Земля лишних. Исход - Андрей Круз

– Хорошо выглядит, – сказал я.

– Точно. Ладно, извини, побежали на станцию.

– Удачи.

Ну что, можно сказать, что новости хорошие. Пару дней можно и здесь покрутиться, зато пойду с конвоем. Правда, не видел я там никакой брони – как вести собираются? Хотя, может, броню туда не пускают просто: нечего ей у станции делать. А то забудет снаряд в стволе невнимательный боец, в какой-нибудь БМП-1, как у нас раз было, а потом на электроспуск нажмет. И чини потом дефицитное станционное имущество.

Времени оставалось еще вагон, поэтому я решил прогуляться к порту. Без конкретной цели – просто поглазеть. Вновь достал карту из кармана, определился на местности. Если с парковки этой выйти и идти налево, никуда не сворачивая, то упрешься прямо в гавань. Пройдусь.

Дорога до порта заняла еще минут пятнадцать быстрым шагом. Все это время я шел вдоль железнодорожной ветки. Видать, у наших с морским транспортом проблемы, если конвои гоняют через половину материка. А так – милое дело: со станции взял, на судно погрузил, погудел в гудок – и пошел куда надо тебе. «Лишь волны бегут от винта за кормой, и след их вдали пропадает».

Территория перед портом выглядела почти так же, как и перед станцией. Грузовики, суета. Тоже двое ворот, тоже охрана в них. Я направился к воротам с надписью «Passenger terminal». Туда пускали без ограничений. Стояло там, на берегу, маленькое здание морского вокзала, у пирса болтался один небольшой пароходик не слишком пассажирского вида. Зато в грузовой гавани, которую хорошо было видно с пирса, стояли под погрузкой два относительно крупных судна. Ну так себе крупных, конечно, по сравнению.

Мне вспомнилось, что для протаскивания через «ворота» железнодорожный вагон – практически предельный размер. Значит, суда уже местной постройки. Я в морском транспорте не специалист, но выглядели они вполне нормально. Пусть и не супертанкеры, но и не совсем калоши. Одно судно было под британским флагом, второе – под синим, с желтыми звездами по кругу – ЕС, значит. Возле британского судна крутилось несколько военных в ярко-красных беретах. Работал портовый кран, перетаскивая на борт какие-то платформы со штабелями мешков.

Вдалеке, на рейде, болтался маленький военный корабль, что-то вроде сторожевика. Сине-серый «американский» цвет, орденский флаг – черная пирамида в круге на белом поле. Ракетного вооружения на нем я не разглядел, но артиллерийское присутствовало. Одноствольная орудийная башня на баке, калибром, судя по всему, миллиметров сто-сто двадцать, и двуствольный автомат на корме.

Между пассажирской и грузовой территорией порта был маленький бар «Slow boat». Подход к нему с пассажирской территории был свободен, а с грузовой надо было идти через калитку в сетчатом заборе, возле которой, под навесом, маялся часовой. Стен как таковых у бара не было – их заменяли бортики высотой с барную стойку, и было видно, что внутри довольно людно. Я уже нагулялся по жаре, поэтому мысль освежиться чем-нибудь эдаким мне не показалась крамольной.

Интерьер бара был выдержан в тропическом стиле, с плетеной мебелью и тростниковым потолком. У стойки пили эль двое военных в камуфляже непривычной расцветки, с красными беретами, сложенными и заткнутыми под погон. Там же пили пиво пятеро матросов, говоривших по-французски. Видать – с «европейца». Еще несколько матросов занимали два столика и говорили с выраженным британским акцентом – его ни с чем не спутаешь. А вот за баром находились китайцы, двое. Лет по тридцать, наверное, хотя европейцу сразу понять трудно – может, и ошибаюсь, – крепкие, мускулистые.

Подошел к стойке, облокотился.

– Что могу сделать для вас? – спросил один из барменов.

Точно китаец, акцент такой, что как на лбу написано.

– Пинту лагера, пожалуйста, – попросил я.

Бармен не глядя снял с крючка над головой высокую граненую кружку, приставил ее к стальному крану и ловко наполнил почта без пены. Бросил передо мной зеленоватый кружок, явно вырезанный из листа какого-то растения, поставил на него кружку. Я попробовал – было не хуже, чем то, которым угощал Арам, только немного горчило. Посмотрел на круглую табличку на кране – «Hoffmeister». Тоже немецкое, судя по всему. На втором кране была табличка «Queenstown Pride». Снизу, буквами помельче, было написано «Finest British Alc. Since 0008». Понятно, Британское Содружество тоже пивоварничает вовсю. Судя по цвету напитка и отсутствию пены, все сидящие англичане пили именно эль. Дальше от меня были еще два крана – с темным пивом и сидром.

Бармен повернулся, нагнулся, достал из-под стойки пластиковую банку с какими-то орехами, зачерпнул оттуда деревянной лопаточкой около пригоршни, высыпал их на деревянную розетку и поставил передо мной.

– Спасибо, – поблагодарил я и спросил: – Что это?

– Орехи. Местные орехи. Вкусно! – разрекламировал орехи бармен.

Я закинул орех в рот – действительно неплохо, особенно к пиву. То ли на миндаль смахивает, то ли на фундук. Что-то среднее.

С моря раздался гудок, и все посмотрели в ту сторону. Из-за волнолома показался рыбацкий сейнер, входящий в гавань. Небольшой, метров двадцать в длину, сидящий в воде чуть выше ватерлинии.

Я спросил у бармена, куда можно добраться пассажиром из этого порта. Оказалось, что небольшие суда ходят примерно раз в неделю в Виго, испанский порт Евросоюза, Куинстон и Роки-Бэй Британского Содружества, и еще в американские Форт-Линкольн и Форт-Рузвельт. Билеты довольно дорогие, но штормы не в сезон здесь довольно редки и путешествие безопасней наземного. Однако в сезон дождей, который длится три месяца, регулярные морские рейсы прекращаются. В это время здесь часты быстро образующиеся и очень сильные штормы, которые небольшие местные суда преодолевают с трудом, если преодолевают вообще. Жизнь в порту на сезон дождей почти замирает.

Впрочем, насколько я понял со слов бармена, замирает и дорожное сообщение. Грунтовые дороги размокают, местная почва превращается в расплывающуюся красную глину, и машины вязнут в ней по ступицы. Существует всего две одноколейные железные дороги: одна ведет в Американские Штаты и захватывает там почти все основные города, вторая – вдоль побережья Евросоюза. Остальные обходятся так.

Подошедший за новой порцией эля морячок услышал наш разговор и рассказал, что два года назад они в конце года вышли в рейс – очень уж выгодный фрахт был. Шли из Ньюпорта в Форт-Вашингтон с орденским грузом и добрались до порта еле живыми, с избитыми надстройками, сорванным такелажем и водой в трюмах. Не удержавшись, я поинтересовался у морячка, почему у американцев все города называются фортами, да еще имени президентов? Тут в беседу влез один из вояк в камуфляже и сказал, что форты – это для того, чтобы ощущать себя героями-первопроходцами, а президенты – для патриотизма. «Земля храбрых…» и все такое. Даже проиграл на губах первые ноты американского гимна. Затем добавил, что американская территория здесь – единственная, которой еще никто никогда не угрожал, по крайней мере – Американским Штатам. У Техаса и Конфедерации есть кое-какие проблемы с Латинским Союзом, но у непосредственно Штатов – отродясь ничего не было. Тишь, гладь да божья благодать. Но все в фортах.