Неокортекс (СИ) - Никсон Ник

— Я не мог. Надо Густаву подниматься. Хакас не справиться.

Илья отступил от Леона.

— Что стоишь, как башня? Сейчас сдохнуть тут.

Илья подошел к шкафу со скафандрами, принялся надевать свой.

— Эй, ты что делаешь?

— Они слышали, что шлюз открылся. Они сейчас придут. Потерпи.

— Ты же ни черта не знаешь, разобьешься же. Придурок!

Надев шлем, Илья закрыл вакуумный дверь шлюза. Обернувшись, взглянул цифровыми глазами на Леона. Тот сразу понял, что Илья не шутит. Позабыв о боли, Леон мигом нацепил на голову шлем. Громко зашипел воздух. Внешние ворота открылись. Илья шагнул в темноту.

За спиной беззвучно захлопнулись ставни. Илья включил фонари на шлеме, осмотрелся. Лифтовая платформа висела в пяти метрах над головой. С нее свисал канат. Илья взобрался по нему и ступил на платформу. Осталось преодолеть еще семьдесят метров по лифтовым канатам до самой поверхности.

Илья впервые оказался снаружи базы, когда на Европе стояла ночь. Вокруг кружила тьма. Она была настолько густой, что казалась осязаемой. Над головой растягивалась узкая полоску неба, усеянная вереницей звезд. Илья заметил быстро проскользнувшую слева-направо звездочку.

Зимовье.

Цель и спасение.

Илья зацепил страховочный карабин на лифтовом тросе и начал взбираться наверх. Несмотря на то, что его вес на Европе едва превышал пятнадцать килограммов, уже спустя четверть пути он почувствовал усталость. Остановился передохнуть. Старался не думать о боли в ноге.

Серые ледяные стены давили на него. Он ощущал на себе взгляд, как тогда, провалившись в расщелину. За ним наблюдают, как за чужаком. Где этот взгляд? Снизу, сбоку, сверху… Где?

Он везде.

Планета везде.

Куда бы не ступил Илья, каждый миллиметр поверхности — чужая территория. Почему просто не убить Илью? О, да, она может. Если она смогла пробить десяти километровую толщу льда, то, что мешает ей соединить стены расщелины, расплющив Илью как блоху? Зачем устраивать дурацкие игры в кошки-мышки?

На середине пути, он заметил моргнувший наверху свет. Сначала решил, что звезда сияет, но потом понял, что это фонарь. Илья приостановился и моргнул собственным фонарем в ответ несколько раз. Следом попытался наладить с Хакасом связь, пробуя один радио канал за другим. В ответ рация только шипела. Изредка появлялись нотки голосов, но он ничего не смог разобрать. Фонарь наверху все мигал с непонятной Илье периодичностью.

Внезапно канат начал раскачиваться.

— Хватит! — заорал Илья. — Не делай этого!

Конечно, его никто не слышал. Может быть вернуться? Но внизу уже не видно ни платформы, ни базы, только тьма. Планета поглотила их.

Сосредоточившись на руках, Илья взлетел наверх, словно пуля. Мышцы на запястьях горели от напряжения. Хакас подтянул на себя канат и протянул Илье руку. Илья ухватился и ступил на поверхность. Упал, обессилев.

— Ты зачем раскачивал?! Я мог сорваться.

— Зачем торопился, я же говорил тебе, — начал причитать Хакас. — Тут мышцам нельзя доверять. Ты мог сорваться.

— Рация не работает. Я ничего не слышал.

Хакас поморгал фонарем на шлеме.

— Азбука Морзе.

— У меня был укороченный курс подготовки.

Хакас отошёл к лебедкам. Илья поднялся на ноги.

Единственным источником света был Юпитер, освященный солнцем наполовину. Илья никак не мог свыкнуться с этой громадиной на небе.

— Ну что, с чем тебе нужно помочь?

Хакас пристально посмотрел на Илью и ответил после небольшого раздумья.

— Лебедки перебрали, подключили, но питания нет. Генератор вроде в порядке. Несколько раз уже проверяли, без толку. Ты в электричестве вообще разбираешься? Почему тебя прислали, а не Густава?

— Он занят, весь в сборах. Давай посмотрим.

Обе лебедки были расположены по краям от конструкции из титановых балок в форме куба, надежно углубленной в лед. От конструкции исходили два отростка — усики, нависавшие над обрывом, по которым скользили тросы, поднимая и опуская лифтовую платформу.

— А что со связью? — спросил Илья.

