Сборник "Профессия: ведьма" - Ольга Громыко

– Кто ж в такую погоду из дому нос высунет? – резонно заметил мальчишка. – Хвала богам, ведьма мимо проезжала! Она милсдаря Ревера живо на ноги поставит!

– Что ж, дай боги. – Навара сочувственно покачал головой и отхлебнул из кружки, посверкивая на меня глазами из-за ее глиняного края.

– Приветствую, досточтимый Навара! – елейным голоском пропела я, провожая взглядом убегающего мальчишку. – Как ваше драгоценное здоровье?

«Рыцарь» опустил кружку, обнажил в улыбке два ряда крупных белых зубов и издевательски поклонился:

– Вашими молитвами, госпожа ведьма, исключительно благодаря вам я нахожусь в столь добром здравии!

– Рада слышать. Ну что новенького на ниве слухов? – как можно более приветливо продолжала я, присаживаясь за угловой стол. – Как ваши успехи? Сколько репутаций вы загубили в этом году? Чья голова пополнила коллекцию ваших трофеев?

Навара еще раз улыбнулся, неопределенно пожал плечами, не принимая открытого боя, и вернулся к прерванному разговору с собутыльниками. Красотка-разносчица приняла у меня заказ и поспешила на кухню. Когда она проходила мимо стойки, Навара перехватил девицу за локоть и что-то прошептал ей на ухо, попутно вытряхивая из кошелька серебряную монету. Девушка кивнула, опустила монету в карман передника и пошла выполнять мой заказ. Ждать пришлось недолго, время было обеденное – вся еда была горячая и свежая, приготовленная загодя с учетом наплыва клиентов.

– А это что такое? Я не заказывала! – Я решительно отодвинула в сторону пузатую винную бутыль, оплетенную соломой.

– Это от господина у стойки, – заговорщически прошептала девушка, указывая глазами на Навару.

Я стиснула зубы. Дело в том, что я совершенно не переносила спиртное, очень быстро хмелея и теряя контроль над и без того неуправляемым языком. Прекрасно зная об этой особенности своего организма, я никогда не пила напитков крепче наливки, да и той старалась не злоупотреблять – рюмку-другую и довольно. Откуда Навара прознал о моей питейной слабости? Неужели побывал в Варокче? Там я действительно слегка покуролесила под хмельком – первый и последний раз в жизни.

– Верните ему. Хотя нет, лучше заберите себе. Если «господин у стойки» выпьет за мое здоровье, я рискую упасть замертво.

Девушка ничего не поняла, тем не менее поблагодарила за подарок и унесла бутыль обратно на кухню.

Я безо всякого аппетита ковырялась в миске отварного картофеля с мясной подливой, поглядывая то на дверь корчмы, то на Навару. Усатый проходимец развлекал свою компанию пространным монологом, из которого до меня долетали лишь невнятные обрывки слов, причем то один, то другой из его собутыльников оборачивался, чтобы посмотреть на меня, и заходился хохотом.

Наконец я дождалась своего гонца.

– Вот, госпожа ведьма, принес! – Мальчик поднял над головой лопату на кривом черенке. – Ржавая, как вы и просили.

– Госпожа ведьма решила заняться разработкой золотых приисков? – вежливо поинтересовался Навара.

Не обращая внимания на хохот завсегдатаев, я взяла у мальчишки лопату и, подойдя к Наваре, торжественно вручила-всучила ему орудие копания.

– Зачем она мне? – неподдельно удивился «рыцарь», рассматривая лопату.

– Как это – «зачем»? – Мое удивление было куда более фальшивым. – Выкапывать упыря.

– Что?!

– До полуночи вы должны откопать упыря и окропить его горючими девичьими слезами, этим проверенным веками эликсиром, дабы обратить кровопийцу во прах, – охотно разъяснила я.

В корчме воцарилась гробовая тишина.

– Нет уж, увольте, – Навара попытался вернуть мне лопату, но я заложила руки за спину и сделала шаг назад.

– Навара, неужели вы не хотите спасти деревню? – притворно ужаснулась я, обводя взглядом битком набитую корчму. – Подумайте о женщинах… детях…

Глядя на испитые, заросшие щетиной лица селян, было очень трудно думать о чем-либо ином, кроме вреда алкоголя, но я достигла своей цели. Толпа заволновалась, зашумела.

– Что ж ты, ведьма, сама к упырю в могилу не полезла? – подозрительно спросил корчмарь. – Чай, твое это ремесло – нежить изничтожать!

– Увы, увы… – Я покачала головой в притворной скорби. – Все, что говорил обо мне этот благородный рыцарь, – правда. Мое ничтожное искусство бессильно против этой кровожадной твари. И лишь вы, Навара, способны избавить от нее мир. Умоляю вас, не отказывайтесь! Не лишайте этих славных людей последней надежды!

«Славные люди» испуганно зашушукались, переглядываясь и подталкивая друг друга локтями. Не давая Наваре опомниться, я сняла со стены плетенку чесноку и надела ему на шею.

– Это принесет вам удачу! Возвращайтесь с победой, благородный рыцарь! – Я позволила слезе умиления скользнуть по моей левой щеке. – Мы будем за вас молиться!

– Госпожа ведьма, я вынужден с прискорбием заметить, что ваше психическое здоровье оставляет желать лучшего! – Навара отбросил лопату и начал сдирать с шеи плетенку – видать, разозлился не на шутку.

– Погодь, погодь, лыцарь! – вперед выступил видный рыжебородый мужик, судя по всему – староста Оранчицы. – Ты что же это, отказываешься? Детишек малых на лютую гибель обрекаешь?

– Уважаемый Годеш, при всем моем смирении и долготерпении осмелюсь заявить, что большей чуши из уст ведьмы я не слыхал со времен посещения гадального шатра, где мне предрекли смерть в младенческом возрасте, из коего, как вы могли заметить, я благополучно вышел тридцать лет назад… В связи с чем вынужден откланяться! – раздраженно бросил Навара и начал было проталкиваться к выходу, но селяне сомкнули ряды, как передняя линия щитников на поле брани.

Тоскливо глянув на дверной проем, Навара принял свой последний, безнадежный бой:

– Давайте мыслить логически. Если ведьма не смогла уничтожить упыря, то что могу сделать я, простой смертный?

– Все мы смертны, – улыбнулась я. – Но вы сильный мужчина, а я слабая женщина. Вы превосходно владеете мечом, я же никогда не держала в руках ничего тяжелее ножа для резки хлеба. Колдовство? Закаленная сталь – вот лучший союзник в борьбе с нежитью. Мой удел – порча и сглаз, ваш – доблесть и слава, так давайте следовать велению судеб!

– Скажите прямо – вы струсили! – попытался спровоцировать меня Навара.

– Я струсила, – послушно повторила я, стыдливо опуская очи долу. – Никогда в жизни мне не было так страшно… иначе я не унизилась бы до просьб о помощи. Прошу вас, помогите! На вас вся надежда!