Охота на мавку - Александра Черчень

Кстати, пахло от него приятно. Корицей и еще какими-то пряностями.

Приятно, но вовсе не чарующе.

И в этой ситуации я не совсем понимала, как на такое реагировать. И нужно ли вообще как-то реагировать?..

Да, я мавка, и да, мне приятно его внимание, но и только. Я оценила то, что он эффектный мужчина, также поняла, что маг весьма галантен и обходителен. Это, а также его направленные на меня эмоции, разумеется, скрасили занятие, но делать какие-то шаги или принимать его знаки внимания… нет. Пожалуй, нет.

Уже в конце, когда Донован заявил, что на сегодня хватит, и помогал мне собирать листики, папочки и прочее, от него поступило весьма интересное предложение:

— Невилика, а что вы делаете завтра вечером?

Я задумалась!

С одной стороны, мне не повредит провести время в компании приятного и восхищенного джентльмена. Это и для мавки питательно, и для моей самооценки пользительно. А с другой — я не уверена в благонадежности этого самого джентльмена.

А потому…

— Извините, но я занята.

И в унисон с моим прозвучал резкий голос Нар-Харза:

— Магистр Донован, боюсь, моя подопечная не свободна.

Маг перевел внимательный взгляд с меня на напряженного лиса, медленно кивнул и нейтрально улыбнулся.

— Конечно. — Дальше последовала еще одна обаятельная улыбка, целование ручек и прощание. — До свидания.

Мы с белохвостым остались наедине.

Несколько бесконечных секунд он смотрел на меня, сжав губы практически в линию, после мотнул головой и подчеркнуто вежливо пожелал мне хорошего вечера и вышел.

Дверь даже не хлопнула, но у меня было стойкое ощущение, что шибануть он ею хотел так, что штукатурка бы посыпалась!

Слишком уж подчеркнуто-аккуратные движения были у кицунэ.

Я села обратно в кресло и, сложив руки на столе, положила подбородок на ладони.

Странно это, странно это.

Не знаю, сколько прошло времени в этом молчаливом оцепенении, но вряд ли больше десятка минут.

Я ни о чем не думала, ничего не хотела, не металась.

Просто сидела и отдыхала.

А потом встала и пошла к себе в спальню.

Мой путь лежал мимо запертой обычно комнаты… Но в этот раз дверь оказалась приоткрыта.

Все же любопытство сгубило не только кошку, но и мавку!

Понимая, что совать носик, куда не просят, нехорошо, я тем не менее уперлась кончиками пальцев в гладкое дерево двери и легонько толкнула. Она приоткрылась с тихим скрипом, и я оказалась на пороге полутемной спальни. Шторы были задернуты, поэтому дневной свет с трудом проникал сквозь плотную ткань.

Слышался шум воды, на полу валялись мужские вещи, усеивая путь до ванной.

Я стояла, умом понимая — нужно уйти. Понимая, что оставаться нельзя. Некрасиво, неправильно… слишком соблазнительно.

Я медлила. Не знаю почему, но я медлила.

Что-то глубоко внутри шептало, о том, как хорошо бы остаться. Это моя добыча, с которой нельзя делиться, ведь он мне самой еще нужен. И это так просто — привязать окончательно. Так волнительно, так притягательно.

Я облизнула внезапно пересохшие губы, глубоко вдохнула, ощущая едва заметную нотку зеленой листвы и березового сока. Слабую. А хотелось яркой. До жжения в груди хотелось.

Голод?

По телу прокатилась волна жара, который застыл странным трепетом где-то внизу живота. Голова кружилась, а ощущала я себя как в трансе и знала только о том, что мне нужно.

Мое тело сделало шаг вперед. Само, без моего участия, без согласования.

Наклон, и пальцы касаются прохладного шелка его рубашки. Сжимаю ладони, с каким-то извращенным удовольствием чувствую, как скользит по коже нежная ткань. Подношу к лицу, вдыхаю аромат тела. Вереск и березовый сок.

Тихо скрипнула дверь в противоположном углу комнаты, и в проеме появился полуобнаженный лис, окутанный легким флером пара.

И с совершенно черными глазами.

Алинро Нар-Харз.

Во всем своем почти ничем не прикрытом великолепии.

— Ты… — хрипло выдохнул он.

— Я, — почти неслышно ответила, беспомощно глядя на мужчину.

Он прислонился обнаженным плечом к косяку и со смесью грусти и желания посмотрел на меня.

— Зачем?..

— Случайно, — честно ответила я и опустила взгляд… тут же увидев, что по-прежнему сжимаю в руках рубашку.

— Случайно… — эхом повторил лис. — Почему-то твои случайности очень неприятно для меня заканчиваются, Нэви. Или для тебя… смотря с какой стороны взглянуть.

— Не понимаю вас, — вскинулась я, настороженно глядя на кицунэ и делая мягкий шаг назад.

