Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

— Да, — ответил парень. — Откуда об этом знает мой старший белый брат?

— Я это прочитал в твоих глазах.

— Я слышал, что ты друг краснокожих людей. Я твой брат.

— Мой юный брат скажет мне, есть ли у него имя?

Подобный вопрос, обращенный к индейцу старшего возраста, является тяжелым оскорблением, поскольку тот, кто еще не имеет имени, не проявил мужества и не может считаться воином. Юный возраст пленника позволял задать ему такой вопрос, и все же юноша насторожился:

— Мой добрый брат считает меня трусом?

— Нет, но ты слишком юн, чтобы быть воином.

— Бледнолицые научили краснокожих умирать молодыми. Пусть мой брат откроет рубаху у меня на груди, и он узнает, что у его красного брата есть имя.

Джемми нагнулся и расшнуровал охотничью рубаху. Он вытащил три окрашенных в красный цвет пера военного орла[42].

— Невероятно! — вырвалось у него. — Но вождем ты быть не можешь!

— Нет, — юноша нашел в себе силы улыбнуться. — Я имею право носить перья масиша, ибо меня зовут Вокаде.

Оба слова из языка манданов[43]: первое означает «военный орел», а вторым называют кожу белого бизона. Поскольку белый бизон встречается крайне редко, убивший его в большинстве племен окружен таким же почетом, как и убивший нескольких врагов, и даже имеет право носить перья военного орла. Юный индеец убил такого бизона, а потому получил имя Вокаде.

По существу, в этом не было ничего странного; Дэви и Джемми удивились другому — тому, что это имя было взято именно из языка манданов, ведь манданы считались вымершими. Поэтому Толстяк спросил:

— К какому племени принадлежит мой краснокожий брат?

— Я нумангкаке и вместе с тем дакота.

«Нумангкаке» — так сами себя называли манданы, а дакота — общее название всех племен сиу.

— Так ты был принят дакотами?

— Именно так, как говорит мой белый брат. Брат моей матери был большим вождем Ма-то-то-па. Он носил это имя, поскольку однажды убил четырех медведей. Когда пришли белые люди, они принесли нам болезнь, которую называли оспой[44]. Все мое племя было заражено ею, за исключением тех немногих, которые стремились попасть первыми в Страну Вечной Охоты; они вызвали сиу на бой и были убиты ими. Мой отец, храбрый Ва-ки — Щит, был только ранен, и позже ему пришлось стать сыном сиу. Так я стал дакота, но мое сердце помнит предков, которых призвал к себе Великий Дух.

— Сиу сейчас находятся по ту сторону гор. Как же ты перешел их?

— Я иду не с тех гор, о которых говорит мой белый брат; я спустился с других высоких склонов на западе и должен сообщить важную весть одному юному белому брату.

— Этот белый брат живет здесь неподалеку?

— Да. Откуда это известно моему старшему брату?

— Я шел по твоему следу и видел, что ты гнал своего коня как тот, кто почти у цели.

— Ты понял все верно. Вокаде был бы уже у цели, но эти бледнолицые помешали ему — они преследовали его. Его конь выбился из сил, он не мог перескочить через эту воду и упал. Вокаде оказался под ним и потерял сознание, а когда очнулся, был связан ремнями. — Юный воин замолчал и скрепя сердце добавил на языке сиу: — Они трусы. Девять мужчин связали мальчика, чья душа на время покинула его! Если бы я мог с ними бороться, их скальпы принадлежали бы мне!

— Они даже осмелились избить тебя! — также на языке сиу, который он немного знал, продолжил Джемми.

— Не говори об этом, ибо каждое такое слово пахнет кровью. Мой белый брат снимет с меня веревки, и тогда Вокаде поговорит с ними как мужчина!

Он сказал это с такой уверенностью, что Толстяк Джемми с улыбкой спросил:

— Ты разве не слышал, что я им не указчик?

— О, мой белый брат не боится и сотни таких людей. Каждый из них ваконкана — старая баба.

— Ты так думаешь? Откуда ты знаешь, что я не боюсь их?

— У Вокаде глаза и уши открыты. Он. часто слышал рассказы о двух знаменитых белых охотниках, которых называют Дэви-хонске и Джемми-петаче; он узнал их по фигурам и словам.

Толстяк хотел ответить, но его прервал Уолкер, переставший понимать, о чем идет речь:

— Эй, остановись! Так мы не договаривались. Хоть я и позволил вам поговорить с этим парнем, но только на английском! Вашу тарабарщину я не потерплю, черт вас знает, что вы замышляете. Впрочем, нам достаточно знать, что он владеет английским. Вы нам больше не нужны и можете двигать туда, откуда пришли. И если это не произойдет сейчас же, я подстегну вас!

Взгляд Джемми метнулся к Дэви, а тот подал ему быстрый знак, которого никто не заметил; молниеносного подмигивания Толстяку было достаточно. Именно таким способом Длинный обратил его внимание на растущие в стороне кусты. Джемми бросил туда короткий, но внимательный взгляд и заметил, что среди ветвей невысоко над землей торчат стволы двух охотничьих ружей. Значит, там с оружием наизготовку лежат два человека! Кто они? Друзья или враги? Он взглянул на приятеля. Спокойствие Дэви было красноречивее слов. Толстяк все понял и снова обратился к Уолкеру:

— В отличие от вас у меня нет причин сломя голову покидать это место. Хотел бы я посмотреть, от кого это вы удираете?

— В отличие от нас? От кого нам убегать?

— От того, кому еще вчера принадлежали оба эти животных! — неожиданно выпалил Толстяк. — Понятно?

Он имел в виду двух гнедых меринов, так жавшихся друг к другу, словно они были одно целое.

— Что? — вскричал Уолкер. — За кого вы нас принимаете? Мы честные проспекторы[45] и нам надо на ту сторону, в Айдахо, где теперь открыли новые залежи золота.

— А поскольку вам для этой поездки не хватало лошадей, — продолжил Джемми, — вы походя стали «честными» хорзпилферами[46]. Вам нас не провести!

— Эй, еще слово, и я пристрелю тебя! Мы купили всех этих коней и заплатили за них.

— И где же, мой «честный» мистер Уолкер? — с издевкой протянул Джемми.

— Еще внизу, в Омахе.

— Вот как! А чистые копыта вы прихватили с собой про запас тоже там? Почему же эта пара гнедых так свежа, словно только что вышла из загона? Почему у них чистые черные копыта в то время, как остальные ваши загнанные клячи топают в запущенных «шлепанцах»? Я скажу вам: гнедые еще вчера имели другого хозяина, а конокрадство здесь, на Дальнем Западе, карается