Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вроде бы безобидно?
Вот и Лида так решила. У нее в семье вообще не было отвращения к физическим контактам. Что такого‑то? Она и сама могла обнять человека под настроение…
А может и догадывалась, но старалась не будить спящую гиену.
– Догадывалась. Но старалась отогнать эту мысль. Она этому уроду во внучки годится.
– Ты его уже увидел?
– Ага, смотри…
Муж спроецировал мне картинку из воспоминаний Лиды. И я поморщилась. Нечто с тонкими руками и ногами, но большим пивным животом. Седые волосы со старательно зачесанной лысиной. Поросшие шерстью пальцы. Морда старой черепахи. И омерзительный запах старого больного тела. Тела человека, который не слишком‑то следит за собой. Меня аж передернуло.
– Профессор Козлимник Алессандр Парисович, прошу любить и жаловать,
– прокомментировал муж.
Бедная девочка, как ее только не стошнило.
– От неожиданности. Лаборатория изнутри не закрывается, она завизжала на весь этаж, шарахнулась… вот посмотри…
И я словно наяву увидела, как девушка сидит за какой‑то техникой, как подходит это старое чмо, облапливает ее сзади и начинает целовать в шею, бормоча при этом что‑то вроде 'Не сопротивляйся, тебе будет хорошо…'. Я почти физически почувствовала ее ужас и отвращение. Лида дернулась, выскочила из‑за установки и взвизгнула на всю лабораторию:
– Пустите немедленно!!! Не смейте меня трогать!!!
Схватила сумочку и вылетела стрелой за дверь.
Бедный ребенок.
– А почему она пошла жаловаться Гошке?
– В том‑то и дело. Ей просто некому. Ни сказать, ни пожаловаться. Даже совета попросить. Родным? Да они разволнуются, станут нервничать, переживать, страдать… Друзьям? У нее есть подруги. Но кто‑то работает вместе с ней – и она боится огласки. Кто‑то слишком близко знаком с ее родными – и опять же она не хочет волновать мать и бабушку. А кто‑то просто трепло. Гошка – идеальный вариант. Он не болтун, не станет рассказывать ничего ее родителям… и кстати, она ему нравится.
– А он ей?
– И он ей.
– Так может…
– А может, пусть они сами решают?
– Никаких самих! Если ты считаешь, что девочка хорошая – пусть Гошка женится. Где он еще такую найдет? Сам знаешь, дети богатых родителей…
– Ох, знаю. А теперь поговори с братом…
Я вздрогнула и перевела взгляд на братца. Тот сидел красный и недовольный. Лида была не лучше. Ее аж всю трясло.
– я что – так похожа на шлюху?! – вопросила она. – Я же… я не давала ему повода!!! Клянусь!!!
– Не врет.
– Я знаю, – мягко ответила я. – Просто есть такие подонки, которые считают себя божьим даром…
– И что?! Если я красивая – я обязана спать со всеми подряд!? Если я одеваюсь так чтобы показать свою внешность – я доступная женщина!? Ненавижу!!!
– Глупости, – успокоил ее Тёрн. – Вот посмотри на мою жену. Она красивая. Но никто не считает ее доступной.
– потому что я все могу доступно объяснить. Парой огненных шаров.
– И это тоже.
И уже ребятам.
– Пойми, ты красива. Но это вовсе не значит, что ты – проститутка. Или что с тобой можно так поступать. Просто тебе попался подонок. Такие бывают.
– пока им что‑нибудь не отрывают. У меня есть два предложения.
– Какие?
– Первое. Вы с Гошкой женитесь.
– Что?!
– Как!?
Ребята аж шарахнулись. Не сидели бы – так упали.
– Объясняю. Хотите – пусть у вас будет фиктивный брак. Лида у себя, Гошка у себя, – коварно предложила я, вспоминая, чем закончилось подобное предложение от Тёрна. – Но пусть у вас будут кольца и штампы. Можете даже ничего не говорить родителям. И не менять фамилии.
Ребята переглянулись.
– а Лида закончит аспирантуру – и разведетесь, – спокойно добила я. – Гошка может спокойно встречаться с девушками – он ведь женат. Если что‑то Лида даст ему свободу. То же и с Лидой. Разве плохо?
Ребята переглядывались.
– я не хотел бы…
– я не планировала, – начали они одновременно.
Я фыркнула.
– Ребята, это всего лишь штамп в паспорте. Если хотите – подпишите еще и брачный контракт. Типа, каждый при своем и никто ни на что не претендует. А я схожу в институт.
– А ты сможешь? Ты только начала восстанавливаться…
– Разумеется. Но ребята помогут. Из Эвина выйдет прекрасный пес‑призрак…
Тёрн расплылся в шкодливой усмешке. Он также понял, что я хочу сделать с подонком.
– Ну? Согласны?
Ребята переглянулись. Кивнули.
– вот и отлично. Гошка, сходите завтра, подайте заявление. Заодно Лида будет вне подозрений. И чтобы завтра вечером вы были где‑то, где вас могут увидеть как можно больше людей.
Лида чуть побледнела.
– Вы его не убьете?
– Нет. Руки еще марать об эту сволочь. Как зовут сволочь, кстати?
Имечко я и так знала, но не открывать же детям все наши способности? Еще не хватало!
– Профессор. Козлимник Алессандр Парисович.
– Не поняла? Откуда имечко? Не Александр?
– Нет. У него предки были повернуты на древних греках, изучали, даже диссеры писали. А дитятко подалось в математику.
– Ясно. Значит, устроим ему показательную экскурсию по царству Аида, – криво ухмыльнулась я, вспоминая мифологию.
– Но…
– Меньше знаешь, лучше спишь.
Лида кивнула, опуская ресницы.
– Так‑то. И расскажи подробно – что, как, где, сколько…
***
Следующий день был посвящен разработке плана и подготовке. А ближе к вечеру, когда на кафедре гарантировано никого не оставалось, мы пошли на дело.
То есть пошла я.
Я еще не могла бросаться огненными шарами, но заклинание иллюзии уже держала. И даже могла показать что‑то отвлеченное. А почему нет?
На электронный ящик мерзавца упала коротенькая записка:
'Я не желаю выносить это дело на всеобщее рассмотрение. Прошу Вас быть на кафедре в 6‑30 вечера. Лида М.'
Этого хватило. И я с удовольствием пронаблюдала свет, горящий в окне кафедры. А потом толкнула дверь – и вошла. Специально завернулась в бесформенную хламиду, махнула удостоверением личности – и проскользнула внутрь. Тёрн даже такими приемами не пользовался. Набросил невидимость и прошел. Вместе с Эвином, Лергом и Керроном. Только турникет качнулся. Я предупреждала о наличии камер. Им‑то глаза не отведешь. Но зато прекрасно сработал клочок тумана, насланный Лергом. Маленькое черное облачко тумана на пару минут приклеилось к объективу – и ребята проскользнули внутрь, пока охрана пыталась понять, что же у них не в порядке.
