Кровь Джека Абсолюта - Крис Хамфрис

— Он и впрямь рад, — пробормотал сэр Джеймс, демонстративно, так, чтобы видели все, вручая сыну рожок и пулю. — Тут уж ничего не поделаешь. Но ты запомни, оружием противника лучше не драться.

— Почему, сэр?

— Он знает его, а ты — нет. — Сэр Джеймс, прищурив глаз, заглянул внутрь ствола. — Гм! Тут мало света. Но я мог бы держать пари, что там имеется винтовая нарезка.

— Нарезка?

— Ну да. Это, конечно, категорически запрещено, но практически недоказуемо. Чтобы утвердиться в наличии нарушения, нужно вскрыть ствол, то есть напрочь испортить прекрасную вещь, что, несомненно, кощунство. Впрочем, нарезка делает выстрел точней. — Он крикнул Мельбури: — Прицел не сбит?

— Практически нет. Шагах в двадцати надо брать на дюйм влево.

— Значит, на два вправо в пятнадцати, — пробормотал сэр Джеймс. Он взвел курок и спустил его, наблюдая, куда бьет боек и как высекается искра. — Естественно. Курок почти спущен. Что хорошо в бою, а в остальном — не очень. Всегда проверяй эти вещи, Джек. Неосторожно тряхнув такой пистолет, ты рискуешь поранить кого-нибудь из зевак или попасть себе в ногу, причем этот пассаж тебе засчитают за выстрел.

Он продул ствол, затем вынул из прорези под ним шомпол и потянулся к пороху, пыжу и пуле.

Джек наблюдал за действиями отца, потом, набравшись духу, спросил:

— Сэр, вы… вам уже приходилось драться на пистолетах?

— Кажется, раз или два.

— А на шпагах?

Выпятив нижнюю губу, сэр Джеймс пожал плечами.

— Раза четыре, пожалуй. По мне, шпаги много лучше, чем остальное. — Он поднял взгляд, и лицо его осветила почти мальчишеская улыбка. — Теперь ты понял, почему я затолкал тебя в академию фехтования?

Джек покачал головой.

— Я понял одно: что совсем вас не знаю.

Аккуратно вернув на место боек, сэр Джеймс повернулся.

— Не знаешь этим. — Он указал на голову Джека. — Но это, — он похлопал его по груди, — обо всем тебе скажет. В тебе течет моя кровь, мальчик, в ней есть все ответы. Если мне… гм… не повезет, просто прислушивайся к ее голосу, хорошо? И позаботься о матери, ладно?

Джек ничего не успел на это сказать, ибо арбитр подозвал к себе дуэлянтов. Он попытался последовать за отцом, однако ноги отказались повиноваться ему, а лицо вспыхнуло и зачесалось. Маска давила, но снять ее было нельзя: на каретной стоянке уже толклись люди. Оттуда неслись сердитые голоса, чьи-то лакеи побежали за стражей. И все же Джеку совсем не хотелось, чтобы его последнее воспоминание об отце было связано с шутовским образом Панча.

— К барьеру.

Дуэлянты направились к оговоренным отметкам.

— Приготовиться.

Стволы поднялись, в лунном свете мягко сверкнула роскошная гравировка. Даже ветер, словно бы затаив дыхание, стих.

— Огонь.

Оба бойка щелкнули разом, словно их дернул единый невидимый стержень. Оба выстрела слились в один. На какой-то миг все застлал дым, потом мужчины одновременно шатнулись.

Один упал.

Это был лорд Мельбури. Он грохнулся на спину, и земля сотряслась от удара.

Джек, обмирая от страха, метнулся вперед.

— Отец, — закричал он, подхватывая сэра Джеймса.

Тот вцепился в него и сумел устоять.

— Я думаю… думаю, со мной все в порядке.

Джек почувствовал, что одна из ладоней его увлажнилась.

— Вы ранены, сэр, — всхлипнул он.

— Вполне вероятно. — Сэр Джеймс провел языком по губам. — Но… не смертельно, не думай. Пули во мне уже сиживали, я бы почувствовал разницу. — Он отвел в сторону полу камзола. — Давай-ка посмотрим, что там.

Под рубашкой обнаружилась рваная и довольно глубокая борозда. Но пуля, пропахав верхние ткани под мышкой, ушла. Прижимая носовой платок к ране, сэр Джеймс, отказавшись от помощи сына, пошел к молчаливой группе сторонников лорда.

Врач поднял взгляд и покачал головой. Лорд Мельбури лежал на боку, его дыхание становилось все более частым. Темная, сдвинутая на лоб маска контрастировала с мертвенно-белым лицом. Как только сэр Джеймс наклонился, веки Мельбури шевельнулись.

— Я не попал в вас, сэр?

— Нет, попали. Я ранен.

— Слава богу. По крайней мере, я подтвердил свое реноме, — прошептал раненый, закрывая глаза.

И хотя Джеку после случая с Дунканом Абсолютом усопших видеть не доводилось, он сразу понял, что лорд Мельбури мертв.

