Ночная смена - Кристофер Триана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фентон встал за ней, в его руках был жалкий нож, которым едва масло-то можно было разрезать. Убивать парня было почти стыдно. Он был достаточно гнилым, чтобы пополнить ряды "Дьявольской Пищи", но достаточно ленивым, чтобы нихрена не принести в их развитие. Если он не хотел работать, он ничего в жизни не добьется. Но волноваться о жизни ему вскоре не потребуется, так ведь? Его скоро истребят. Их всех скоро истребят. Гору было все равно, что произойдет с остальными. Все, чего он хотел, чтобы Стефани сдохла. Желательно в криках и медленно.
Но у пизды было мачете.
По нему стекало красное, соответственно, она не задумывалась могла его использовать. У него будет преимущество дистанции, если он будет использовать дрель, так что дрель была наготове. Oн представлял, как сверлит эти ее милые голубые глаза, чтобы она была слепой, когда он будет ее насиловать, из-за чего ему легче будет доминировать. Он потянулся к своему поясу, достал оттуда молоток и огромную, индустриальную отвертку. Он готов был поклясться, что под такими аргументами, он как и всегда очень легко раздвинет ноги. Он замахнулся от плеча, готовясь к битве, но Стефани рванула на него первым.
- Ебать!
* * *
Было больно. Очень больно. Но он еще на ногах.
Антонио никогда не сдавался на футбольном поле - не важно, какой был счет. Он перенес такое отношение на все в жизни. Он не сдастся, пока его не покинут силы.
Но он очень быстро истекал кровью. Если он быстро не вырубит этого маньяка с идиотской прической, он потеряет всю кровь. А потеря крови уже сделала его слабее. Его плечо было настолько уничтожено, что он не мог поднять руку. Хотя бы это не была его ведущая рука. Он по-прежнему мог махать тесаком. Он резко обернулся, перевернул лезвие и ударил мужика в бок. На этот раз ему удалось порезать живот намного глубже, лезвие порезало плоть с влажным хлопком.
Враг Антонио оступился от удара, дав ему еще один шанс для удара, он направил лезвие в то же место, углубляя рану. Он продолжал как боксер метить в ребра. Он чувствовал как тесак его противника бьет в ответ, но Антонио привык играть сквозь боль. Он ее игнорировал, веря, что лучшей защитой, является нападение. Он продолжал кромсать и резать одно и то же место, вырезая на плоти дерево. Частички отлетали подобно конфетти, и после финального удара почки мужика лопнули и он обосрался. Он опал перед Антонио, но тот не переставал кромсать, уже потроша мужика. Bнутренности выпадали как слизь. Полубезумный от насилия, Антонио просто продолжал кромсать, даже когда тесак ударился о позвоночник.
* * *
Стефани никогда не любила этого говнюка.
Как его? Гордо? Да, похер.
Она могла не помнить его имени, но она помнила его прыщавое лицо. Когда он здесь работал, эти его поросячьи, черные глазки так часто ее поедали, что она ордер могла на него выписать. И его делали уродливым не только его морда в жире и тощее тело, дело было в нем самом. Он постоянно пялился издалека, но стоило ему приблизиться, он едва мог слова подобрать, постоянно поправлял свои яйца или ковырялся в носу (она даже как-то поймала его за поеданием козявок). Плюс ко всему, он постоянно слушал этот отвратительный металл в комнате для отдыха, а все знали, что люди, которые слушают эту убей-свою-мать, выеби-свою-собаку хуету - отъехавшие хуеплеты, у которых личной жизни нет. Не удивительно, что он присоединился к этим убийцам-дьяволопоклонникам! Эти тексты Cannibal Corpse гноят мозги, превращают людей в психопатов, которые детей в духовки кидают. Ее родители и учители называли ее кассеты с Motley Crüe сатанинскими! Ах если бы они знали...
Она занесла мачете над головой Гордо, но вместо того, чтобы замахнуться, подождала, пока он поднимет на него взгляд, а затем ударила его прямо по яйцам. Он согнулся в три погибели, рот сложился буквой "О", глаза закатились.
- В яблочко! - oскалилась Стефани.
Настала очередь мачете. Она замахнулась, но Гордо упал спиной на стопку туалетной бумаги, и вся стопка упала между ними. Когда Стефани отошла в сторону, она споткнулась о чью-то ногу. Она увидела, кто поставил ей подножку, когда Фентон выскочил из подсоки в темноту.
- Хуесос! – закричала ему в спину Стефани.
Пиздюк сбил ее нарочно! Швыряя ее волкам, давая себе шанс на спасение, как ебучий трус в фильмах о зомби.
Или у него были другие мотивы сбить ее. Может он хотел, чтобы они проиграли.
Но почему?
По прежнему рыча, Гордо встал на ноги, и судя по тому, как он оголил те бритвы, которые он считал зубами, он был чертовски настроен заставить ее страдать за удар по яйцам. Он приближался к ней, вооруженный своими инструментами, но она быстро ударила в его сторону и отскочила, лезвие чуть не коснулось его лица.
Руби зашла за стойки корзин с выпечкой, постоянно нанося удары по явно превосходившей ее рыжей. В тусклом, красном свете, Стефани не могла разобрать ранен ли кто-либо из них. Она надеялась, что с Руби все в порядке. Дальше по проходу, Антонио нарезал гондона с идиотской прической в фарш. Глядя на то, как ее коллеги дают отличный бой, она вдохновилась на то, чтобы самой увеличить напор. Стефани сорвалась на Гордо, держа мачете обеими руками, чувствуя себя, как Рыжая-блядь-Соня с мечом наперевес. Eе адреналиновые железы работали сверхурочно при взгляде на перепуганное лицо оппонента. Она махала и махала. Гордо отступал, но затем он подсел под лезвие, ударил молотком по ее ноге, разбивая коленную чашечку.
Стефани упала, мачете откатилось, и прежде чем она успела за ним потянуться, Гордо ударил ее молотком по голове, вырубая ее. Затем он схватил ее за волосы обеими руками и потянул в тень, где никто не смог бы увидеть, что он собирается делать.
8. Никакого прощения (без кровопролития)
Фентон пробежался вниз по проходу с холодильниками на цыпочках. Ему едва удалось миновать других солдат, которые были в продовольственном отделе. Если бы ему просто удалось добраться до передней стойки, ему бы удалось рассмотреть: остался ли кто-либо на парковке или они все вошли сейчас внутрь.
