Человек из Кабула - Жерар Вилье

Он вернулся в машину. Лал попытался объяснить ему что-то при помощи жестов, затем исчез, спустившись по деревянной лестнице.

Малко увидел его внизу ловко лавирующим между останками легковушек и грузовиков.

Его мучили голод и жажда. Страшная усталость еще больше усиливала тревожные сигналы желудка. С грустью оглядел он свою русскую форму, помятую и испачканную.

Да, его работа действительно не для джентльменов.

Малко выхватил свой суперплоский пистолет. Прямо к их убежищу направлялась женщина, укрытая черной чадрой.

Вслед за ней двигался еще кто-то. Вглядевшись, Малко чуть не вскрикнул от радости: это был Якуб! А следом за ним шел Лал!

Женщина подошла к галерее первой. Якуб остался внизу, а Малко приблизился к лестнице. Как только незнакомка вошла в галерею, она решительным жестом подняла и отбросила чадру.

Несмотря на весь трагизм ситуации, Малко чуть не расхохотался: он узнал в женщине Томаса Сэндса. Хотя самому американцу было явно не до веселья. Из-за пояса у него торчал приклад автоматического пистолета, а во всем облике сквозила крайняя усталость.

– Где он? – спросил Томас.

– Вон там, в машине.

Сэндс нагнулся и внимательно осмотрел все еще спавшего китайца. С минуту он оставался неподвижным, затем поднялся явно взволнованный.

– Это он, – пробормотал Сэндс, – конечно, он.

Малко охладил его пыл.

– Может быть, и так, – заметил он с горечью, – но мы сидим в западне. Если только у вас не найдется волшебной палочки, чтобы превратить нас в невидимок...

Однако американцу все казалось нипочем.

– Послушайте меня, – выпалил он. – Если даже нам придется вырыть канал, чтобы доставить сюда авианосец, вас все равно вызволят. Причем, обоих.

Малко не слишком ценил лирические отступления в столь тяжелых обстоятельствах. Причем, Томас Сэндс уже второй раз потчует его этим авианосцем.

– За авианосец спасибо, – холодно сказал он, – но вы могли бы начать с горячего чая; это немного полегче.

– Чая, – повторил Томас с отсутствующим видом. Как будто героям пристало пить чай.

– Весь город перевернут вверх ногами, – заявил он. – Настоящий бордель. Можно подумать, что этой ночью китайцы готовились штурмовать наше посольство. Добрых два десятка их агентов бродили вокруг посольства, словно коты вокруг канареек...

В семь часов утра афганцы разбудили посла, чтобы сообщить ему, что агенты ЦРУ совершили злодейское нападение на афганских военнослужащих.

– Что же ответил им посол?

– Что ЦРУ вообще не существует.

Это разрешало все проблемы, кроме самой главной. Малко вздохнул:

– Оставим досужие разговоры. Вы уже решили, каким образом вытащить нас отсюда?

Томас Сэндс медленно покачал головой.

– В настоящий момент я не вижу выхода. Они без конца прочесывают город, и уж конечно, за каждым деревом на проспекте Бебе Марг торчит афганский шпик. Чтобы доставить вас в посольство, потребовался бы по меньшей мере танк...

– А что с нашими?

– Крис Джонс и Милтон Брабек сидят в «Интерконтинентале». Я посоветовал им не показываться в городе. Кризантем в посольстве. Я и ему запретил выходить.

– Вот это правильно, – сказал Малко.

Постаравшись, он может снова изловить китайского генерала. Но ему никогда не найти такого мажордома, как Кризантем.

На лестнице показался улыбающийся во весь рот Якуб. Он был очень доволен операцией с баранами. К тому же, и потери были незначительны...

Со стороны проспекта послышались вдруг рев и скандированные выкрики толпы. Якуб прислушался и заключил:

– Не стоит беспокоиться. Это демонстрация по поводу пятой годовщины со дня смерти студента, убитого полицией.

Демонстранты приблизились, и стали четко слышны лозунги, которые скандировали сотни глоток. Тут-то в мозгу Малко и мелькнула идея.

– И что они делают?

Якуб пожал плечами:

– Они не так уж опасны. Дефилируют по городу с плакатами, время от времени останавливаются, чтобы выслушать очередного оратора. Потом расходятся.

– А полиция?

– Полиция не вмешивается. У полицейских ведь нет оружия. Иначе дело дошло бы до крови.

Золотистые глаза Малко блеснули, как после двенадцати часов целительного сна.

– Якуб, – сказал он, – пойдите и купите еще две чадры. Предпочтительно черные.

