На далеких рубежах - Иван Гребенюк

Лейтенант Калашников заканчивал диораму воздушного боя. Техник-лейтенант Гречка с помощью двух младших авиационных специалистов цепляли к проволоке, протянутой под потолком, модели бомбардировщиков и истребителей. Модели воспроизводили разнообразные варианты атак и боевых порядков.

Посреди класса стоял похожий на бильярд ящик. Это был макет района полетов с аэродромом, населенными пунктами, дорогами и другими наиболее характерными ориентирами. На стенах висели пока еще не заполненные витрины с объявлениями: "Что читать по тактике воздушного боя", "Учись метко стрелять", "Из истории авиации" и другие.

Поддубный перелистывал страницы журнала "Вестник воздушного флота", подбирая нужные статьи.

Вокруг лежала гнетущая тишина.

-- Перед бурей, что ли? -- Гречка выглянул в окно. -- Ей-богу, ураган приближается! -- крикнул он.

Поддубный насторожился -- ведь эскадрилья Дроздова недавно вылетела в обратный путь. Отложив журнал, он вышел во двор. Гречка не ошибся: с юго-востока к солнцу подползала черная туча.

-- Закрыть окна! -- распорядился Поддубный. -- Афганец идет!

Он выбежал на дорогу, надеясь встретить попутную машину. Туча уже заслонила солнце. Из ослепительно сияющего оно сразу превратилось в тусклый, кроваво-багровый диск. На землю опустились сумерки. Словно из жарко натопленной печи, дохнуло горячим воздухом. Задымили песчаные сугробы, запахло пылью.

Ни одна машина, как назло, не показывалась. Но вот из-за коттеджа вынырнула "Победа". Поравнявшись с майором, Челматкин резко затормозил.

-- На аэродром? -- спросил он.

-- А вы где были?

-- Начальника штаба привозил.

-- Давай скорее!

"Победа" мчалась с предельной скоростью.

Движение воздуха усиливалось. Неразличимы стали очертания даже близлежащих барханов.

Казалось, пустыню подожгли и она вот-вот вспыхнет сплошным пожарищем.

-- Скорее, скорее! -- торопил майор шофера.

-- Да уже и так восемьдесят километров.

-- Давай!

На стоянках суетились авиационные специалисты, пришвартовывали самолеты и увязывали веревками чехлы, чтобы их не сорвало ветром. Проскочив мимо стоянки, Челматкин пересек рулежную дорожку и резко затормозил у СКП. Поддубный выскочил из машины и наткнулся на Гришина.

-- Видите! -- воскликнул тот, махнул рукой на будку СКП, где хлопал по ветру флаг Военно-Воздушных Сил и с бешеной скоростью кружились полушария аэрорумбометра. -- Буря! Ураган! Афганец! -- в голосе штурмана слышалось отчаяние.

Полковник Слива стоял на своем месте. В одной руке он держал трубку микрофона, в другой -- трубку телефона. Неизменная люлька лежала на столике потухшая. Невозможно было понять, по радио или по телефону отдавал он приказы:

-- Включить неоновый маяк!

-- Прожекторы на старт!

Расспросы излишни -- эскадрилья Дроздова не перенацелена на запасный аэродром, она должна сесть здесь, на своем аэродроме.

-- Товарищ полковник, разрешите выехать с запасной радиостанцией на дальний привод, -- обратился Поддубный к командиру. -- Я буду нацеливать самолеты на посадочную полосу.

-- Поезжайте.

-- Есть!

Спускаясь по ступенькам вниз, Поддубный слышал, как полковник информировал майора Дроздова по радио о том, что на дальний привод отбыл с радиостанцией его помощник.

Запасная стартовая радиостанция стояла наготове, но шофера не было в кабине -- он побежал помогать авиационным специалистам; никогда еще не случалось, чтобы запасную радиостанцию гнали за пределы аэродрома. Майор Поддубный сам сел за руль. У него была только одна мысль: не застрять в дороге! Увидя завалы песка, он давал газ, разгонял машину, и она таранила колесами свежие песчаные сугробы. Радист колотил кулаком в будку, сигналя шоферу, чтобы тот ехал тише, а то попортит аппаратуру.

Прошло несколько минут, и впереди показался маленький приземистый домик. Это и был дальний привод -- радиостанция, которая служит для привода самолетов на аэродром посадки в сложных метеорологических условиях.

-- Пробуйте радиостанцию! -- распорядился Поддубный, выскакивая из кабины.

Механик запустил двигатель.

-- Действует! -- доложил радист спустя несколько минут.

-- Связь с самолетами!

-- Есть связь!

-- 45! -- вызвал Поддубный Дроздова. -- Я -- 24 на дальнем приводе! Как слышимость?

-- Я слышу вас отлично, -- спокойно радировал Дроздов. -- Включите стартовые огни.

-- Уже включили, -- вмешался в переговоры полковник Слива.

-- Я -- 45 над вами. -- передал Дроздов.

-- Я -- 24. Вас вижу.

-- Я вижу неоновый маяк.

Поддубный пристально вглядывался в небо и неожиданно сквозь тусклую мглу обнаружил бортовые огни самолета.

-- Я -- дальний привод. Вижу огни самолета.

-- Вижу стартовые огни, -- передал Дроздов, идущий уже где-то над ближним приводом.

Полковник передал дополнительную информацию о силе и направлении ветра.

В воздухе проплывали бортовые огни очередного самолета. Следом пошел третий, четвертый... Поддубный следил за ними и корректировал:

-- Полоса правее.

-- Немного левее.

-- Вот так.

Старший лейтенант Телюков пропустил вперед своего ведомого и выполнял посадку последним.

-- За меня не беспокойтесь. Мне все видно.

-- Хватит бахвалиться, следите за огнями, -- предостерегал его Поддубный. -- Чуть левее. Вот так. Прошли дальний привод.

Так с помощью системы слепой посадки и двух радиостанций, поддерживающих связь с самолетами, а также благодаря прожекторам, освещавшим взлетно-посадочную полосу, эскадрилье удалось благополучно приземлиться.

-- Молодцы! Я вами горжусь! -- говорил растроганный полковник, обращаясь к летчикам. Он обнял майора Дроздова и расцеловал его. Расцеловал он и майора Поддубного, как только тот прибыл. Все торжествовали победу. Один майор Гришин стоял в стороне. Не то чтобы он сожалел, что все обошлось так гладко. Нет, он, конечно, не хотел неприятностей. Он искренне переживал за полк и беспокоился о людях. Просто Гришин никак не мог прийти в себя после всего, что произошло. Ему все еще казалось, что только чистая случайность помогла обойтись без жертв.

Майор Дроздов взял Поддубного под руку.

-- А здорово ты придумал с радиостанцией. Мне кажется, что вообще не мешало бы каждый раз назначать помощника руководителя полетов на дальнем приводе, особенно при ночных полетах, и иметь там постоянную радиостанцию.

-- Я и сам убедился, что это стоящая идея. Не знаю, как она в такой ответственный момент пришла на ум...

-- О, у тебя голова на плечах, Иван Васильевич! -- вырвалось у Дроздова.

-- Будет тебе!

-- Ей-богу. Ты мне верь как другу. Кстати, поехали ко мне. Вера Иосифовна приготовила нам ванну. Согласен?