Секс АНДЭ! - Елена Ровинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Желающих целовать его не находится, но есть сегодня нам придется на свои деньги. Наверное, закажем пиццу. А может, курицу… А может, салат.
Нам бы не помешал салат.
Я уже почти его заказала, но речь зашла о преимуществах парней-ровесников над зрелыми мужчинами. Точнее, Лера топала ногой и громко говорила, что первые лучше, а старики пусть ее обнимут… с разбегу, через дерево. И я вспомнила вдруг, что худая я или толстая, меня не хотят ни те, не другие.
И заказала себе и пиццу, и курицу.
8.10.99 г.
Сегодня сидели с таким придурком, что просто ужас! Хотя, если бы не Ольга, он мог бы свои придури и утаить. Она начала выпрашивать у него чаевые, а он начал снимать штаны и требовать группового секса. Тут Ира меня вообще добила!
– Посмотри, Лин, хоть что это такое! – про его крошку-член.
Я готова была сквозь землю провалиться. И в то же время, ржала: жаль, у кое-кого там – немецкий размер. Будь у него такой маленький, мне было бы не так больно. Да и диван был бы чист. И ладно бы ее речи на этом закончились! Но Оля довела мужика до того, что он набросился на… меня! Конечно, я вырвалась, но Оля все равно рассказывает, что мне чертовски понравилось, как он меня лапает.
– У меня уже кишки без мужчины сводит, – вставила Веня.
Веня – это Елена. Лерка так удачно придумала ей кличку – Веник Моченый, что теперь мы ее просто не называем по-другому. Она целенаправленно извивается перед толстым янки, которого зовут Керт, но он хочет ее еще меньше, чем мой муж Женя – меня. Она догадывается и срывает свою ярость на нас.
Иногда я вижу в ней себя в будущем…
Господи, умоляю тебя, не дай мне стать такой же старой, завистливой кикиморой, которую все ненавидят! Сделай так, чтобы я нашла себе парня. Пусть даже не такого красивого, как Дима. Обычного. Пусть бы он просто меня любил, и я буду любить его…
У меня от всех этих мыслей депрессия. Тоска жуткая! Хочется прямо выть на луну. Такое ощущение, что я самый ничтожный человек на планете. И самый толстый.
Вижу, что меня прет во все стороны, но вместо того, чтобы как-то остановиться, я продолжаю жрать. И пузо, господи, ну у меня и пузо! Меня то и дело колбасит от страха, что постинор не сработал.
Единственное мое развлечение, утешение и немного хобби: жрать, пить, мять пальцами свой живот и бояться.
10.10.99г.
Ходили на свидание к американцам. Ольга весь вечер комплексовала, опасаясь встречи с Кертом при свете дня. А потом старалась держаться от него подальше, потому что он неряха. И жадные они. Оба.
Мы были в «Кафе С». Сделали заказ и спрашиваем этих двоих:
– Вы что-нибудь будете?
– Нет! – хором говорят они. – Мы уже пообедали в армейской столовой! И денег у нас нет!
Как-то странно: пиццу они нам в прошлый раз подарили. Ну, да не мое дело: я там, как переводчик была. Лера чуть не сдохла, зато!
Когда она гуляла со своим Ким Соном, тот за все платил сам. Даже не позволял ей заикнуться о том, чтобы она платила. И мы были тут же, несколько раз, со всеми подробностями об этом извещены. Ну и о том, что она думает о «наших» американцах.
Ничего нового, ничего печатного.
Видимо, ребята стали что-то подозревать. Чтобы хоть немного приблизиться к недостижимому идеалу Ким Сона, они потащили нас на какую-то гору. Горы в Корее не редкость. Корея вся сплошь – горы. Но это не повод пытаться убить нас физическими нагрузками.
А все для чего? Чтобы показать нам виды Чхунчхона!
Можно подумать, их главная улица с красивыми магазинами, была недостаточно хороша. По мне, так она вообще прекрасна!.. Видя по нашим лицам, – говорить мы смогли не сразу, – что мы не в восторге от восхождения, Керт принялся пытаться нас позабавить.
Там была башенка с колоколом на перекладине; поблизости валялась веревка. Керт тут же соорудил из нее петлю и сказал, что это – для нашего Тичера. Она вчера его чуть возле туалета не изнасиловала. Чуть, – ключевое слово. Он-то отбился, а нам всю ночь пришлось истерику слушать. Кстати, «истерика» в переводе с древнегреческого, обозначает «бешенство матки».
Но по мнению Керта, смерть и не таких успокаивает.
А у Гэри, оказывается, есть сын. Правда, его усыновила Гэрина сестра, так как мать ребенка бросила его Гэри и уехала. Ему сейчас четыре года, а Гарику двадцать два. Это напомнило мне о Диме, Оксанке и об Олежике. И я взгрустнула, сказав, что у меня есть младший брат, которого я никогда не видела и вряд ли увижу. На словах «мой отец – мудак!», Гарри слегка расстроился, и я поспешила заткнуться.
В конце концов, Олег устроился лучше меня. Финансово, во всяком случае.
16.10.99г.
В бар пришла какая-то команда молодежи и я сразу увидела Его. Он высокий (где-то на голову выше, чем я), красивый и накачанный. Но старший группы запретил им к нам подходить. Было обидно, но ожидаемо. Не все корейцы так прутся по россиянкам. Да и вообще по белым. Мы вчера с американцами обсуждали «Чертову службу в госпитале МЭШ», это у них – вечный хит, и один из моих любимейших сериалов. Как раз про войну между двумя Кореями и мобильный армейский госпиталь.
Там, как раз, была эта тема. Мальчиков, прижитых от американских солдат, корейцы кастрировали, а девочек – убивали. Чтобы не смешивать кровь. Сейчас они, конечно же, не такие дикие. Но больше из вежливости, так я считаю.
Куда не сунься – сплошной расизм. Вот Дима, например полукровка. У него отец – немец. И его фамилия Кан – это не корейская Kang (с дифтонгом), а абсолютно четко энная, немецкая Kahn. Понятно, что приличная корейская семья его близко к своей дочери не подпустит. Может, его бы даже кастрировали, родись он лет так на десять раньше и здесь. Но Дима очень любит бить себя в грудь и зваться корейцем. А еще больше, Дима любит бить в морду тем, кто посмеет его корейцем назвать.
И они тут такие – все. Гордятся собой и в то же время себя стыдятся.
В общем, когда этот старший группы, громким рыком велел своим парням отойти от нас, я как-то даже и не слишком обиделась. Меня с детства воспитывали с мыслью, что я – недостаточно хороша. Особенно, для высоких мускулистых азиатов. Но девки-то, девки!