Над толпой развевался матерчатый транспарант с лозунгом, написанным по-арабски. Первые ряды вдруг остановились, и Линь Бяо чуть не упал от толчка. Малко под чадрой совсем согрелся. Он поддерживал китайца с одной стороны, а Томас Сэндс – с другой. Оба они также были покрыты чадрами. Лал двигался рядом, следя за тем, чтобы с ними никто не заговаривал, и отвлекая от них внимание всех, кто казался опасным. Якуб же орудовал в первых рядах. Именно от него зависел успех операции. Вдруг Томас толкнул Малко локтем и шепнул:

– Смотрите.

Черный «мерседес» остановился у тротуара, чтобы пропустить процессию. Внутри него сидело четверо китайцев, хмуро смотревших на толпу.

Город буквально кишел афганцами, русскими, китайцами, брошенными на их поиски. После того, как они без всяких осложнений смешались с демонстрантами, колонна прошла два километра, пересекла Хайбер, миновала отель «Спинзар» и остановилась в центре парка Харнегар. Сзади них раскинулась площадь Пуштунистан, откуда брал начало проспект Бебе Марг, ведущий к американскому посольству... Казалось, толпа и не думала двигаться в том направлении.

В тридцати метрах от них еще одна группа демонстрантов остановилась около маленькой розовой мечети напротив отеля «Кабул».

Безразличные и даже благожелательные полицейские наблюдали за процессией издали, не проявляя особой активности. Однако чуть дальше видны были конные патрули. Их вмешательство привело бы к настоящей катастрофе. О возможной облаве Малко старался не думать.

Откуда ни возьмись перед ними вырос Якуб. Почти не разжимая рта, пуштун сообщил:

– Все в порядке.

И снова возвратился в первые ряды манифестантов. В эту минуту Малко почувствовал, что тело Линь Бяо резко обмякло и потяжелело. Томас Сэндс выругался сквозь зубы. Китайский генерал потерял сознание.

Малко слегка встряхнул его, подхватив под мышки. Никакого результата. Этого еще не хватало! Поднять чадру китайца, чтобы понять, что же с ним случилось? Об этом нечего было и думать. Может быть, его просто сморили голод и усталость.

К счастью, Линь Бяо был не очень тяжелым. А толпа – настолько плотной, что случившегося никто и не заметил. Но Томас снова тихонько выругался.

– Посмотрите на этого типа в светлом костюме, – прошипел он. – Это шпик полковника Пильца.

Малко увидел мужчину с пышными усами, внимательно разглядывавшего каждого из демонстрантов. Его взгляд скользнул по их группе, чуть заметно задержался на них и перешел на других участников шествия. У Малко на несколько секунд замерло сердце.

Потом шпик затерялся в толпе. Скорее всего, он просто засекал подстрекателей.

Внезапно над толпой раздался громкий крик по-английски: «Янки, гоу хоум!»

Выкрик исходил из первых рядов. Произношение, правда, оставляло желать лучшего, но это улучшение не преминет прийти со временем, ведь афганцы прилагали немало усилий в деле овладения иностранными языками. Им успешно помогали в этом вечерние курсы Американской службы образования.

Медленно и величественно демонстрация вновь тронулась в путь, в противоположную от Шер-И-Нау сторону. Малко показалось, что он узнал голос Якуба, вопившего «Янки, отправляйтесь домой!». Томас Сэндс вздохнул:

– Бог мой, хорошо бы они действительно дошли до посольства.

Пусть хоть на этот раз антиамериканская демонстрация окажет услугу ЦРУ.

До решетчатой изгороди американского посольства оставалось не более сотни метров. Но это были самые опасные метры. Малко затаил дыхание. Недалеко от посольства стоял русский джип, а сидевшие в нем люди в штатском были, конечно же, агентами КГБ.

Линь Бяо понемногу приходил в себя, хотя был еще очень слаб. Малко попытался заговорить с ним по-английски и по-русски, но ничего не добился.

«Янки, отправляйтесь домой!» – орал, рискуя лопнуть от натуги, Якуб. Теперь уже он возглавлял шествие, развив вместе с несколькими приятелями бешеную активность. За ними послушно следовала группа с транспарантом.

Расстояние между колонной и посольством постепенно сокращалось. С несказанным облегчением Малко вздохнул, увидев, что процессия поравнялась с изгородью посольства. Но тут Сэндс снова выругался. Высокие решетчатые ворота были закрыты. Изнутри их охраняли два морских пехотинца с автоматами в руках. А перед воротами стоял «форд», на ветровом стекле которого можно было бы, не рискуя ошибиться, написать: полиция. Это были афганцы.

Группа с транспарантом остановилась. Ее первый ряд находился в двадцати метрах от решетки.