Трое из Леса. Вторая трилогия - Никитин Юрий

– Готовятся стрелами… Будьте начеку.

Олег и Таргитай укрыли себя со стороны холма щитами. У Олега в руке копье, которым он умеет бить и острием, и тупым концом, и даже серединой, а Таргитай подбрасывает булаву, не слишком высоко, чтобы не остаться без оружия даже на миг, ловит и лихо вертит в пальцах, любуясь творением умелого кузнеца.

Лучники раздвинулись, давая дорогу воеводам. Оба поехали медленно, стремя в стремя. Невры ждали молча, Олег попытался встретить их первым, но Мрак ткнул своего жеребца в бок, тот оттеснил коня волхва.

Не доезжая шагов пяти, воеводы остановились. Первый помолчал, суровый и неподвижный, невры тоже молчали, хотя Олег порывался начать разговор, но Мраку виднее.

– Вы не урюпинцы, – сказал наконец воевода.

Глава 17

– И не жаворонки, – ответил Мрак. – И не рыбы. Отец, тебе придется долго перечислять, кто мы «не». Вы чего такие злые? Идем себе, птичек слушаем, кузнечиков шугаем, никого не трогаем. И тут на тебе: бегут, кричат, топочут…

Воеводы переглянулись, второй смолчал, а первый сказал тем же тяжелым голосом:

– Вы трое странствующих героев?

– Разве герои гуси, – усомнился Мрак, – чтобы ходить стаями?

Воевода осмотрел Олега и Таргитая, оба чувствовали его цепкий взор, но вроде не совсем слуги, зачем оставаться в челяди, если в этом мире человека больше ценят за молодецкий удар по голове другого человека…

– Вы герои, – сказал воевода уже увереннее, – только для вашей тайной цели вам надо…

Крик, который нарастал издалека, заставил его прервать речь. Второй воевода уже развернул коня. Из-за леса неслась тяжелая конница, во главе мчался на легком коне человек с боевым прапором. Ветер рвал и трепал полотнище, рот всадника был разинут в беззвучном крике. Конница, что мчалась за ним, выплескивалась и выливалась мрачными тяжелыми волнами.

Налетчики поспешно выстраивались для обороны, но было видно, что их либо сметут, как спелые колосья, либо изрубят в коротком бою, после чего помчатся освобождать полон. А легкие всадники уже торопливо угоняли захваченный скот и пленных, а тех, кто отставал, нещадно убивали.

Воевода повернулся всем телом к изгоям, голос был тяжелым:

– Вам лучше уйти с нами.

– Почему? – спросил Мрак.

– А что вы скажете урюпинцам?

Таргитай еще не понимал, Олег поморщился, как от боли в груди. Те, которые освобождают свой полон, видят их троих беседующими с этими воеводами и тоже бросятся на них со всей справедливой яростью, как на напавших.

– Черт бы вас побрал, – сказал Мрак с досадой. – Нам что вы, что они с вашей муравьиной возней… Ладно, нам что-то надоели эти драки.

Воевода кивнул понимающе:

– Да, героям пристало драться только с себе подобными.

Без охоты поехали за ним следом, а сзади был грохот сражения, лязг железа, крики, дикое конское ржанье, тяжелые удары, будто на землю рушились целые скалы.

На дороге лежали в лужах крови женщины и молодые парни. Стариков не было, тех порубили еще в селении, теперь кони боязливо фыркали и осторожно переступали через теплые еще тела, которые в спешке не успели сбросить на обочину.

Передний отряд преследовали до реки, там был яростный бой. Половина напавших погибла, когда отступала через узкий брод. Река вздулась и покраснела от потоков крови, вниз понесло трупы, но еще больше убитых, скованных тяжелыми доспехами, сразу уходило на дно, запруживало узкое русло, и тяжелые красные волны начали накатывать на берег все дальше и дальше. Люди дрались по колено в крови, падали изрубленные в эту кровь и сами истекали ею, смешивая свою кровь с кровью друзей и врагов.

Мрак поворачивался в седле, оглядывался с одобрением:

– Люто бьются!.. Как есть люто. Кто эти урюпинцы?

Воевода бросил зло:

– Неужто не знаешь?

– Не довелось, – скромно признался Мрак.

