Колдун (СИ) - Анна Завгородняя

Тордис вошла в зал без приглашения. Демонстративно оттолкнув при этом в сторону охранника из людей Заррона, что сейчас стоял у входа. Он хотел что-то было возразить, но не успел, потому что женщина легко убрала его со своего пути и с ноги распахнув двери, стремительно прошла внутрь.

Она едва не столкнулась с Серко. Парнишка шел от трона и его взгляд, которым он наградил женщину, был далек от дружественного. Но и сама женщина теплых чувств к парнишке не питала, хотя он и был учеником Ворона.

Уверенным шагом Тордис приблизилась к трону. Заррон сидел на нем, глядя на приближающуюся воительницу. Его глаза подозрительно прищурились, а руки незаметно сжали подлокотники трона, так что на худых кистях еще больше обозначились костяшки пальцев.

— Я не звал тебя, Тордис, — сказал старик.

Женщина встала напротив, гордо вскинула голову. Длинные черные волосы рассыпались по плечам.

— Я сама себя позвала, — ответила она.

Заррон нахмурил брови.

— Ты одета неподобающим образом, — произнес он, глядя на облегающие штаны и подпоясанную тунику, выглядывающую из расстегнутой меховой куртки.

— Я хочу, чтобы ты нашел для ученицы Бренна другого учителя вместо меня, — Тордис глядела прямо в глаза старику.

— Ты отказываешься? — сухо спросил он.

— Не совсем, — ответила женщина, — Просто у меня изменились обстоятельства, и я должна на некоторое время уйти! Дело не во Владе. Она здесь не причем, — солгала и даже не покраснела.

Заррон прекрасно понимал, что Тордис обманывает, но ему в этот раз ему была только на руку ее ложь. Так кстати, подумал старик.

— Хорошо, — неожиданно для самой воительницы сказал старик, — Ты свободна. Я найду того, кто заменит тебя.

Она склонила голову, выражая свою почтительность и уважение.

— Спасибо, — произнесла Тордис, — Я вернусь как можно быстрее, — и поспешно развернувшись, вышла из зала, прямиком в ночь. Заррон встал с трона, встряхнул худой кистью и в руках у него появился посох, казалось созданный изо льда. Старик улыбался глядя в ту сторону, в которую ушла Тордис. Он был доволен. Все шло как нельзя лучше.

Небо над головой женщины было ясным, звездным. Ночь несмотря на редкие порывы уходящего ветра, была тиха и морозна.

Тордис скинула лыжи только убедившись, что ушла достаточно далеко от имения. Несколько минут она прост стояла, глядя не небо, на почти полную луну. Еще несколько дней и будет полнолуние, подумала молодая женщина и стала медленно раздеваться при этом укладывая свои вещи аккуратно в маленькую котомку, которую после повесила на кустарнике так, чтобы в лямки можно было протиснуться стоя на четвереньках.

Тордис стояла совсем голая на морозном воздухе, впитывая запахи ночи, тихие звуки и улыбалась, а затем присела и выгнула спину, запрокинув голову с густой гривой волос. Ее лицо, обращенное к луне стало меняться. Сначала оно вытянулось, превращаясь в волчью морду. Потом из кожи, словно молодые побеги из земли, быстро стали пробиваться волоски и скоро вся морда Тордис покрылась темным густым слоем шерсти. То же стало и с телом. Спина и руки изломало под немыслимым углом, женщина застонала от боли, такой привычной и даже немного сладостной, когда ее руки превратились в лапы. Обычные волчьи лапы. Несколько минут и на поляне под звёздным небом вместо красивой молодой девушки стояла огромная лохматая волчица. Она подняла голову к луне, но теперь из горла зверя вырвался вой. Он отразился от дальних гор и улетел, подхваченный ветром в сторону берега, миновав поселение и рассыпался над морскими волнами.

Тордис замолчала и огляделась. В зверином обличье зрение стало во много крат лучше, слух и обоняние тоже. Волчица подбежала к своей котомке, пролезла сквозь лямки и дернулась вперед, снимая ее с куста. Теперь на звериной спине болталась простая человеческая котомка.

Тордис бросила последний взгляд назад, туда, где за деревьями, далеко от нее засыпало поселение. Туда, где остались ее люди, где сидела у камина одинокая девушка по имени Влада… А где-то рядом с самой Тордис рыскал опасный зверь, встреча с которым была для волчицы опасной.

— Уходи! — зашептал человеческий голос в сознании зверя.

Тордис шагнула вперед, еще и еще и скоро сорвалась на бег. Еще немного, и женщина-волк скрылась за деревьями. Они скрыли ее толстыми ветвями. Ветер замел следы. Темный лес умел хранить свои тайны.

Глава 12

Жизнь для меня завертелась волчком, побежала стремительнее быстрой и полноводной реки, которую подпитывает весеннее таяние снегов.

Утро начиналось с того, что я привычно шла на заклание к Фолке, которое вскоре перестало быть таковым, потому что неожиданно мне понравилось все то, что он заставлял меня делать. Всего месяц, и я уже бегала с удовольствием, мои руки и ноги, да что там говорить, все мое тело благодаря всем тем упражнениям что заставлял меня выполнять мой учитель приобрели ту самую крепость, которой так недоставало мне по мнению Фолки. Я стала сильнее, не на много, но все же сильнее, к тому же мой магический дар усиливался и это помогало мне в учебе и в тренировках. И я, наконец, стала осваивать метательные мечи и стрельбу из лука.

Фолке, стоя за моей спиной и глядя, как я уже попадаю в десятку шесть-семь раз из десяти попыток, довольно улыбался и кивал мне, словно подбадривал… Иногда на тренировочную площадку приходил и Ворон, но почти всегда просто стоял в стороне и наблюдал и никогда ни единым словом или жестом не показал, радуют ли его мои явные успехи или он ожидал от меня чего-то большего?

Домой я возвращалась ближе к концу дня, после занятий по ядам и урокам самого колдуна и просто падала на кровать, едва прикоснувшись к ужину и замечая только, как вздыхает Сорога и печально качает головой, глядя на меня. Ворон продолжал уходить, едва за окном гас последний солнечный луч, и я решила, что наверное, стоит в один из прекрасных дней проследить за ним и все же узнать его тайну, раз он сам не хочет ее раскрывать, но все никак не решалась.

С того нашего самого первого урока, когда Ворон с моей помощью подслушал разговор между Серко и Зарроном, я не особо заметила, что отношения между колдуном и его молодым учеником сильно изменились. Мне показалось, что тогда я слышала слова предательства из уст парнишки, но видно Ворон думал иначе, потому что порой занимался с нами обоими наравне. В любом случае, по виду колдуна и не скажешь, что он стал свидетелем этого странного разговора.

Мой дар открывался медленно, постепенно, как распускается роза на рассвете. Приоткрывая сперва один, затем другой лепесток, неспешная и прекрасная в своем пробуждении, так было и со мной. Дар стал сильнее. Я слышала лучше и дальше и теперь могла почти незаметно подкрасться к тому, кого собиралась подслушать. Тренироваться приходилось на Вороне. Но с ним это было очень тяжело. Он почти всегда выталкивал меня из своей головы, едва я только проникала в его сознание, или пыталась подслушать разговор, когда его не было рядом.