Вспомни меня, любовь - Бертрис Смолл

— Я боюсь, дядя, — честно призналась герцогу Кэтрин.

— Чего? — неприятно поразился он. — Ведь ты же — Говард, Кэтрин!

— Моя кузина Анна Болейн тоже была Говард, и ей отрубили голову. Король легко разочаровывается, и только королева Джейн устраивала его во всех отношениях. Не знаю только, долго бы это продолжалось, останься она в живых, или со временем и она бы ему надоела? Его величество был женат четыре раза. Одна из его жен умерла, с другой он развелся, третью казнил — и вот теперь хочет объявить брак с четвертой недействительным. Вы спрашиваете, хочу ли я иметь красивые платья и украшения? О, конечно, хочу, отвечаю я. Но долго ли смогу я наслаждаться ими, прежде чем король не отыщет повода избавиться и от меня тоже, дядя? Вот чего я боюсь.

И тут Томас Говард сделал то, чего не делал почти никогда. Смягчив выражение лица, он обнял племянницу и привлек к себе:

— Если ты будешь вести себя в точности так, как я скажу, Кэтрин, то никогда не надоешь королю и он не захочет от тебя избавиться. Здесь многое поставлено на карту, дитя мое; речь не только о том, чтобы подыскать королю хорошую жену. Король, хотя он и католик по воспитанию, позволяет лютеранству все глубже и глубже распространяться по Англии. За этим, конечно, стоит архиепископ Кранмер. Мы должны прекратить это. Поэтому королю нужно найти жену, которая следовала бы старым традициям и которая… слушалась бы советов людей постарше и поумнее, чем она сама. Уже решено, Кэтрин, что ты подходишь для этой роли, и наша задача облегчается тем, что король выказывает тебе неприкрытое расположение! — Резким движением сбросив руки с ее худеньких плеч, герцог отстранил девушку от себя и потребовал:

— Еще раз спрашиваю тебя, племянница, хочешь ли ты быть королевой?

— Да, дядя, — тихо произнесла она то, что он хотел от нее услышать. А что еще оставалось? Могущественные, властные мужчины вершили свои непонятные для нее дела, а она всего лишь беспомощная девушка. По крайней мере король умен, он любит музыку, как и она, и, когда больная нога его не беспокоит, он прекрасно танцует. Она должна всецело сосредоточиться на положительных моментах. Может быть, если она научится ухаживать за его ногой и облегчать страдания, Генрих по-настоящему привяжется к ней. Значит, ей нужно побороть брезгливость.

— Я доволен тобой, Кэтрин, — промолвил герцог Норфолк. — Я научу тебя, как вести себя с королем. Ты должна казаться беспомощной и беззащитной, всегда быть веселой и кокетливой. И на людях, и наедине смотри ему в рот и ссылайся на его суждения — это ему польстит. Но самое главное, дитя мое, не позволяй королю дать волю его желаниям до тех пор, пока он не наденет на твой палец обручальное кольцо. Если он сможет получить от тебя то, чего ему хочется, без этого кольца — ты такая же пропащая девка, как любая, которая позволит смазливому парню затащить себя в темный уголок. Понимаешь меня? Безобидные поцелуи, мимолетные объятия — но ничего большего, Кэтрин, ничего, даже если он будет умолять, требовать и сердиться. В таких случаях начинай плакать и напоминай королю, что ты — добродетельная девушка. Твое целомудрие — единственное, что ты можешь принести ему в приданое.

— Хорошо, дядя, — послушно ответила Кэтрин, — я буду делать все, как вы говорите. Руководите мной. Я буду слепо повиноваться вам, даю слово!

— В таком случае я открою тебе еще один секрет, — сказал герцог. — Леди Рочфорд — моя осведомительница. Ты тоже можешь доверять ей, но только отчасти. Она несчастная женщина, Кэтрин. Ее гнетет вина в смерти ее мужа Джорджа Болейна. Ее преданность мне объясняется тем, что я тайком помогал ей после его смерти, в то время как Болейны лишили ее всего и ее собственная семья тоже отказалась от нее. Что касается Ниссы Уиндхем, дитя мое, тебе нужно немедленно порвать свою дружбу с ней.