— Ио. Видишь? — Хакас указал на Юпитер, на фоне которого скользила крохотная точка. — За ним пояса радиационные. Раз в полтора суток мы в них попадаем, и связь умирает.

— Мы же слышим друг друга.

— Да, намного уже лучше. Через полчаса-час связь восстановиться.

— Ладно, иди к генератору и по сигналу подавай напряжение, а я посмотрю здесь что к чему.

Лебедки не реагировали на подачу напряжения.

— Может быть дело в питающем кабеле? — предположил Хакас. — Транспортником перебило.

— С кабелем все в порядке. Напряжение на входе есть, но на подаче в лебедки глухо. Дело в блоке автоматики. Он для удаленного управления, но также может блокировать работу в случае ЧП. Например, если есть перегруз.

— Мы не перегружали лифт.

— Из-за землетрясения внутри могло коротнуть. Можно, конечно, снять блок, разобрать и проверить, но на это уйдут дни. А если там что сгорело, то и недели.

— Тогда как быть? Другого блока нет.

— Хм. Я отрежу блок и подключу напрямую. Лифт должен заработать в ручном режиме. Кто-то будет его включать прямо отсюда.

— Ну, пробуй. Все равно хуже уже не будет.

На все у Ильи ушло не больше получаса. Работа его увлекла, а в перчатках скафандра оказалось не так трудно орудовать, как он думал.

— Запускай, — крикнул Илья.

— Готово.

Илья повернул переключатель, лебедки загудели. Лифт начал подниматься.

— Все работает.

Хакас остановился сбоку от Ильи. Вместе они смотрели на Юпитер. Спутник Ио уже скрылся в неосвященной части газового гиганта.

— Я разберусь как управлять, — сказал Хакас. — Спускайся и скажи им чтобы поднимались. Я пока двигатели шаттла продую.

Илья с настороженностью взглянул на Хакаса, потом на шаттл.

— Ты справишься?

— Я могу уложить оленя с двух километров, — Хакас указал пальцем себе в лоб, имитируя отверстие от пули. — Поверь, с Зимовьем я не промахнусь.

— Тут больше двух километров, — Илья поднял голову в небо, на этот раз Зимовье не разглядел.

— Так и станция больше оленя.

Они помолчали.

— Ты тоже их слышишь? — спросил Хакас.

— Лебедки?

— Нет. Их, — Хакас обвел взглядом горизонт.

Илья последовал его примеру и тоже осмотрелся.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты спрашивал почему я ушел тогда. Я услышал зов. Это не было похоже на голос, ну со словами и тому подобное. Скорее на мысль. Она проскочила где-то в голове. Сказала мне уйти, и я пошел. Ты не веришь мне, да?

— А что потом?

— Потом выброс, — взгляд Хакаса блуждал по ледяным просторам. — Я увидел, как взлетела буровая, увидел, как всех вас разбросало по сторонам. Я побежал к транспортнику, а потом поехал искать вас.

— Чей это был голос? Или как ты сказал — зов?

— Духов. Они живут здесь. И жили всегда тут до нас.

— Что они от нас хотят, они сказали тебе?

Хакас отрицательно помотал головой и ответил:

— Это их дом. Он не для живых.

— Нам здесь не рады.

— Они наблюдают за нами, я чувствую. И ты чувствуешь?

— Да.

— Все из-за меня. Духи мстят мне.

— За что они мстят?

— Я отказался слышать их, отказался стать проводником.

— И сейчас отказываешься?

— Потом я не смогу вернутся. Мне страшно.

— Ты напугал меня тогда, — сказал Илья.

— Когда ты сказал, что все знаешь, я решил они завладели тобой и пришли меня убить.

— Почему ты не напал?

— Какой смысл?

Лифт поднялся. Илья ступил на платформу.

— Ты еще слышишь зов? — спросил Илья.

— Нет. После землетрясения они замолчали.

— Наверное увидели, что мы, наконец, сваливаем и успокоились.

Хакас повернул рычаг. Лифтовая платформа дернулась и спустя пару секунд поехала вниз.

— Не думаю, что они хотят отпускать нас, — сказал Хакас.

ГЛАВА 8. Осознай

Дыхание планеты. Внутри ледяного панциря оно ощущается кожей. Почему Илья раньше не слышал его? Дети скажут, планета не может дышать, она не кит и не слон. Но Илья знал — она слышит и видит, а значит с ней возможно общаться. Она не понимает речь и жесты — бесполезно кричать в расщелину и танцевать на льду.