Кто-то потянул его за руку. Арбитр, отведя отца с сыном в сторону, негромко сказал:

— Неподалеку привязана моя лодка. Вскоре здесь станет небезопасно, в масках мы или нет, все равно. Я беру на себя смелость настаивать, чтобы вы прогулялись со мной до реки.

Абсолюты приняли предложение и последовали за военным. Вместе с врачом, в чьем присутствии на площадке никто уже не нуждался. Они без помех обогнули полосы огородов, но к берегу им пришлось пробиваться через толпу, которая все росла за счет ротозеев, привлеченных сюда выстрелами и слухами, в мгновение ока наводнившими Воксхолл.

На берегу Джек с врачом свели сэра Джеймса в лодку. Слуги взялись за весла, врач вздул огонь в фонаре и снял с раны платок, а затем полез в сумку за мазью и чистой тряпицей. Военный прыгнул в шлюпку последним, оттолкнувшись от сваи ногой.

— На том берегу меня ждет карета. Я могу на пару минут завезти вас домой, а затем переправить в Чипсайд. Оттуда каждую полночь идут экипажи до Гарвича, где без особых хлопот можно сесть на корабль, отбывающий, скажем, в Антверпен. У меня с собой есть немного золота на тот случай, если вы не держите его дома. Позже я могу прислать вам еще. В порту рекомендую «Корону и ананас». Уильяме знает эту гостиницу, я пошлю его с вами.

— Сэр, ваше благородство превосходит все мыслимые границы, — откликнулся, морщась от боли, сэр Джеймс. — Вы очень добры к нам. Могу я спросить — почему?

Военный улыбнулся:

— Враг моего врага — мой друг. А лорд Мельбури всегда вредил мне, где мог. И как политик, и… в других сферах жизни. А от вашей семьи, сэр, я видел одно лишь добро.

— Этот пункт мне хотелось бы прояснить поподробнее, сэр, но… может быть, не сейчас, ибо время не терпит. Поворот слишком крут, к чему, впрочем, нам, Абсолютам, не привыкать. И все же… нельзя ли мне обсудить с вами еще одну вещь?

— Какую, сэр?

— Нет сомнений, я должен бежать. Лорд Мельбури -слишком значительная фигура. Да ладно, в Германии у меня есть друзья. Они прикроют товарища по оружию, пока все не забудется. Но преступление моего сына не столь значительно, ведь дуэль была бескровной.

— Его привлекут к расследованию вашего преступления. Могут вызвать свидетелем, а потом осудить.

— Могут… а он еще слишком молод. — Сэра Джеймса передернуло от нового приступа боли. Когда глаза его вновь открылись, он с большим сожалением произнес: — Я всегда надеялся, что мой сын пойдет на военную службу. Как я, как и многие прочие Абсолюты. Но, знаете, все эти новые веяния… все эти безумные, вздорные мысли, что носятся сейчас в воздухе, кажется, навсегда отвратили его от нее.

Джек подался вперед.

— О нет, отец! — горячо сказал он. — Я многое понял и поступлю так, как вы пожелаете.

— Что ж, — заметил военный, снимая маску. — Я, похоже, и в этом могу вам помочь.

Джек узнал его, несмотря на помаргивания освещающего корму фонаря.

Лодкой правил полковник Бургойн.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

БОЕВОЙ КЛИЧ

Глава 1

НА ВОЙНУ

И вновь Джека швырнуло на стену, и вновь от нового синяка его спасла вовремя вскинутая рука. Как в океане, так и здесь, между двух речных берегов, «Сильфида», казалось, нарочно искала, куда бы ей провалиться. Если прежде Джек и лелеял слабую надежду, что вход в устье реки сведет качку на нет, то его иллюзии весьма быстро развеялись. Эта канадская водная артерия без труда могла поглотить с десяток таких речек, как Темза, а ее мели и завихрения заставляли чуть ли не с умилением вспоминать плавное колыхание атлантических волн. После отплытия из Старого Света Джек за две долгие недели кое-как научился справляться с приступами морской болезни. Эти навыки ему пришлось вспомнить теперь, спустя пять недель, на самых ближних подступах к Новом Свету. Нельзя же появиться перед новым командованием в облике квелого молокососа с позеленевшим лицом.

С палубы донеслись голоса — смесь кентской брани с карикатурным французским. Похоже, местный лоцман втолковывал капитану, почему заложил столь крутой поворот. Джек, вновь обретая устойчивость, оттолкнулся локтем от переборки и повернулся к щербатому зеркалу, чтобы еще раз с придирчивостью себя оглядеть. Форма, впервые после ухода из Портсмута вытащенная из рундука, сидела на нем далеко не так хорошо, как перед отправкой. Во время плавания он постоянно терял вес, хотя ел очень плотно. Щедрость отца, растроганного покорностью отпрыска, была воистину безграничной. Сэр Джеймс в письме повелел леди Джейн заплатить лишних сорок фунтов за отдельную, «хорошо оборудованную» каюту, а точнее, за тот чуланчик, в котором Джек теперь пребывал. Правда, сделка включала и место за капитанским столом, а Биворы отнюдь не ограничивали себя в пище. Они перешли, как и вся команда, на солонину лишь за три дня до прибытия в порт.