько дам в возрасте, уже неспособных танцевать, и три беременные женщины, одна из которых и была сводной сестрой Линн.

Тереза действительно сильно располнела и подурнела, вот когда Линн порадовалась, что с ней такого не случилось.

— Тереза, я рада тебя видеть. Скоро? — Линн кивнула на большой живот сестры.

— Через пару недель, — со вздохом ответила та и вдруг неожиданно призналась: — Я боюсь.

— А вот это зря. Родишь, куда ты денешься…

Поговорить не удалось: стоило Линн присесть, как оказалось, что нужно произносить очередной спитч в честь виновницы торжества. Причем сама Марика настаивала, чтобы от имени ее школьных подружек непременно высказалась Линн — «умопомрачительно красивая молодая мама маленькой дочки».

Пришлось выступать. Вот когда Линн поняла, насколько изменилась со времени своей встречи с Ларсом. Даже учась на факультете журналистики, она до дрожи в коленках боялась выступлений перед микрофоном, помня о лишних сантиметрах в бедрах и считая себя серой мышью.

Серая мышь куда-то делась, перед собравшимися стояла уверенная в себе молодая красотка. Большинство знали ее уже не первый год, помнили незаметную девушку с толстой косой и не могли поверить, что вот эта богиня и есть скромница Линн.

— …мы действительно знакомы с Марикой еще со школьных лет. Не буду говорить, что это было давно, кажется, только вчера. Только вчера ходили на занятия балетом, причем меня признали непригодной, а Марика стала настоящим профессионалом, только вчера тайком курили, кашляя от дыма и поражаясь, почему люди увлекаются этой гадостью…