— Нет, дядя, я не хочу! Она — первая настоящая подруга в моей жизни! К тому же, если я вдруг порву с ней, другие захотят узнать почему, ведь в последнее время мы так сблизились. Конечно, всем это покажется странным.

— Может быть, ты и права, Кэтрин, — согласился герцог, приятно удивленный ее рассудительностью. До сих пор он не считал ее сообразительной, но, впрочем, на то она и Говард. — Ну что ж, хорошо, девочка, можешь продолжать дружить с леди Уиндхем. Да, так будет даже лучше. В этом случае никто до конца и не узнает, на ком из вас король остановил свой выбор. Но запомни, девочка, ты не должна говорить своей подруге ни слова о наших планах. Ты хорошо поняла? Никаких хихиканий и перешептываний по ночам.

— Я все поняла, дядя. Я ведь не дурочка, — заявила Кэтрин. — Если вы всерьез хотите привлечь ко мне внимание короля, нужно помочь вам расчистить дорожку.

И снова герцог приятно удивился, в чем честно ей и признался. Девочка оказалась не так уж глупа, как он думал раньше. Определенно, у нее есть пусть небольшой, но острый ум. Правда, его несколько тревожила ее добросердечность. Это может послужить помехой их планам. Впрочем, решил он, время исправит этот недостаток.

Удовлетворенный достигнутыми за день результатами, герцог отпустил племянницу.

Одну из Говардов он уже посадил на английский трон. И если бы она прислушивалась к нему, то сидела бы на нем до сих пор. Но госпожа Анна оказалась чересчур упрямой и своевольной. И вот теперь, как ни странно, судьба дает ему второй шанс править из-за спины королевы. Эта девчонка не должна подвести его. Его семья поднимется так высоко, как еще никогда не поднималась, и скоро станет самой могущественной во всей Англии. Сеймуры должны вновь уйти в тень, откуда они когда-то выползли. Если Кэтрин родит королю нового сына, кто знает, как дело обернется?

Оставаясь неизменно почтительным с королевой, король, однако, открыто ухаживал за двумя молодыми женщинами. Одна, Кэтрин Говард, не сводя с него томного взора, хихикала и улыбалась; но вторая, Нисса Уиндхем, вела себя более осмотрительно. Она сама не была еще вполне уверена, что означает внимание короля. Его открытое благоволение к ней могло объясняться давней привязанностью к ее матери. Конечно, ничего другого и быть не может. Но бросаемые исподтишка взгляды и перешептывания придворных заставляли Ниссу нервничать. Даже ее тетка встревожилась.

— Боже мой, Оуэн, — прошептала Блисс мужу как-то раз, наблюдая, как король учит Ниссу стрелять из лука, — не может же он в самом деле питать к ней романтические чувства. Это ужасно! Она еще ребенок!

— Значит, даже твои амбиции имеют предел, — ответил ее муж.

— Ох, Оуэн, не серди меня! Это совсем не то, что с Блейз, — сказала Блисс. — Это совершенно другое дело!

— Да, король хотел Блейз только в качестве любовницы — жена у него уже была. Сейчас у него тоже есть жена, но это совсем другая жена, и он рассматривает нашу племянницу как кандидатку на роль следующей королевы. Что ж. Тони вообще не хотел, чтобы она ехала сюда. Если бы ты с такой готовностью не выразила желание присмотреть за ней, она не попала бы в это опасное и затруднительное положение, — безжалостно напомнил жене граф Марвуд. Ему случалось слышать утверждения, что холодность Ниссы гораздо сильнее действует на короля, чем очаровательное заигрывание малютки Говард. Он не знал, было ли в этих разговорах хоть сколько-нибудь правды, но не осмелился пересказать их жене.