– Черт, откуда же вы такие? Все знают… или должны знать… урюпинцы – это самый подлый и негодный народ. Их земли начинаются прямо за рекой, и мы иногда пускаем им кровь, да они слишком укрепляются… Правда, наших гибнет немало, но пока там отстроятся, снова засеют, посадят, у нас будет время укрепиться малость.

По обе стороны дороги торчали обгоревшие пни, кое-где из обгорелых груд камней выглядывали трубы, что означало боярские хоромы, все-таки простой люд, даже богатый, топит по-черному. Далеко виднелась группа мужиков, что на пепелище возводили венец новой хаты.

Олег догнал, поинтересовался:

– Они тоже совершают набеги?

Воевода поморщился:

– Река мелкая, за всеми бродами уследить не удается. Неделю назад урюпинцы перешли ночью, смяли наш дозор, всех в побережных деревнях вырезали, порубили. Может быть, кого-то успели увести. Хотя вряд ли, наши собрались с силами быстро.

– Лютая война, – согласился Мрак. – За что?

Воевода поморщился:

– Я человек военный, мое дело готовить войско и водить в бой. Но, видать, повод был немалый, раз столько крови льется.

– А кто знает?

Воевода чуть привстал в стременах:

– Вон впереди человек в белом, зришь?.. Это походный волхв и колдун. Говорят, мудрее его нет на свете. Он знает все и даже то, чего на свете нет. Спроси, он сам не лечит, его лекари поврачуют раненых, а он будет рад поговорить с героями.

Мрак повернулся к Олегу:

– Видишь, какой у них волхв?

– Какой? – буркнул Олег.

– Рад поговорить с героями!

– Это волхв? – усомнился Олег. – Да еще мудрый?

Волхв был очень стар, но даже в этом дряхлом с виду пне чувствовался в далеком прошлом бывалый боец. Даже сейчас плечи остались широки, хотя теперь кости торчали так, что едва не протыкали кожу вместе с белым полотном. Седые волосы падали красивыми серебряными волнами на плечи, а длинную бороду заправил за пояс, тоже не простой, а украшенный железными бляшками. Мрак даже заметил дырочки от колец для швыряльных ножей.

Олег почувствовал, как острый взгляд пронзил его, как яркий солнечный луч пронзает лист, когда становятся видны все жилки и даже движение сока.

– Вы не совсем люди, – проговорил старик скрипучим голосом, в котором Мрак все же уловил далекие отзвуки воинских призывов, что перекрывали шум битвы, рев разъяренного тура, даже слышал лязг железа о железо. – Как давно я не зрел таких странных людей из леса…

Мрак сказал пораженно:

– Батя, ты прямо в душу смотришь!

А Олег даже отшатнулся:

– Мы прошли весь мир, но никто не сказал нам… из людей, что мы не такие, что мы из Леса. Ты в самом деле мудрей всех, нами виданных.

Волхву, наверное, почудилось умаление его достоинства, проворчал:

– Я не думаю, что вы видели много.

Мрак ощутил, что плечи сами расправляются гордо: повидать пришлось немало, но внезапно в груди кольнуло острым – придется ли повидать больше? Числобог сказал, что его ниточка вот-вот прервется… А он вместо того, чтобы мчаться хотя бы успеть увидеть перед смертью ту, ради которой подставил под отравленное лезвие свою грудь…

Он шумно вздохнул:

– Ты прав, отец. Видели мы мало, а успеем увидеть еще меньше. Что у вас за царство, с кем воюете?.. Я вижу, у вас есть на нас виды, но и у нас, скажу честно, на вас тоже есть.

Старый волхв продолжал всматриваться в них пристально и недоверчиво. Воевода спросил нетерпеливо:

– Из леса?.. Ну и что? Мы часто встречаем лесные деревушки.

– Это не такие…

– А чем они лучше?

– Они… другие.

– Чем?

– Пралюди, – ответил волхв замедленно. – Были такие люди, не от Адама и Евы, а от Адама и его первой жены Лилит… В них было много из того, чего нет в нас, детях благословенной Родом пары. А потом и вовсе… Когда Род наслал Великий потоп, ибо снова был недоволен творением своих рук, часть тех первых людей, их звали неврами, переждали эти страшные сорок дней в пещерах, закрыв входы камнями, а другие в личине волков-оборотней пробрались на ковчег…