— Понимаешь, — уверенно возразил он. — Ты прекрасно все понимаешь, соблазнительница моя.

— Я не специально!

— Верю, — кивнул он и выпрямился… пристально глядя на что-то за моей спиной.

А потом там хлопнула дверь, и щелкнул замок. Я испуганно обернулась и заметила голубые искры магии, гаснущие в воздухе.

Этот кицунэ… кто же он такой? Слишком у него необычные умения для простого лиса.

А он шел вперед. Он неторопливо, вальяжно шел вперед, прекрасно осознавая, один «замечательный» факт — я никуда не денусь.

А может, и не захочу?

У меня сердце замирало от черного взгляда, у меня дыхание перехватывало от эмоций, в нем бушевавших, а колени слабели от моих собственных ощущений.

Алин остановился в шаге от меня. Замер, позволяя вдыхать его запах, видеть капельки воды, застывшие на гладкой коже, тени, затемняющие серебристо-белые волосы.

Он протянул руку и, ухватив свою рубашку, осторожно потянул к себе. Я ослабила хватку, позволяя ткани выскользнуть из пальцев и делая еще один шаг назад.

— Спасибо, — нейтрально поблагодарил меня мужчина и, оглядевшись, все так же буднично заметил: — У меня тут легкий беспорядок.

— Д-д-да, — нервно ответила я, сплетая пальцы.

— Не ждал визитеров.

— Так я пойду? — радостно распахивая глаза, с надеждой спросила у Нар-Харза.

— Боюсь, что нет, — спокойно ответил он. — Ты останешься.

— Нет… — медленно покачала я головой.

Кицунэ сделал одно неуловимое, текучее движение и оказался стоящим почти вплотную. Поднял руку и, на миг замерев, словно в нерешительности, провел по волосам, пропуская меж пальцев волнистую прядку. Невесомой лаской прошелся по скуле, подбородку, после соскользнул на плечо и ниже по руке, пока не коснулся запястья. Переплел пальцы, поднял наши руки, развернул ладонь и нежно, осторожно поцеловал. Отпустил и хрипловато добавил:

— Боюсь, вариантов у вас тоже нет, моя соблазнительная.

Мужские руки вновь легли на предплечья, легонько сжимая, поглаживая… после одна ладонь переместилась на шею, а вторая на талию, и он неспешно притянул меня ближе, прижимая к себе.

— Нэви… останешься со мной? — Его горячее дыхание пощекотало нежную кожу ушка.

— Я… не хочу.

— Чего ты не хочешь? — спокойно спросил он, неторопливо скользя кончиками когтей по чувствительной шее. — Расскажи мне, милая. Поверь, я учту.

— Я… отношений не хочу! — выдохнула я, одновременно с ужасом ощущая, что сердечко колотится, словно вот-вот выпрыгнет.

Его грудь была так близко… белая кожа всего в нескольких миллиметрах от моих губ, свежий запах дурманил голову, отодвигая разум на второй план. А деликатные прикосновения на шейке и поглаживания поясницы лишь еще больше дразнили.

— Мавочка, а разве я тебя сейчас к чему-то принуждаю? — вкрадчиво спросил лис, демонстративно ослабляя объятия. — Я даже не держу. Ты вольна, моя дорогая.

— Ага… а двери?!

Щелчок пальцев — и выход свободен.

— Тогда зачем закрывали?

— Инстинкты… — По красивым губам скользнула усмешка. — К сожалению, с тобой рядом мне сложно думать… не о том, чтобы ты задержалась.

Я порывисто развернулась и уверенно сделала первый шаг.

Но на плечи вновь легли тяжелые ладони, и я замерла, часто дыша и с испугом глядя вперед. Там было зеркало. И мы. Темная комната, девушка в голубом платье, с огромными глазами, в которых застыла смесь желания и испуга. Высокий, гибкий и белый, словно алебастровый, мужчина за ее спиной. Тишина. Лишь наше дыхание. Что-то было в этом удивительно чарующее, необыкновенное… восхитительное. Оно объединяло, заставляло привыкнуть, захотеть чего-то еще. И на осколки разбивало мой страх.

Алин отводит волосы с моей шеи, склоняется и прижимается к ней губами. Я вздрагиваю от контраста холодного воздуха, снежного мужчины и неимоверно горячих, почти обжигающих губ на моей коже.

Несколько мгновений. Всего несколько. Легкий укус, от которого перехватывает дыхание, еще один поцелуй, и влажная ласка языка, словно заглаживающая секундную, но такую возбуждающую грубость.

Белые ладони медленно скользят по голубым рукавам платья в последнем прощании, сжимают кончики моих пальцев и отпускают.

Я кидаюсь на выход, вылетая из комнаты, как ошпаренная. Раскрасневшаяся, растерянная и полностью дезориентированная.